Сергей Никитин. Не только о песне

Собеседник, интервью с которым я выкладываю в интернет сегодня, ни в каких представлениях не нуждается. Имя Сергея Никитина без преувеличения известно каждому. Не требуется также никаких современных комментариев – всё и так ясно из текста. Хочется сказать только об одном: встреча и разговор с ним оставили у меня самые приятные впечатления. И еще один момент. Интервью взято и написано осенью 1989 года. Над страной, простите за громкие слова, уже веяли ветры свободы. Казалось, что «еще немного, еще чуть-чуть» – и жизнь у всех станет совсем другой: счастливой и справедливой. Эти так и не сбывшиеся ощущения отразились и в тексте интервью.

Сергей Никитин: Не только о песне

Стоит появиться на экранах телевизоров этой милой, интеллигентной и, судя по всему, очень дружной паре, как многие люди – отнюдь не только поклонники «бардовской», или, как сейчас чаще говорят, «авторской» песни – откладывают свои дела, чтобы заняться одним: с упоением слушать, о чем они сейчас поют. Их песни сопровождают многие популярные кинофильмы, звучат с пластинок, завораживая, несмотря на кажущуюся простоту, всё новых и новых поклонников.

Я говорю о Татьяне и Сергее Никитиных. На днях новосибирцы имели возможность не на экране, а лично встретиться с «большей» половиной этого семейного дуэта. В Академгородке, НЭТИ и Дворце культуры железнодорожников выступил с концертами Сергей Никитин.

В одном из перерывов между концертами с ним побеседовал корреспондент «Вечернего Новосибирска».

– Сергей Яковлевич, в восприятии людей ваш семейный дуэт настолько слился в единое целое, что даже как-то странно видеть вас одного…

– Всё объясняется очень просто: около двух лет назад я оставил науку и занялся только музыкой, перейдя в театр-студию Олега Табакова. А Татьяна продолжает ежедневно ходить на службу, ей трудно ездить со мной столько, сколько я теперь могу это делать.

– Значит, на науке поставлен крест?

– И да, и нет. Всё свое наследство в физике я оставил Татьяне. Время от времени я появляюсь на прежней работе в качестве научного консультанта Татьяны и слесаря. За это время я понял одну важную вещь: оказывается, чтобы руководить наукой, надо так немного…

– Вы столько лет были «поющим физиком». Судя по тому, что сейчас этот симбиоз разорван, «поющему физику» жилось непросто?

– Да. Прежде всего, физически тяжело. К тому же я пришел к выводу, что мою работу в физике могут делать другие, а вот работу в музыке никто другой не сделает. Хотя, может быть, это и громко сказано… Почему я не сделал этого раньше? Ну, физик – это звучит гордо. Не то что артист Москонцерта. А с театром-студией Табакова мы вполне друг другу подошли. Добавьте к тому же удовольствие постоянно общаться с такой яркой личностью, как Табаков…

– В последнее время в репортерских кругах стало модно стараться заглянуть на кухню популярной личности. Не творческую – самую обычную кухню с мойкой и плитой. Можете ли вы ответить на вопрос, как у вас в семье решаются домашние дела, кто чем занимается?

– Могу. Только если вы спросите об этом у Татьяны, ответ будет прямо противоположный… А если серьезно, то нам очень повезло, что наши хозяйственные тылы надежно прикрыла мама. Наш сын вырос практически у нее на руках. Мы имели возможность ездить выступать, даже когда он был еще грудной. Если бы не мама, семейный дуэт Никитиных вряд ли смог стать таким популярным…

– А есть ли вопросы, на которые вы не любите отвечать?

– Есть. Это вопросы о том, как мы относимся к тому или иному артисту, писателю, общественному деятелю. Мы считаем, что наше дело работать, а не давать оценки другим. Ведь сама работа на сцене прекрасно позволяет зрителям составить представление о нашей эстетической, гражданской, политической позиции. Вот, скажем, очень известная и давняя песня «Под музыку Вивальди». Ее музыку я написал вместе с Виктором Берковским, а слова принадлежат Александру Величанскому – поэту, который долгие оды был широко известен в очень узком кругу. Только сейчас выходит его первая книга. И я счастлив, что благодаря моей работе хоть одно его стихотворение вышло к массовой аудитории.

– Сейчас, наверно, нет ни одного сколько-нибудь популярного человека, которому бы удалось избежать упреков в прессе – часто самых противоречивых. Какие из упреков, адресованных вам, вы считаете наиболее люборытными?

– Ну и вопросы вы задаете!.. Никогда об этом не думал. Но скажу так. Читая упреки в свой адрес, я чаще всего делаю вывод, что их авторы не дали себе труда хотя бы раз прийти на мой концерт. Встречаются претензии и другого рода. Скажем, некоторые блюстители чистоты жанра самодеятельной песни упрекают в том, что я слишком профессионально умею играть и петь. Это смешно. Хотя, с другой стороны, если профессионализм превратить в самоцель, возможны любые потери.

– Сергей Яковлевич, ваши многочисленные выступления наверняка дают повод вспомнить о каких-то интересных ситуациях, в которых вы оказывались. Не расскажете ли вы о каком-нибудь таком случае?

– Пожалуйста, вот недавний пример. Мы давали концерт для сотрудников Министерства культуры. И меня поразило, что больше всего заявок содержало просьбу исполнить песню бюрократов из фильма «Забытая мелодия для флейты». Помните: «Мы не пашем, не сеем, не строим, мы гордимся общественным строем». Я прекрасно знаю, как скептически относятся, например, геологи к песням типа «Держись, геолог, крепись, геолог». А тут люди прямо-таки горят желанием услышать песню про себя! Ну, подумал я, тут одно из двух: либо бюрократы дошли до крайней степени отчаяния, либо они еще чувствуют себя настолько уверенно, что могут заказывать музыку… Кстати, когда три года назад мы записывали эту песню, мы считали, что бюрократам осталось жить совсем недолго. Рязанов даже просил исполнить песню почеловечнее, пожалеть этих несчастных людей…

– Сергей Яковлевич, Новосибирск для вас – просто кружок на карте, один их многих, иди город, с которым связано что-то личное?

– Нет, конечно, не просто кружок. Хотя личные воспоминания больше связаны с Академгородком. До сих пор хорошо помню, как я впервые приехал туда в шестьдесят седьмом году еще студентом, выступал в составе квартета физиков в клубе «Под интегралом». Бывал в Новосибирске и потом, но больше запомнился тот первый приезд. Мне нравится, что главная улица у вас называется Красный проспект – и этим Новосибирск счастливо отличается от сотен других городов. Сразу приходит в голову первоначальное, исконное значение этого слова – «красивый».

Я уверен, что еще не раз сумею у вас побывать.

«Вечерний Новосибирск», 16 сентября 1989 г.