Память сердца

Их еще щенками привезли в Португалию из Южной Африки, взяв из одного помета и дав имена, которые соединили их на всю  собачью жизнь: Must Play (должны играть - англ). Щенки принадлежали к бойцовской породе бульмастиф, но никто на тот момент про это не думал. Это были милые, забавные и очень дорогие щенки.

В Португалии хозяин, создав теннисный клуб, решил этих щенков содержать при клубе. А почему бы и нет? Частный сектор, на природе, щенки могут бегать, тишина, все свои. Собаки росли, окруженные ласкою и заботою обслуживающего персонала, лишь изредка видя своего "хозяина", зато обожали играть с пареньком, следившим за порядком в клубе и души не чаявшим в своих четвероногих друзьях. Для Витора собаки стали частью жизни. Он и готовил только для них, и ходил на прогулки с ними, и купал их, и лечил за свой счет, и разговаривал с ними, делясь с Must и Play своим самым сокровенным: тоской к любимой девушке, которая осталась в родной деревне и уже вышла замуж, о своей дружной семье, которой постоянно помогал, рассказывал им о красотах родной Бразилии.

Так продолжалось несколько лет. Из милых смешных щенков выросли две красивые собаки. Must был больше и сильнее Play. Оно и понятно. Он был здоров, энергичен и полон энергии. Play же перенесла травму в детстве и это немного сказалось на ее развитии. Эта болезнь не дала ей возможность стать матерью. К тому же при беге она немного прихрамывала. Зато она улавливала самые неуловимые звуки в округе и оповещала всех громким лаем, к которому сразу присоединялся низкий устрашающий лай брата. При всем своем грозном виде и устрашающем лае, это были самые добрые и преданные существа, которых можно было встретить. А как   радовались дети, когда приходили на занятия! Они даже просили родителей отвести их в клуб просто лишь для того, чтобы поиграть с собаками. 

Но настал день, когда хозяин клуба решил продать его.  И продал вместе с собаками. Новому хозяину клуба Must и Play были ни к чему. Вначале он приказал закрыть их в маленькой подсобке, в которой собаки выли и лаяли, вызывая недовольство у местных жителей и отпугивая посетителей. Вот когда вспомнили, что собаки были бойцовской породы. Объяснение было дано самое банальное: своим видом они могут напугать ребенка, они могут оказаться разносчиками болезней, могут накинуться и покусать, ведь это звери, и мы не знаем, что у них на уме. А когда стало ясно, что собаки не успокоятся, их вернули прежнему хозяину, который, не долго думая, отвез Play, которая была болезненней своего брата, в частный дом к своей матери. Так Play оказалась на цепи и без своего друга, в окружении незнакомых безразличных людей. От непонимания, от пережитого она заболела и стала есть очень плохо.

Must же был намного сильнее и крепче на момент расставания, поэтому хозяин его взял в себе в квартиру.  Для пса это оказалось самое страшное и суровое наказание. Воспитанный на воле, окруженный любовью, он в один миг оказался в чуждой и враждебной обстановке. Стресс изменил бульмастифа до неузнаваемости. Вначале он кидался на стены и двери квартиры, бился, рвал все в клочья. Он, словно человек от пережитой утраты, осунулся, похудел. И настал день, когда Must просто лег на одно место и так и остался лежать. Его уже ничего не раздражало и не интересовало: ни еда, ни поглаживания, ни уколы, которые вводили, чтобы поддержать последние силы и продлить уходящую жизнь. Возможно, в его собачьем сознании еще возникали картины столь недавнего прошлого, когда он и Play убегали к протекающей вблизи речушке, когда детвора ласкала их или когда Витор ставил большую миску перед собаками и Must спокойно ждал, когда подруга наестся и отойдет. И только после этого он приступал к трапезе. Пес умирал спокойно, с достоинством, только на этот раз испив из чаши смерти раньше своей подруги... Play ненадолго пережила его. Ее сердце не выдержало и остановилось через месяца два.