Имя ее - МАТЬ! Часть 15

   Вернулась Мария из больницы, немного передохнула и принялась за дела. Ваня хотя и следил за домом, но мужчина не замечает порой некоторых погрешностей в чистоте. Но Мария была рада тому, что хоть так, а сын занимался хозяйством!
   Вроде все наладилось и Марии показалось что мир вернулся в ее семью, вроде и сын образумился. Но не все так гладко бывает в жизни...
   Одноклассник Вани праздновал день рождения и Ваню пригласил. Ну что же, пусть сходит, подумала мать, не все же ему дома сидеть, пусть и с друзьями погуляет, повеселится.

   Повеселился сын так, что сутки дома отлеживался. И на что обратила внимание мать, когда Ваня пьет, он становится злым до невозможности! И, кажется, готов ее убить...
   "Откуда в нем это? - Горько рассуждала Мария. - Отец хоть и пил горькую, а злым не был. Нет, не был!" И Мария с грустной улыбкой стала вспоминать чудачества выпившего мужа.
   Пришли они как-то с вечеринки. А в деревне ведь гуляют от души! Кто любитель выпить и покрепче - тот пьет меры не зная! Кто не любит выпивать, лишь пригубит для приличия и хозяев отказом чтобы не обидеть. А там танцы под гармонь! Частушки.
   И ведь какие таланты скрывала в себе их скромная трудолюбивая деревня! Такие ведь певцы голосистые были! А нагуляются и честь знают - по домам разойдутся, а там у каждого свои "посиделки"... У Зинки, почтальонши, буянный мужичок был... И поколотит ее крепко, да так, что она бедная по соседям скрывалась. Да тоже, горемыка, допился , в реке с пьну, и утоп...
   А вот у нее муж хоть и крепко выпивал, а не обижал, не обижал. "Помню, - думала с улыбкой Мария, - придем домой вот так с веселья, я его с трудом спать уложу! А он не засыпает... Ворочается с боку на бок, стонет как дитя малое в болезни и все зовет меня : "Мань, а, Мань! Ну подь сюды!" Я-то ругаюсь : "Не, не подойду! И не думай того, напился - спи!" А он хнычет! Хнычет! "Мань, знать ты меня и не любишь боле, коли подойти к больному не желаешь." А я ему, вроде как осерчала от слов таких : "Эт ты-то больной??? Напился без меры и больной?" А он уже ласковее : "Ну напился... Ну прости! Уж больно водка-то у соседки сладкая!" А я тут как осерчаю взаправду : "Отрава! А вам все сладкая!" А он так тихохонько сзади подойдет, схватит меня в обнимку, да так крепко что косточки мои трещат! Ох и любил меня! Ох и любил..." И Мария тихонько и горько плачет.
   
   К вечеру Ваня немного пришел в себя, вышел к столу. Сердце матери рванулось болью и жалостью - не хочется никакой матери своего сына в таком унизительном образе видеть никогда!!!
   Сдерживая себя, стараясь быть спокойной и непринужденной, Мария налила сыну супа и показала на табурет : "Садись. Поешь горяченького. Полегчает..." "Уже не полегчает. - Буркнул Ваня и тут же сообразив что обидел мать, добавил чуть приветливей. - Все хорошо, мама! Ты завтра дома или куда пойдешь?" "Пойду. - Ответила Мария. - Собиралась в лес сходить, грибы пошли. Со мной пойдешь?" Ваня нервно мотнул головой : "Нет. Не пойду." Мария промолчала. Ваня сидел насупившись, что-то обдумывая. Посмотрел внимательно на мать и сказал : "Буди утром. Пойду." Мария кивнула.
   "Мама, - спросил сын, - почему у нас так все плохо?" "Что ты, сынок, что ты! - Тревожно глядя на него встрепенулась Мария. - Да разве у нас все плохо? Ты живой, здоровый. Меня Бог силушкой и терпением не обделил. А печали... Так мы же их переживаем, миримся. Без печали и горести в жизни не бывает. Ну так они-то все равно когда-то и проходят! А потом опять все радостно и хорошо. А вот, посмотри, у Ивановых-то как... Они в большом достатке живут, а мира у них-то и нет. И к людям больно скупые, редко кому помогали. Да почитай и никому!
   А дети их! Дети-то по разным домам разъехались, а меж собою не дружат - вроде как кошка с собакой меж собой. И достаток, богатство имеют, а мира нет. А у нас все ладненько. А печали мы с тобой переживем!" Ваня посмотрел на мать и слабо улыбнулся.

   Рано-рано утром Мария встала, умылась, приготовила завтрак и пошла будить сына. Коль хочешь в лесу добротных грибочков набрать - вставай спозаранку! Хороший грибник - ранняя пташка.
   "Ванечка, вставай, сынок! - Будила сына Мария. - Вставать пора, за грибами пойдем." "Ра-а-а-но еще!" - Сердито проворчал Ваня и отвернулся к стене. "Вставай, сынок, - повторила попытку Мария, - обещался вчера со мной пойти..." Ваня нервно дернулся в кровати. "Ну и ладно... - Тихо проговорила Мария, отходя от его кровати. - Ладно. Что ж поделаешь... Сама пойду."
   Огорченная Мария тихо-тихо собиралась к походу в лес. "Ну, ладно уж... пойду сама..." - Ворчала себе под нос, а на душе была такая горечь!...

