Нарвал. Глава 9

Эрик Ланге.

   Я не до конца уверен, кто – или, возможно, правильнее сказать, что ждёт меня в рубке. Каждый шаг в физическом пространстве дается мне с колоссальным трудом – и я еле переставляю ноги, словно в мои ботинки залили несколько килограммов невидимого свинца. Человеческий рассудок не способен длительное время существовать на две реальности, во всяком случае, без ударной дозы нейролептиков, и уж точно - без вреда для себя. Какой-то из многочисленных осколков моего сознания, вращающихся на задворках великого Ничто, ненавязчиво напоминает, что мне стоит разобраться с этим делом так быстро, как только получится. Физическое тело слабо и хрупко, и с того момента, когда от резко подскочившего давления у меня хлынет носом кровь, до инсульта пройдет не больше… ну, минут пятнадцати. В лучшем случае. И я не знаю, что произойдет с моим сознанием после этого – возможно, я навсегда останусь заперт в Сети, призраком блуждая от зеркала к зеркалу, в нашем случае – от деки к деке в поисках несуществующего выхода.
   Мир вокруг крутится так, словно мои зрительные нервы обвязали вокруг карусели, и у меня наверняка не получилось бы ориентироваться на корабле, то становящемся габаритами с полноценный город, то сужающийся до размеров чулана, моя путеводная нить - информационный след, оставленный Линдой - то и дело теряется, чтобы возникнуть вновь в совершенно неожиданном месте. Где ты, Линда? Почему я не вижу тебя в Сети?
   У меня не получилось бы найти дорогу, если бы не светлое пятно, постоянно мелькающее впереди. Риз. Лейтенант-коммандер Тай Риз. Я смотрю на неё взглядом, в котором смешались нежность, искренний интерес, похоть – и уважение с определённой ноткой восхищения. Думаю, я знаю, что сделаю, когда мы оба выберемся из этой передряги – временно отодвинув секс на второй план, конечно. Я притащу её в Чиба-сити, мы купим в первом же супермаркете самые дешёвые и паршивые фужеры, бутылку лучшего вина, плитку шоколада для очаровательной леди – хотя Риз и рассмеялась бы мне в лицо, назови я её таковой – и на крышу над моим убежищем. Ночью. И разглядывать сверкающие неоном вывески. В конце концов, она показала мне свой мир, вольно или невольно – будет только честно ответить ей взаимностью.
   Я разглядываю люк, ведущий в точку Икс – и понимаю, что я слегка колеблюсь. Я знаю, знаю, что не могу позволить себе терять напрасно ни секунды, колени и так дрожат и подгибаются вовсе не от страха, а от кошмарной, нечеловеческой нагрузки на мою нервную систему, меня бросает то в жар, то в холод, неровные рыжие пряди прилипли ко лбу, на котором выступил ледяной пот, а нарастающий шум биения моего сердца в ушах начинается складываться в определённую ритмичную мелодию. Последнее – плохой знак, очень плохой знак. Хуже будет только если я начну видеть осмысленные изображения в случайных узорах и комбинациях предметов. Или вообще – в абсолютно ровных одноцветных поверхностях. Это будет означать, что мое сознание начинает аккуратно размазываться по всей Сети, и информация, которую я вижу, смешивается с аналогичной информацией, получаемой другими. Другими, теми, кто всю свою жизнь танцует на лезвии кислотно-зелёной бритвы над пропастью своего бессознательного – без особенных на то причин. Просто потому, что однажды в Эр-Эл нам стало слишком скучно.
   Я рывком хватаю Риз за талию, перенося все силы своего физического носителя в правую руку, теперь приобнимающую её властно и уверенно - она не должна почувствовать мою слабость, мы не можем себе этого позволить. Быстрый, жадный и глубокий поцелуй – и я отпускаю лейтенант-коммандера из объятий, на прощание шепнув прямо в обжигающе горячее дыхание:
   - Болей за меня, птичка.
   Я забрасываю себя в люк, и совершенно не удивляюсь, когда через секунду он захлопывается – куда быстрее, чем предусмотрено не только техникой безопасности, но и вообще, наверное, возможностями корабля. Какофония цвета, вихрь подмигивающих разноцветных огоньков обрушивается на меня со всех сторон – это выглядит для меня чем-то ещё более магическим и сакральным, нежели то, что происходило в челноке. Я не вижу человека, сидящего передо мной в кресле пилота – но мне и не нужно видеть его для того, чтобы знать, кто это. Мертвенно-бледная рука с длинными паучьими пальцами, в которых, кажется, на одну фалангу больше нужного. Неровно обкусанные ногти, покрытые лаком глубокого синего цвета. И мелькающий между этих паучьих лапок равносторонний металлический треугольник.
   Я ухмыляюсь, осторожно кладу свою уничтоженную деку. Я не помню, когда успел активировать деку живую, но вирус-убийца уже крутится у меня на кончиках пальцев, как нож-бабочка, голодный до крови, или, скорее, как смазанный ядом сюрикен. Линда не в Сети? Тем лучше. Я поймаю её при попытке входа.
    Пытаться подкрасться бесполезно, так что я демонстративно громко кашляю в кулак, неожиданно ощущая металлический привкус, и хриплым, звучащим совершенно не так, как обычно, голосом шепчу:
   - Тадаима.*
   Ну да, всё правильно – я же слышу его со стороны. Интересно, как слышит его Риз? А Линда? Каждая мышца моего тела напряжена, как пружина – у меня будет всего несколько секунд для того, чтобы сделать то, что я собираюсь сделать. Если бы существовала некая гильдия декеров, профсоюзная организация, занимающаяся соблюдением наших прав – меня определенно из неё исключили бы, потому что нет ничего более мерзкого, отвратительного, грязного и беспомощного, чем использование "нейротоксина" на своем коллеге. Ты фактически расписываешься в том, что в Сетевой дуэли тебе поджарили бы мозги раньше, чем ты успел бы произнести "кибернетизация” – но я даже не собираюсь с этим спорить. Единственное, что мне нужно – это выиграть немного времени. Сократить дистанцию. Я смогу. Черт побери, я смогу, моя рука не дрогнет в последнюю секунду, я не позволю себе вспомнить ничего из тех моментов, что связали нас воедино! Три, один, четыре, один, пять, девять, два, шесть. Пять.

