ООО. 4. Перемены

      Проспать естественно мне не дали, позвонив заблаговременно аж в половине пятого, чем вызвали не столько недовольство, сколько удивление. Надо же, начальство как рано встает. Впрочем, был и вариант, что оно ещё и не ложилось. Хотя дело это явно не моё.
      Похмелье и недосып сделали свою часть работы, поэтому я кое-как но прибрал двор и отправился снова досыпать в уже остывшую постель. Что точно снилось я уже и не вспомню, но сквозь сон пробивалось жужжание телефона, благо поставил я его на виброзвонок. Пару раз я вскакивал, то ли от падения с безумной высоты, то ли от старых воспоминаний. Но разбудил меня звонок в дверь. Мерзкий, пронзительный, он даже не смог стать частью сна, а бесцеремонно ворвался в воображаемую реальность. Я с большим трудом открыл один глаз и заставил себя встать. В одних трусах и босыми ногами я добрался до двери. Звонок повторился ещё раз. Замок щелкнул и я выставил смятое лицо в образовавшуюся щель.
      - Привет! Я разбудила тебя? – Света стояла на пороге, держа в руках маленькую сумочку отвратительного цвета.
      - Привет. Да, пытаюсь прийти в себя. Проходи…
      - Я нам суши заказала. Ты завтракал.
      - Угу. Хорошо. – Ответил я неопределенно, почесался в причинных местах и отправился снова в спальню.
      Да, черт возьми! Я просто взял и пошел к себе на диван. Это не я её приглашал, так что не мне её развлекать. Впрочем, Света достаточно легко ориентировалась в моей квартире. Шоком для меня стала «новость», что диван мокрый. Я заставил себя вспомнить, как так это получилось. Вспомнил, взял простынь и пошел на кухню. Укутавшись, я сел на стул и принялся наблюдать в полудреме. Девушка первым делом зашла в ванную и как следует вымыла руки с мылом. Так положено. Я даже представил, как она тщательно трет руки, чтобы смыть всю грязь улиц. Потом она пришла на кухню, порылась в шкафах, нашла там невесть откуда взявшийся соевый соус и развела его в двух пиалах. Лично мне было все равно, как сильно его бодяжат в кафе, но для неё это было важно. А ещё все её подруги разводили соевый соус сами и откровенно брезговали покупным. Что больше меня удивило, так это то, что Светик достала из сумочки маленький изумрудного цвета тряпичный мешочек, и извлекла из него складные китайские палочки. Значит, и приборами кафешными мы тоже брезгуем. Эх, ладно. Всё это – проблемы её мужа.
     - Дима вернулся. Но я сказала, что пошла с подружками в кафе, есть суши.
     - А не боишься, что он позвонит подружкам твоим проверить?
     - Нет, они предупреждены.
     - Не сдадут?
     - Они не знают, где и с кем я сейчас.
     - Это хорошо.
     - Иди оденься. Нельзя сидеть в таком виде за столом.
     А вот это уже наезд на личное пространство. Простите, барышня, но так командовать можно только в своем доме!
    - Никуда я не пойду. Так поем.
    - А курьер сейчас придет?
    - И что?
    - Ты к нему в таком виде выйдешь?!
      - А что такого? Я у себя дома, в конце конов!
      - Нет уж! Я сама суши заберу. А ты оденься, немедленно! – Голос стал уже более настойчивым. Впечатляет… Но не сегодня.
     - Нет. – Спокойно ответил я, растер сонное лицо ладонями и добавил: Ты мне не жена.
     - И слава Богу! Я ей не завидую.
     - А зря. Замужем сейчас за богатым человеком, ребенок, дом, работа хорошая.
     - У меня тоже дела не хуже! – Прозвучало с вызовом. Словно крикнула в след: «Сама дура!» Пришло время добить её одним хлестким ударом ребра ладони по шее.
     - Тогда почему ты здесь? – Спрашиваю снова будничным тоном.
     - Да пошел ты!
      Света срывается, развернувшись на пятках стремительно идет к двери и натыкается на звонок. Мерзкий и противный звук может выбить из колеи и остановить любого, что и происходит. Мгновение и с её кукольного личика испаряется гримаса злость и надевается маска детской наивности и девичьего обаяния. Ради этого все и затевалось. Обожаю смотреть, как она меняет свои маски. Приятно наблюдать за работой профессионалов. Девушка мило улыбаясь забирает свой заказ, отдает деньги, в том числе и чаевые, и закрывает дверь. Снова я заперт с голодной фурией в одной квартире. Маска обаяния сброшена на пол.
