Дневник хирурга, продолжение. Главы 6, 7

Глава 6
   21 апреля 1967 года. Рабочий день начинается с приветствия начальника полиции, который уже давно сидит в госпитале, протоколирует причины и следствия несчастного случая, опрашивает пострадавших. У меня другие дела: провожу обход, осматриваю больных, занимаюсь  Мишелем (француз) - накладываю коксидную гипсовую повязку на левую нижнюю конечность и гипсовую повязку на правую голень до верхней трети бедра. Делаю назначения и уезжаем. Подаю телеграмму в департамент здравоохранения Форт-Лами с тем, чтобы выслали самолет для транспортировки пострадавших. Ещё раз сталкиваюсь с трудностью в работе, отсутствием рентгена на месте. Невозможность диагностических мероприятий. Да, пока это сложный этап развития медицины в республике.
Вечером сеанс практической езды для Тани. Приятная беседа на территории Гардиевских. Воспоминания о доме, их привычках, что любимо, как вести себя, и какие женщины у нас. А какие хорошие дети остались на родине! И как они там без нас? Возвращаемся домой, начинаем воевать с нашими поселенцами - муравьями. При включении электричества они расползаются во все стороны, и где только и нет!? И на столе, и на стульях, на раковине, холодильнике. Всего больше на шкафу с провизией и в столе, да так много, да такие крупные! Даже дрожь по всему телу пробегает! Правда, все пищевые продукты запакованы в пакеты, мешочки. Начинаем все вытаскивать, прогонять своих непрошенных «гостей» и каждый день одерживаем полную победу. Кроме вооружения в виде тряпок есть ядовитый насос-«фукалка»  с пульверизатором. Орошаем всех насекомых, но знаем, что и завтра предстоит новая борьба.
Сегодня отвез лекарства префекту, которое рекомендуется для лечения амебной дизентерии. Пусть лечится, я буду только рад его выздоровлению.
Составил план отчета о работе и о своем пребывании здесь. Есть мысль обследовать все население Ати: антропометрические данные, здоровье населения и в целом состояние здравоохранения. Разбить всех больных на категории по заболеваниям, охарактеризовать результаты лечения, рождаемость. Нет никакого диспансерного учета беременных, нет статистических данных по родовспоможению, нет вообще никакой статистики. Раньше не приходилось заниматься этими вопросами. Вероятно, трудно будет, но, может что и получится. Возможно также систематизирование метеорологических данных по Ати, сводки можно получать с метеостанции.
Все это как будто доступно. Эти сведения могут быть интересны у нас в Союзе.
          Время 21 час по-чадскому. Включаю транзистор. Крутятся в мыслях слова своей песни, которая должна родиться в наших четырех головах на чадской земле, но ещё не созрела. Впереди много времени. Рой мыслей, но трудно их увязать  в систему.
Центр «Медикаль» - медицинский центр в Форт-Лами, откликнулся на телеграмму. Видимо несчастный случай с французским коммерсантом заставил их расшевелиться. На следующий день, то есть  утром 22 апреля 1967 года, прибыл самолет из Форт-Лами за больными. Я срочно перевез на ландровере к взлетной полосе всех 4 пострадавших с переломами в гипсе, шинах.
Самолет большой, военный, десантный, многоместный, с тремя лежачими местами. Положили всех больных. Это было как событие. Собрались все: префект, жандармы и все французы, ведущие специалисты Ати, преподаватели, и даже француз Пастер, который приветливо познакомился с нами. Мы узнали, что среди французов есть один русский (отец и мать русские, но он родился во Франции). Мужчина лет 35-40, работает в группе геологов. От ответов на вопросы о причине жизни во Франции он старался уйти.
 Тем временем, самолет сделал поворот, спокойно взял разбег, взмыл в небо и принял курс на Форт-Лами, оставив после себя клубы дыма. Вся процессия уселась на свои авто и вереница тронулась в Ати.
 Через час в госпиталь приехал врач Льевр и геолог, русский француз. Немного поболтали. Узнали, что Володя завтра собирается в один их диспансерных пунктов в 130 км от Ати. Французы дали несколько советов, рекомендаций: взять охрану - гардов вооруженных, резко не тормозить, держать все время машину на скорости, иначе машина не едет, а плывет по песку, как по маслу, и уехали.
 Поступил ещё один больной с ожогами второй степени. Несчастный случай. Сгорел дом - хижина со спящим пострадавшим. Произвел обработку, наложил повязку с меркурохромом, противостолбнячную сыворотку, назначил обезболивающие средства, обильное питье, белковые препараты. Была и ещё работа, но фельдщера замахали руками - уже 10 часов. Сегодня католический праздник. Как генеральная уборка, так праздник. Поэтому категорически во всём госпитале пришлось прервать работу. Я попросил своего фельдшера по хирургии - Жустена, чтобы он переписал для меня даты всех праздников, которые празднуют здесь, чтобы ещё раз не назначить уборку накануне очередного праздника и ориентировать свою жизнь на местные законы.
