Холод в июле

    "Зима..." - зловеще прошептал Дед Мороз, выбираясь из-под земли. И в его шёпоте был приказ. И на берег небольшого озера, уютно и романтично скрывшегося в лесу, теперь валил густой снег. Был июль... Огромные белые пушистые хлопья, которым позавидовал бы декабрь, с поразительной скоростью покрывали зелёную травку. Одевали деревья в меланхоличный саван. Шипели на жарящейся на мангале свинине. Не успевали таять на плечах двух загорелых мужчин, которые следили за шашлыком... Они, в одних плавках, тупо пялились в небо. И на этот раз не могли ничего сделать, несмотря на свои накаченные трицепсы. "Зима!" - теперь уже властно и зычно прокричал Дед Мороз, разгибая, окоченевшую за несколько лет, проведённых в земле на берегу этого озера, спину. И вышибло минус тридцать! И лёд сковал озеро вместе с двумя девушками, которые мочили ножки в воде, не решаясь нырнуть. Одна сломала лодыжку, рыпнувшись в панике. И теперь сидела на льду в специально надетых для любимого стрингах. Дед Мороз приближался к парочке накаченных "старых знакомых". Зарывших его здесь три года назад. Он весь прогнил и вонял разложением. И вряд ли дети визжали бы от восторга, приди он на новогодний утренник. У него не было руки. Они отрезали её, когда веселились в новогоднюю ночь, приковав к батарее. Но сохранившаяся - сжимала серп. Чего только не найдёшь на том свете! Один всё-таки убежал в заснеженные просторы леса... "Жди Новый год, зайчик, я всё равно тебя поздравлю!" - прошептал Дед Мороз, глядя на дребезжащие от холода зубы второго качка. А может, не от холода? Может, от того, что ржавый серп воткнулся в живот и медленно драл снизу вверх тело? Рывком он проломал его грудную клетку аж до дрожащей челюсти. Дед Мороз, пока тот ещё не упал, бросил серп, и воткнул ему в ухо шампур с недожаренной свининой... "А теперь, давайте позовём Снегурочку!!!" - весело обратился Дед Мороз к скованным льдом девушкам. "Я не хочу портить такие симпатичные мордашки! Ну! Хором! Сне-гу-роч-ка!!!" Снегурочка выползла из проруби, где вдруг треснул лёд. Три года назад они убили и её. Отрезали ноги и утопили. Она ползла к ним на локтях, злорадствуя. Мокрая, с облезшей кожей и злая. И с ножницами. Она безжалостно кромсала их сонные артерии, вскрывала вены так, что они болтались брызжущими шлангами, отрезала замёрзшие пальцы... Когда она закончила, Дед Мороз помог ей влезть в его старый, но, как ни странно, крепкий мешок. Засунул окровавленный серп за пояс. Закинул единственной рукой мешок за спину... И они двинулись в путь. Ещё столько подарков нужно раздать! Был июль...