Побег из преисподней

Отрывок из энциклопедии астрала  «Евангелия Индиго»
  https://ridero.ru/books/evangelie_indigo/read
  http://www.amazon.com/dp/B00YPOK1C4
 

   ~ Прогуливаясь во сне по родному городу, я вдруг набрела на старый готический
замок, словно искусно вытесанный кем-то из лесистой сопки. Торжественно давящие
на зрение врата его были плотно заперты, но пробираться туда другими способами
не хотелось, от его тяжёлой энергетики хотелось наоборот бежать подальше. Так бы
я и сделала, если не удивительные предметы, на которые наткнулась.
    Вокруг строения были разбросаны разноцветные кристаллы и фотографии людей,
возникло чувство, что всё это очень знакомо и всё ещё принадлежит кому-то в городе.
Их попросту тут обронили. На обороте фото я даже заметила именные надписи
со странной просьбой вернуть нашедшим по указанному адресу.
    Собрав, сколько смогла, этих мерцающих камней и фотографий, я надумала
выбираться из заброшенного уголка мрачных тайн, но не тут то было.
Непреодолимым магнетизмом меня потянуло обратно к самым дверям проклятого
особняка, а вдруг невероятно потяжелевшие находки выпали из рук и ушли вглубь
рыхлой земли. Вместо них точно из-под земли выросли какие-то безликие строгие
приставы и, предъявив обвинение в воровстве, потащили меня в распахнутые врата
адского дворца.
    Но то, что это и был ад я поняла нескоро, так как «на этапе» всё выглядело
пристойно и не так безнадёжно как дальше. Лишь сверкающий зеркальным кафелем
пол был украшен огромной головой Бафомета в перевёрнутой звезде. Там в огромном
холле, изысканно обставленном в викторианском стиле, на скамьях сидел разный
ничем непримечательный народ. Кто-то из них молча, растерянно или настороженно
осмыслял своё новое положение, как и я. А другие оживлённо трепались друг с другом,
делясь впечатлениями и даже радуясь, что пристроились в такое респектабельное
место.
    Тут ко мне подошёл один из тех безликих приставов и довёл до моего сведения, что
грозит мне 7 лет заключения, приговор обжалованию и обсуждению с адвокатом
не подлежит, хоть и не вступил ещё в законную силу. Он разрешил некоторое время
подумать в ожидании процесса, погулять, присмотреться к камерам — уж слишком
очередь из осуждённых большая собралась.
«Полный бред!» — возмущённо подумала я. Никакого приговора! Я, никогда ничего
не воровавшая в реальной жизни, покорно ждать участи не пожелала, а пошла
бродить по замку в поисках выхода. Все лестницы его вели только вниз и ни единого
окна или двери, всюду тусклое искусственное освещение.
   Вдруг исчезли все приставы, ни одного судьи я так и не увидела, лишь характерные
голоса и жалобные возгласы отражались зловещим эхом от стен. Решила спуститься
этажом ниже и взору предстала точь в точь трудовая колония. С той лишь разницей,
что урабатывались там, на сломанных станках только люди,
а стерегли и взыскательно принимали их работы разнообразные оборотни.
 Вот, видимо, где приговор и вступал в свою незаконную силу…
За ним шёл следующий нижний этап, в котором размещались клетки с «особо
опасными преступниками». В жестоких лапах конвойных эти истощённые люди
с несчастными, измазанными в грязи лицами,  выглядели вовсе не преступниками,
а пленными жертвами. Они были похожи на шахтёров или оживших мертвецов,
от ритуальной одежды их остались лишь испачканные лохмотья. Они рыдали,
стонали, отчаянно просились на свободу и уверяли, что невиновны. Но их продолжали
избивать и бросали обратно в клетки жуткие чудовища в чёрных одеяниях.
    Но оказалось, что это был адский «полулюкс». Ведь сразу под ним с такими же
обречёнными людьми, а вернее их душами, творились невообразимые вещи.
Обращались с этими заключёнными хуже, чем со скотом. На них отсутствовала
какая-либо одежда, что было заметно даже в сумерках, царящих там повсюду. Над
ними ужасно издевались и терзали, а тех, кто был ещё в состоянии двигаться, зачем-
то кормили сырым протухшим мясом. Вот бросили какую то часть гнилой туши
с торчащими рёбрами и чёрные конвойными потащили на поводках целую ораву
узников, которые начали её жадно рвать на части.
     Градус моего отвращение и гнетущего ужаса зашкалил, я хотела скорее подняться
наверх, но вдруг оступилась и рухнула вниз. Пока летела в эту непроглядную тьму,
потеряла счёт времени, но в итоге всё же шлёпнулась на грязный подвальный пол. Там
отовсюду жутко воняло. Я вдруг отыскала в кармане зажигалку и в голубоватом
свете её увидела, что на полу помещения, похожего на заброшенный морг, гниют
какие-то люди вперемешку с недоеденными тушами. Это была сплошная каша
из слизких фрагментов. Рассмотреть в этой братской могиле можно было только
одну «свеженькую» даму.
    Тело чернокожей немолодой женщины лежало ничком, и было немного подпорчено
червями. Очевидно, изнутри оно вовсю разлагалось, собирая на себе мушиные
эскадрильи, и выглядело, будто сброшенный с ноги носок — отдалённые смазанные
черты  жительницы Эфиопии в национальной чалме. Она была обвешана бусами
из косточек, а  в  руке  навеки застыла  кукла Вуду.
Сердце моё от всего этого кошмара так взвыло и вспыхнуло ужасом, что сквозь сон
и все запертые двери меня со скоростью света начало возносить вверх. Так я вновь
оказалась в светлом городе, полная жутких воспоминаний, а от страшного замка
осталась лишь обыкновенная лесистая сопка…