   Кресло поворачивается.

Тай Риз.

   Мне не нравится этот поцелуй, он слишком похож на прощание! Так и есть - раньше, чем я успеваю понять, что к чему, Эрик шагает в люк, и диафрагма схлопывается, отрезая его и рубку от меня и кают-компании, фронт от тыла. Какого?!
   А ведь я ожидала подобного. Уже после той его записочки на камбузе стало ясно: идёт игра. Будь на месте Немо я, пристрелила бы обоих, и дело с концом. Но у их игры есть правила, и, похоже, оба собираются их придерживаться. Это хорошо, когда силы равны. Если же у одной из сторон перевес… Видимо, Эрик в своих силах уверен, если не взял меня с собой. Каким бы паршивым бойцом ближнего боя я ни была, но уж всяко получше девчонки-декерши, даже будь она вооружена, двоих подстрелить из шокера она бы вряд ли успела.
   Чёртовы парни со своими чёртовыми играми, что за манера всегда играть по правилам! Войны, дуэли, спорт - наши и ваши, флажки, нашивки, командные цвета, за черту не заходить, в белый флажок не стрелять, посторонним не вмешиваться. Я посторонняя. Чёртова болельщица, и мне определено махать помпонами в сторонке да задирать повыше ноги с криками "победа будет наша!" Ну или сидеть тихонько в любом из кресел, да? С силой влупив кулаком по какой-то неосторожно подвернувшейся под руку мебели, я шиплю от резкой боли, а потом таки плюхаюсь в кресло. Теперь что? Будь я религиозна, хотя бы молилась.
   Чёртовы парни… Немо - женщина. Играющая в мужскую игру. Насколько она прониклась правилами? Что в ней сильнее - азарт игрока или желание победить? Во мне всегда сильнее второе, хотя я и с малых лет играю в войнушку. Флажки, нашивки, командные цвета… Но в моей игре ставки повыше. Победа и поражение стоит жизней, и счёт там редко идёт на десятки. Однако при этом война - командная игра, где каждый - винтик в механизме, важный, но заменимый. Мы, флотские, редко болеем тщеславием.
   Немо, Эрик - другие. Зачем люди становятся хакерами? Взламывать системы, рискуя свободой и жизнью, часто имея целью саму победу как таковую. Кормить чувство собственного величия, исключительности - вот для чего, если я хоть что-то понимаю. Я представления не имею, зачем она собиралась уничтожить станцию, при этом с большой вероятностью погибнув сама, но я уверена, что она не застрелила Эрика, как только он пересёк порог. Не знаю, чем они там заняты. Может, целуются взасос. Может, сидят друг напротив друга, уткнувшись в экраны своих дек, пытаясь поджарить друг другу мозги - кажется, так случается с хакерами-неудачниками. Если Эрик проиграет… Немо придётся жить в этой рубке, потому что я останусь здесь и буду её ждать. Хотя она может решить эту проблему проще: ещё раз прыгнуть, чтобы расплавить в гипере то, что осталось от моего сознания, и в этот раз рядом уже не будет Эрика, который вытащит меня обратно.
   Дрожь, пробежавшую по "нарвалу", я чувствую костями, и прикусываю губу, чтобы сдержать стон отчаяния. О, я знаю, что это. Кажется, мы с Немо подумали об одном и том же. Это её страховка. Чего-то она ожидала такого, чтобы подстраховать себя этакой бомбой замедленного действия, запустив программу гиперпрыжка. Начинается разгон. Хватит ли Эрику времени, чтобы выиграть дуэль, а затем остановить программу? Немо считает, что нет. Но она не так и уверена в своих силах, если нуждается в страховке…