     - Свет, извини…
     - Пошел ты! – снова меня послали.
     - Света прекрати!
     - Отстань от меня!
      Она стоит на кухне спиной ко мне, скрестив руки на груди. Она легко может уйти, но не делает этого. Она просто стоит ко мне спиной. И я вижу, как её крепкие ноги затянуты в тонкие черные чулки, как упругая попа прикрыта коротким черным платьем, как её загорелые плечи недовольно поднимаются в такт дыханию… Послушай женщину и сделай наоборот. Так точно! Я встаю, обнимаю её сзади и целую в манящую ароматом шею. Запах женщины мгновенно кружит разум. Руки сами задирают низ её платья, обнажая округлый зад и кружевные трусики. Значит, сегодня мы займёмся этим на кухне.

      Через полчаса мы сидели за столом и разглядывали наш заказ. Света всё ещё злилась, впрочем извинения, судя по её крикам, её понравились. Хотя в данный момент было практически невозможно догадаться, что каких-то пятнадцать минут назад, она кричала во всё горло и царапала мне грудь до крови. Я невольно передернул плечами. Грудь начинала болеть.
      - И что это такое? – Спросил я, вскрывая одноразовую упаковку с палочками для еды.
      - Ролл. Еда настоящих самураев.
      - Вряд ли настоящие самураи ели рис с такой охотой. Он вроде считался у них едой для бедняков. В него и рыбу то заворачивали для хранения. А перед едой рис выбрасывали. – Я решил вредничать до конца. То ли похмелье, то ли просто настроение не задалось.
     - Не умничай! Ешь давай.
     - И что ты заказала?
     - Футо-маки, филадельфия, бонито и сливочный лосось.
     - Сколько слов непонятных, а есть вроде и нечего.
     - Ты какие будешь?
     - Давай наверное лосось.
     - Сколько?
     - Сколько тебе не жалко.
     - Бери всё, я для тебя специально заказала. Остальных тебе дать?
      - Да, по штучке накидай. Надо же знать, что за гадость ты ешь.
      - Кушай. Тебе чай сделать?
      - Не знаю, - откровенно признался я и закинул кругляш ролла.
      - Ты так забавно кушаешь…
      - Прошу, не начинай.
      - А что такого?
      - У меня нет на это настроения.
      - Мне уйти?
      - Я не прогоняю тебя. Просто я не люблю этих слащавых заигрываний.
      - С каких пор?
      - Это допрос?
      Разговор был окончен. После обеда она привела себя в порядок, сделала тугой пучок, осмотрелась в зеркале и ушла. В который раз.

     Спустя час ко мне заявился Эдик. Вид у него был ещё хуже моего. После моего отбытия гуляния явно продолжились. Я усадил его на кресло, дал чашку сладкого чая.
      - Из дома выгнали…
      - Соня?
      - Угу. Из-за вчерашнего.
      - Что, сильно погудели?
      - Наверное. Я ни черта не помню.
      - Завязывай ты с этим, братец! Как ты теперь с ней?
      - К вечеру отойдет. Она у меня огонь, но быстро отходит. Тем более у нас вчера была просто пьянка без разврата. Так что я чист.
      - Всё с тобой понятно. А мне помощь твоя нужна. На худой конец совет…
      - Слушаю внимательно. – Он даже приподнялся со спинки кресла и наклонился ближе ко мне.
     - Что мне со Светой делать?
     - Светой?
     - Да. Светленькая такая, низенькая татарочка.
     - Это которая?
     - Которая со мной и с тобой в сауну ходила. Вспомнил?
     - А! Эта? А что с ней не так? По-моему там всё как надо было. Ты чем недоволен?
     - Бесит она меня…
     - В смысле? – Он рассмеялся.
     - В прямом. Не могу я уже с ней общаться.
     - Не удовлетворяет?
     - Да нет… С этим как раз всё в порядке. Я вон до сих пор отойти не могу – руки подтрясывает.
     - А она сегодня к тебе приходила?
     - Угу. Час назад где-то ушла.
     - Ну а чего тогда? Пользуйся, раз нравится!
     - Не могу я так…
     - Опять морализируешь?
     - Да дело не в этом. Просто надоела она мне. Чисто по-человечески. Надоела. Вот смотрю на неё, вроде красивая, всё при ней. А внутри пустота кромешная.
     - Далась тебе эта пустота?!