        Диспансер Омаджер, который  хочет посетить Володя, находится в трех-четырех часах езды от Ати, примерно 130-140 км. А так же у него появилось желание пригласить на ужин этого геолога французского, который находится в Ати. Он со своей группой продвигается от Судана по всей территории Чада, до Каира, но на вопрос «чем вы занимаетесь» ответил: измеряем земной шар. Было бы интересно с ним поболтать, узнать что-то новое, возможно интересное. Прощаясь вечером, Володя не хотел уходить. Все был у машины, обещал не проспать, что было бы некстати в намеченной поездке.
        А вечер!… Какой вечер! Темно, небо все усеяно громадными звездами, среди которых мы отыскали большую и малую медведицы. Ловим легкий ветерок, навевающий приятную прохладу. Темнота скрадывает  насекомых. Хорошо дышится всей грудью. Немного грустим. Слушаем грюндик, нашли Ленинград, Москву, Ярославль, Одессу, Вспомнили мам и детей. Как они все там? Скоро Пасха! А в Америке и других странах уже отпраздновали Воскресение Христово, «голос Америки» передал по транзистору. Вспомнили о куличе и творожной пасхе с ванилью, маслом, изюмом, которую любим в семье, которую готовили бабушка с дедушкой.
         На следующий день я работал в госпитале один. Делал обход, принимал пациентов и проводил процедуры хирургическим больным.
         Володя Гардиевский вернулся в 13 часов 30 минут и, весь в пыли, с раскрасневшимся загорелым лицом, ввалился прямо ко мне домой. Сказал, что очень устал, будет отдыхать. Договорились о вечерней встрече у них. Я взял на себя вечерний обход. После обхода мы заехали к Гардиевским, где услышали рассказ о поездке.
        Омаджер - небольшой населенный пункт, где имеется супрефектура и диспансер с 30-коечным фондом, в котором работает фельдшер и человек пять обслуживающего персонала. Диспансер, со слов фельдшера, имеет приличный фонд. Довольно чисто, на койках циновки. В палатах не видно посетителей, они ждут на улице. Фельдшер – проворный, умный парень, ведет дело прилично. Больные ведутся правильно. Аккуратно предписываются назначения. Медикаменты выписываются и доставляются непосредственно из Форт-Лами, где фельдшер также получает зарплату. В госпитале Омаджера лежит 27-30 человек с разными заболеваниями, в том числе хирургическими. Володя просил меня съездить туда, осмотреть больных.
         Дорога до Омаджера песчаная. Много песка. И на поворотах на скорости машина продолжает свой ход в бывшем направлении до тех пор, пока колеса не найдут твердого основания. Это сложно. С Володей из-за этого чуть не произошла беда. Он разогнал машину, которая пошла юзом на повороте, затем рывок с довольно большим креном машины, что заставило его понервничать.
      В пути ознакомился с местным ландшафтом - выжженная саванна с редкими деревьями. Видел много зверей: газелей, черных деловитых страусов, цесарок, мангустов, белок, верблюдов, и он особенно отметил, что видел помет слонов, что вызвало у нас дружный хохот. А Володя, не смущаясь, добавил: "Если это добро есть, значит и сами слоны есть". Это интересно! Что ж, мы обязательно должны увидеть их, как соберемся ехать на Фитри. Эта поездка уже предвкушает удовольствие.
     Следующий день готовил мне сюрприз. Из префектуры пришло письмо, в котором было напечатана просьба к медсеншефу, перевезти в наш госпиталь  одного больного, который находится в деревне А Ля Брус, в 20 км от Ати, с ожогом головы, туловища.  Я решил - съезжу сам, посмотрю пациента и приму решение: взять его в Ати или направить в Форт-Лами. После своих неотложных дел, беру ландровер, проводника, и в путь. Дорога полностью по саванне, песок вместо дороги, ям большое количество, тропка маленькая, порой еле пробивающаяся через колючие деревья. Машина хороша, как танк, в тяжелых условиях идет вперед, песок не песок. Колючие ветви стегают по корпусу машины. На пути встретился караван верблюдов с поклажей и проводниками, мирно расположившимися на отдых. Прямо посреди нашего пути. Увидев нас, через 1-2 секунды, все, вскочив, разбежались в разные стороны. А вот в крупных городах подчас, какой-нибудь человек или девушка, задрав нос или задумавшись, вообще не обращают внимания на движение, идут прямо на транспорт.