   Не торопливо дошла Мария до конца деревни, оглянулась, а там, от дома к ней спешит Ваня! Сердце матери затрепетало такой радостью, что пребольно кольнуло в груди и Мария прижала сердце ладонью : "Не упасть бы опять-то! От великой радости..." - Рассердилась на себя Мария.
   Ваня быстро догнал мать и дальше шли молча - не выспавшийся сын был угрюмый. Мария боялась и заговорить с ним, а уже хорошо что пошел.

    Как хорошо рано утром в лесу! Прохладно так, что немного зябнешь, мох под ногами влажный от росы, иглы сосен да елей тоже. А запах! Такой крепкий запах - лесом пахнет! Дыши себе полной грудью - легкие очищай. Жители деревни исстари говаривали тому, кто после болезни слаб : "В лес сходи, поешь воздуха лесного и здоровье воротишь!" Мария шла между сосен да вниз поглядывала. Где ягодку прихватит, где и грибочек покажется!
   "Мох свежий собрать надо. - Говорила она сама себе. - Бабка Авдотья его всегда к радикулиту приложит, шалькой примотает, походит так день-два и болезни как не бывало!"
   Нет-нет Мария тайком и на сына оглянется. Вот он, родненький, следом идет! Хмурится немножко, да оно и понятно, с перепою-то такого! Еще не совсем полегчало, но хорошо что пошел с ней - наестся лесного воздуха и придет в себя.
   
   А тут грибы пошли!!! Да целые семейства! Вон грузди - они до десяти штук прижавшись тесно друг к дружке сидят, ждут грибника! Мария увлеклась и на время о сыне забыла. Все дальше и дальше в лес уводят грибы...
   Опомнилась, а Вани рядом нет... Хоть и знакомый им обоим с детства лес, а боязно заблудиться. Мария пошла назад, крикнула : "Ваня!" Сердце в груди от крика рвануло такой болью!.. От того Мария стала звать чуть потише : "Ваня! Ванечка! Ау!!!"
   "Да что же это я? - Трепетала Мария. - Да как же о сыне запамятовала? Господи, прости! Помоги! Ваня! Ванечка! Сыночек!!!" Мария уже не на шутку разволновалась. Как перепуганная птаха металась между сосен! Но сына нигде не было.
   
   Обессиленная мать присела на влажный мох, прижалась спиной к хододному стволу высокой сосны... И вспомнила разговор с батюшкой, происшедший еще тогда, когда Ваня сидел в тюрьме. Мария жаловалась на участь выпавшую сыну, плакала, а батюшка, утешая, говорил тихим голосом : "Одна мать пришла к старцу и стала на коленях просить помолиться о ее десятилетнем больном сыне. А старец ей ответил : "Я могу вымолить здоровья твоему сыну, но Господь, видя весь его путь, спасти его желает. Вырастит твой сын и станет убийцей, и душу свою погубит! Ты сможешь тогда его у вымолить?" Сказал так старец и ушел в свою келью. Мать долго смотрела на лик Спасителя на иконе и ее вдруг как озарило... Повернулась и пошла домой. Придя домой увидела что сын ее уже умер и такое блаженство было на его личике!..."
   
   И Мария вспомнила. Когда Ване было пять лет, он заболел тяжелой простудой. Больше недели ребенок лежал в бреду, а Мария до страшных ссадин сбила колени в земных поклонах! Просила Бога жизнь чаду даровать. И ведь Ваня тогда выздоровел! Господь не забрал его, оставил жить.
   И тут Мария, в утешение себе, вспомнила еще одно обстоятельство! Как-то Галина, мать Васи сидевшего в тюрьме за разбой, плакалась в церкви батюшке : "Да лучше бы он в детстве, невинным умер! В Царство небесное попал бы! А теперь в тюрьме пропадает как разбойник..." "А кто первым в Царствие небесное вошел? Ты помнишь?" - Вразумлял ее священник. "Разбойник на кресте..." - Утирая слезы прошептала Галина. "Вот. - Подтвердил батюшка. - А коли тебе сына Бог оставил в здравии, значит дал тебе шанс - вымолить его! И не ропщи, мать, а иди, за чадо свое молись!"

   Мария встала, вытерла ладонью влажные глаза и спокойно пошла вперед, искать сына. Сделав еще несколько шагов, она вдруг остановилась и притихла вслушиваясь в лесную тишину... Тихий-тихий голос, как-будто обессиленный, доносился до нее. И такая боль была в том, что она услышала!... Мария осторожно выглянула из-за сосны и увидела сына.
   Ваня стоял спиной к ней, на коленях и простирая вверх руки что-то говорил. Мария, едва сдерживая прерывистое дыхание, напрягла слух и до нее стали доходить слова сына : "Господи! Если ты есть, помилуй, прости меня окаянного! Ты дал мне такую мать, а я извожу ее своим бесчинством! Господи, дай здоровья маме, чтобы жила и не оставляла меня! Прости, прости меня! Господи..."
 
   Мария замерла на месте едва дыша. То, что она сейчас услышала и увидела, перевернуло в ней всю ее душу. Тихонько, еле слышно, чтобы ни одна веточка не хрустнула, Мария стала отходить назад, укрываясь за соснами. Отойдя на приличное расстояние, она прижалась горячей щекой к холодному стволу одинокой березы и замерла закрыв глаза... Тихие, тревожные, но в тоже время радостные слезы, горячими струйками стекали по ее щекам.