     - А по-другому никак. Я вот на неё смотрю и не могу определиться, то ли у**ать её хочется, то ли вы**ать.
     - Это кризис. Тебе надо развеяться. Отвыкнуть от неё. Теперь ты понимаешь, о чем я говорю? А если бы вы с ней были не любовниками, а мужем с женой? Почуял весь масштаб трагедии?
     - Мужем и женой мы бы с ней точно не были.
     - Не суть. Ну а проблема в чем?
     - Подскажи мне, друг, как мне с ней разобраться.
     - Чтобы отстала? Насовсем или чтобы только передохнуть?
     - Не знаю я… Не знаю. Подскажи мне, как лучше сделать. Ты же можешь. Ты же – супер-еврей!
      - Ну… Сколько я тебя знаю, ты всегда проявлял способности. Ещё неизвестно, кто из нас больший еврей! Я – по рождению или ты – по призванию.
      - Ой, не вгоняй меня в краску. Лучше подскажи что делать.
      - Да пошли ты её, раз надоела.
      - Как так?
      - А вот так! Не будь м*даком, не мучай ни себя, ни её. Скажи, дескать, прощай моя любовь и тому подобное.
      - Я так не могу.
      - Почему?
      - Жалко её… Она же не просто так от своего Димы бегает.
      - Жалко? Тогда продолжай нагибать её дальше. В чем проблема?
      - Не могу.
      - Надоела?
      - Наверное… - Признался, наконец,  сам себе.
      - Ну тогда и не умничай. Не можешь послать её, просто заигнорь. Прекрати на звонки отвечать, сам не звони. Представь, что её больше нет. Месяц-два и она забудет о твоем существовании.
      - Эх, ладно, Чудо-Юден, не помог ты мне, хотя и пытался.
      - Чем смог.



     Тележка медленно катилась по кафельному полу гипермаркета, шныряя между высоченными стеллажами со всяким барахлом. Сегодня я решил убить день, закупаясь всем для дома. Бытовую технику я бодро оставил позади. Неспешно брел между рядами с покрывалами и полотенцами, раздумывая обновить покрытие затопленного дивана. Хотя ничего не решил. Резко свернул в инструменты. Давно хотел купить себе киянку. А то иной раз надо что-то забить нежно, а молотком не получается – либо расколешь, либо вмятину оставишь.
     Хотя и тут меня ждало разочарование. Иногда мне кажется, что нет причин у депрессии. Депрессия всему причина. Мы настолько погружаемся в саможаление, что все вокруг начинает нас остерегаться. Поэтому нам и кажется, что день не удается, нужные вещи теряются или ломаются в самый неподходящий момент. Словно мы заставим  все наше окружение подключиться к безумной гонке, целью которой является жалость к нам любимым. Одним словом, киянки не было. Была огромная куча молотков… Хотя как… Было их восемь штук и все разные. Иллюзия выбора. Берешь один – с цельнолитой головой в виде прямоугольника. А нужен круглый… И всё. Есть рядом другой – поменьше, но тоже прямоугольный. А того, который нужен нет. Или вот пример…
      Я невольно проводил взглядом молодую пару. Девушка с шипением отчитывала своего бойфренда за то, что он взял не те хлопья. Потому что она сейчас худеет и ей нужны ультролегкие. А он же взял для плотного полдника… Хм, а вот если насыпать их в две чашки и поставить рядом, она сможет их отличить? Повинуясь древнему  инстинкту охотника, я направился за ними. Это был настоящий детектив с погоней. Мне приходилось идти достаточно быстро, чтобы не отставать, но при этом, не так, чтобы вызвать подозрения на свой счет. Поэтому приходилось хитрить. Они свернули в молочный отдел, намереваясь срезать путь к хлопьям. Я же проскочил до следующего «переулка» с колбасами. На выходе я почти потерял их, если бы не милое шипение. Она до сих пор его отчитывала. Вот это я понимаю, смертный грех. Снова по газам. Позади остаются свежие овощи. Ухожу на параллельную – туда, где помидоры и огурцы в синих лотках. Они притормозили рядом с киви и манго. Пользуясь паузой, ковыряюсь в огурцах и рассматриваю её. «Скоропея» явно на себе не экономит – длинные белые волосы, слишком тонкие, чтобы собрать в хвост, поэтому они царственно спадают на загорелые плечи. Кожа-шоколад, правда, ладони так и не загорели, покрытые пятнами от крема. Глаза прикрыты широкими очками от солнца, которые то и дело приходится приспускать, чтобы рассмотреть содержимое полок. Увы, в нашем гипермаркете потолок слишком высоко, так что иной раз меж полками блуждает сумрак. Ага, услышав заветное «Одно гнильё», устремляюсь за парочкой. На «Соках» догоняю практически борт в борт и тут… Погоня была прервана в связи с чрезвычайными обстоятельствами. Мой транспорт плотно завис на полках с пивом. Не то чтобы дико хотелось, просто возник резонный вопрос «Про запас». Глубоко выдохнул с тоской, решил не злоупотреблять финансами. И снова медленно побрел дальше. «Скоропея» подобно дельфину вынырнула между стеллажами и, вильнув скудной гривой наращенных волос, скрылась из виду.   