         И вот Брус – деревня. Несколько хижин, далеко расположенных друг от друга. Бегают тощие собаки, все ребра выступают. Морды тонкие, одна кожа, глаза выпученные и мутные. Кудахчут куры. Вожак показывает на большое дерево, обложенное у основания соломенными прутьями. Подъезжаю. Стоило мне остановиться, как со всех сторон, со своими каким-то специфическими жалобными завываниями, воем, стали собираться люди. За изгородью у дома кто-то кричал. Среди жителей было несколько мужчин в грязных накидках с короткими рукавами, когда-то бывших белыми, с традиционными ножами, которые они носят на плече левой руки. Все мужчины худые, а женщины крепкие - и пожилые, и молодые, и совсем юные, с грудными детьми, под навесом о чем-то беспрестанно между собой переговариваются, глядя на нас. Милые девушки стыдливо прятчут свои красивые, уже оформленные тела за стойками, но с интересом выглядывают оттуда. У них у всех на теле полосы из разноцветных бусинок. Каскад таких  бусинок спускается сзади и спереди, на руках браслеты. В носу - в правой ноздре - серьги, кольца, а то и просто спичка или цветная палочка, или пластмассовая пластинка. Глазок на лбу, на щеках по два рубца - след сделанных в детстве насечек. Дети одно-двух-трехгодовалые и грудные - все облеплены мухами. Тучи мух, сидящих на людях, как пчелы на меду. У всех сплошные конъюнктивиты, трахома. Оказывается, в Ати все еще более-менее, а всего лишь в 20 км - сплошь больные и сильная зараза.
        Провожающий показывает мне на соломенный заслон у дерева, оттаскивает один сноп, и мы входим туда. У основания дерева в какой-то грязи, привязанный цепью,  сидит молодой африканец. Он абсолютно голый, с грязной головой. При нашем появлении пытается броситься к нам, но цепи не позволяют. Он привязан к  дереву вплотную, так, что даже не повернуть головы.
- Кто его так? - спрашиваю я своего проводника.
- Отец.
- За что?
- За то, что он убил ножом своего дядю. А брата ошпарил горячим кипятком, супом. Он бешеный, психический больной. Его надо в Форт-Лами.
Я осмотрел его. Да, действительно, повадки человека были похожими на повадки психически неполноценного человека. Он скалился, люлюкал, ворочал глазами. Прошу привести отца.  Пришел сухой старик, поздоровался(здесь есть порядок - здороваться со всеми обязательно за руку). Я велел отвязать больного и посадить в машину, надо его увезти. Дед снял цепи, посадил его в кузов, привязал длинным канатом с такой быстротой и так ловко, что тот и охнуть не успел. Больного с ожогом я осмотрел, наложил повязки, тоже взял с собой в госпиталь. В Ати сдали психического больного в префектурную тюрьму, с тем чтобы через один два-дня отправить его в Форт-Лами, в психбольницу.

Глава 7
В ночь с 22 на 23 апреля было очень холодно, так что среди ночи пришлось вставать, закрывать все окна и укрываться тонким покрывалом. С прохладой невольно вспомнилась наша Родина. Подчас, залезая в холодную кровать, приходилось производить массу движений, чтобы согреть себя, простынь и подушку.
      А под утро опять стало душно. Нужно спать, но невозможно. Мучительно на горячей кровати, снятся кошмары. Липкий, зудящий пот по всему телу кусает тебя. Измученный, идешь под душ, ополаскиваешься теплой водой и уже не думаешь о сне. Так все в жизни приходит и проходит. Дни, месяцы, праздники, печали, новости, что оставляют в памяти только вспоминания, а то и совсем проходят бесследно.
       Сегодня наступил день поездки в Монго на намеченный заранее день рождения Игоря Чечуги, нашего коллеги, - 31 год. Это хороший повод встретиться с нашими ребятами, друзьями, советскими коллегами. Перед отъездом было много работы. В 11.30 закончили. Самое начало пекла.   Пришлось оставить одну пациентку – роженицу - под наблюдением французского врача Льевра.
Дорога 153 км. Пейзаж однообразный. Выжженная саванна с куропатками, цесарками, верблюдами, шакалами, козами, овцами, коровами. Травы нет, звьерью нечего есть. Приветствующие жители грязные, полуодетые, редкие деревья без листвы. До дождей ещё  далеко, но местные рассказывают, что все распускается и приобретает  вид.
 Я веду 100 км, затем на границе префектуры Бата (там стоит столб с вывеской) -  садится за руль Таня и ведет машину до дома Шабельниковых в Монго. В среднем скорость 70 км/час. Иногда на дороге неожиданно возникали смерчи – начинается ветерок и вдруг гигантский столб пыли поднимается вверх  широким основанием. Только мы успеваем испугаться -  смерч моментально испаряется, пыль рассеивается и путь очищается.