      Оказавшись в рядах с едой, решил затариться бомж-пакетами. Вещь дешевая и по сути нужная, когда нет времени. Закинул в тележку себе десять упаковок. Добавил пару пачек сока и снова отправился в своё бесцельное плавание. В этом было даже некое удовольствие. Ходишь, наблюдаешь за этой дикой суетой. Это даже не муравьи…. Муравьи делают что-то для высшей цели. Это люди… Бессмысленные глаза, резкие движения, когда хватают с полки и брезгливые взгляды, когда берут не то. Неизменно здоровые корзины, полные фруктов, злаков и мюсли у худых и стройных, и тележки, неприлично полные колбас, сосисок, булок, тортиков и газировок у крупных персон, так любящих жаловаться на свою дурную наследственность в плане веса. Всё монотонно и однообразно. 
       - Вадим? – раздалось где-то из-за спины и уже не в первый раз, судя по настойчивости.
      Я старательно пропускаю мимо ушей. На общение я вообще не настроен.
      - Вадим, это ты?
       Невольно оборачиваюсь на голос. Я узнал её не сразу. Практически угадал.
       - Анька, ты что ли?! – от удивления всплеснул руками – Привет! Сколько лет прошло!
       - Привет, Вадимка! Тысячу лет, не меньше!
       - Ты с третьего курса вообще не изменилась!
       - Ой, да прекрати! Это ты льстишь!
       - Нисколько! Всё в этом мире меняется, а сиськи третьекурсниц остаются неизменными!
      Мы засмеялись в голос, и она толкнула меня кулаком в плечо. Это была моя очень давняя подруга. На столько давней, что уже и не помню, когда мы познакомились. Было это где-то в начальной школе. Потом был совместный институт. А потом наши пути-дороги разошлись. Причем внезапно и окончательно. Я даже слышал как-то, что она перебралась в столицу и устроилась на весьма неплохую должность.
      - Ты занят? – внезапно спросила она, и в потускневших на долю секунды глазах я увидел, что  совершенно свободен до тех пор, пока ей это будет необходимо.
      - Пойдем на кассу.
     Расплатившись, мы решили подняться на второй этаж гипермаркета и посидеть в кафе. Все эти хождения по магазинам очень сильно выматывают, к тому же, разговор предстоял не из простых. Такое бывает, когда давно не видел старого друга. Вы вроде бы всё такие же друзья и ничего не изменилось, но каждый раз, когда хочется заговорить, понимаешь, что общих тем практически не осталось. Именно поэтому так легко и приятно встречаться с людьми, которые никогда ничего не значили в твоей жизни. 
     Пока стояли на эскалаторе, взгляд невольно зацепился за двух девчонок лет четырнадцати, которые сидели на лавочке и делали бесконечную тираду селфи. На мой стариковский взгляд, это было подобно кривляньям мартышек перед зеркалом. Не удержавшись, ткнул локтем свою подругу.
     - Вадим, а ты всё-таки постарел. Стал брюзгливым стариком. Сейчас все на этом помешаны.
     О да. Мне кажется селфи - это идеальное воплощение эгоизма. Ведь самое большое место в кадре занимаешь ты. И не важно, где ты находишься и что на фоне. Да будешь там хоть Ниагарский водопад изнутри или жерло вулкана - главный посыл происходящего - смотрите, что Я сделал. Именно поэтому так мало стало фотографий от 3-го лица. Ведь там ты часть происходящего, а на фоне чего-то величественного - так вообще песчинка. Сделай фото на фоне Спаса на крови. И что? Ты маленькая точка на фоне великого памятника архитектуры. А сделай ты "себяшку" и вот уже какая-то церквушка виднеется из-за твоего неповторимого лица. Меняется центр фото. Эгоцентризм. Я есть высшая материя. Всё остальное лишь фон.