И вот мы в Монго! Теплая встреча ребятами, освежающий душ, холодное пиво, вода со льдом, соки,  хорошего качества - очаровательные напитки. Дом Шабельниковых очень отличается от нашего. У них был проведен ремонт, все чисто. Живут на втором этаже. На первом - подсобное помещение. За разговором быстро пролетело время.  Был нарыт стол, и мы под смех, рассказы, шутки отметили 31 год Игоря Чечуги. Закуски вкусные, салат с редькой, сушеная рыбка(карасики из Днепропетровска), плов с бараниной, перцем, виски и холодным пивом. А затем, за круглым столом дружно стали "резаться"  в "дурака" в карты, привезенные нами в подарок  Игорю. Кажется, прошло всего 1,5 месяца, а столько накопилось разговоров, особенно у женщин - как живут, что варить, что покупать, советы. А у нас свои разговоры - по работе. Угомонились поздно. Сон неспокойный. Душно.
   Утро прекрасное! Монго окружают горы, вокруг стоят величественные вершины.  Освещенное солнцем основание ещё не сбросило молочную пелену дымки, которая постепенно рассеивается. С Таней садимся в свой Ландровер и едем фотографироваться. Затем завтракаем и идем в госпиталь, чтобы договориться на счет совместных операций. Наметили больного пятидесяти лет на спленэктомию. Больной какое-то время колебался,  много раз повторял, что имеет 10 маленьких детей. Завтра в восемь часов утра оперируем. Наркоз -  эфирная маска, дает фельдшер. Всё проходит благополучно.
     Немного отдохнули и – в обратный путь. Проезжаем мимо небольших населенных пунктов. В основном – это 10-15 маленьких хаток,  в которых проживают родственники. Об этом нам позже рассказал наш шофер Абдурасуль. Оказалось, что он сам из такой же маленькой деревни. Его отец с матерью имеют 13 детей, а сейчас у них более 120 внучек и внучат! И так - в большинстве местных семей.
     На середине пути нас встретил представитель префектуры. Сообщил что в Ати тяжелая больная. Мы прибавили газу и через час были на месте.
 Тяжёлой больной оказалась роженица, которую мы оставили под наблюдение французов Льевров и фельдшера. Как же они могли это допустить? Смотрю пациентку -  перитонит. Разрыв матки. Распоряжаюсь немедленно доставить женщину в операционную, готовлюсь сам. Не успели. Дыхание останавливается, зрачки широкие, смерть. Объясняют мужу, крик, кошмар, два - три часа по просьбе родственников делаю аутопсию. Ребенок мертвый, мацерированный. Матка разорвана.
    Разговоры до позднего вечера у Гардиевского. Затем неспокойный сон. Душно.
    На следующий день опять масса больных с калькулезными уретритами, один с опухолью мочевого пузыря, и другие. Работы много. Видел префекта. Встретил с доброй улыбкой, осведомился о лечении. Узнал, что он чувствует себя прилично, но на этом и расстались. Нет ещё обещанной загородки, фильтра для воды. Ждем.
    Наша больница существует с 1931 года, когда начали работать здесь французские врачи. Первый врач Альбер с  1931 по 1932 год. Лейтенант Клера: 1932-1934 годы, Декс: 1934-1936 годы, Бутиль: 1936-1939 годы, Грас: 1939-1941 годы, Анклер: 1941-1943 годы, лейтенант Себоль: 1943-1945 годы, капитан Руссон: 1945-1946 годы, Зубр: 1946-1947 годы, Николос отработал 6 месяцев в 1947 году. Капитан Шоль работал по 1949 год. Капитан Белльин по 1951 год. Досборг - по 1952 год. Бонис - 1954 год. Мертин - 1954 год. Ревель: 1955-1957 годы. Ларкор - 1957-1958 год. Спирпнтис - 1957-1960 год. Сапин -  1960-1961 годы. Руссель - 4 месяца в 1962 году. Эмерик - 1962-1964 год. Все отметили хорошие человеческие качества этого доктора и помнят его хорошими словами. Матлол: 1964-1965 годы. Перебазировался в Монго, ввиду большой послеоперационной смертности, что было и в Монго, со слов очевидцев. Делати: 1965-1966 годы. Льевр: 1966-1967 годы. Видимо уедет во второй половине апреля, упаковывает вещи.
      Сегодня опять праздник - Марьяж. Это день свадеб. Идет целых караван разодетых в праздничные ткани людей и машин. Звучат барабаны. Фельдшер, с которым я заводил разговор, рассказал мне, что марьяж - это и есть свадьба. Режут баранов, пьют вино, кофе, чай, затем пляшут все, улыбаются. В общем, народ в Чаде живёт небогато и голодно, но зато весело и в бесконечных праздниках.