   Но что делать мне?! Привести капсулу криосна в рабочее состояние я попросту не успею, даже если предположить, что для этого нужно просто разбить лёд - его там целый айсберг! Стоп, а зачем мне капсула? Разгон будет мягким, перегрузки мне не грозят. Под угрозой только мозг. Меня бы, возможно, спас глубокий обморок, но лейтенант-коммандеры в обмороки падать не умеют. И, чёрт возьми, не собираются!
   Мой взгляд шарит по стенам кают-компании в поисках… чего? Подсказки? Дверцы сейфа с оружием? Да чего угодно, мне нужно понять, что делать. Луч фонаря отражается от чего-то на стене, по инерции скользит дальше, возвращается. Схема корабля. Я пока не знаю, что мне это даст, но подхожу, изучая голографический экранчик с трёхмерной проэкцией "нарвала". Проглотившего нас кита-призрака зовут "Маргарита" - название выгравировано на табличке, украшающей голорамку, вместе с кодовым номером корабля в международном судовом реестре. Ха. Это имя настолько ему не подходит, что, пожалуй, для меня он останется именно "нарвалом" - суровым обитателем сурового холодного моря.
    Вот рубка, вот кают-компания - помещения-антиподы, будь потолок из стекла, я бы видела Эрика, висящего вниз головой, как муха на потолке.
   Или не видела?.. Вот этот тоннель внутри, что это? Очередная техническая шахта! И, кажется, даже не одна. Трогаю экранчик, увеличиваю изображение. Люки… Выхода в рубку или кают-компанию нет, слишком высоко. Но есть вентиляционная шахта. Поднимаю взгляд к потолку: вот она, такая же будет с той  стороны. Разумеется, там должны быть мембранные перемычки на случай разгерметизации, но, раз воздух по кораблю циркулирует, они открыты. Это не форт Нокс, не летающая тюрьма - это гражданский грузовой корабль, так что систем защиты против обычного физического взлома тут не предусмотрено. Отсюда я до решётки не доберусь, а жаль, было бы проще. Что ж, я уже вижу, как попасть в шахту. Держись, Эрик. Я знаю, что делать - хочешь ты того или нет.

Эрик Ланге.

   Кресло поворачивается – и я вижу до боли знакомые черты лица. Родинка над верхней губой, миндалевидные глаза, аккуратный, чуть вздернутый нос – и ничего не выражающий взгляд. Он не просто отстраненный или холодный, нет. Он пустой. Я сходу вспоминаю, где в последний раз видел такие глаза – на продуктовом рынке Чиба-сити, я регулярно выбирался туда за продуктами в те редкие дни, когда мне не хотелось заказывать пиццу с доставкой и я испытывал органическую необходимость затесаться в толпу, обтираясь плечами об офисных клерков, до тошноты правильных домохозяек, спешащих домой старшеклассниц, копов и других, таких же, как я. Множество прилавков с самыми разными товарами напоминало мне и, наверное, не одному только мне о Сети – внешне бесконечно большое количество ячеек, каждая из которых содержит уникальную информацию. Я всегда обходил десятой дорогой рыбную лавку – там лежали карпы и тунцы, вывалив в проход мясистые хвосты, украшенные влажной чешуёй, и глаза их смотрели в никуда и в самую душу одновременно. Никогда не понимал, зачем они… такие. Звучит глупо и по-детски, да, но по-другому и не объяснишь.
   И сейчас на меня смотрят именно такие глаза навыкате, выглядящие на некогда любимом лице странно и чужеродно. Я не уверен, что понимаю суть происходящего. Это же должно быть… ну, как в дорогом боевике, так? Вот он, мой главный противник, всё достаточно драматично и высокобюджетно, только вот последней великой битвой что-то не очень-то и пахнет. Несколько секунд я напряжённо размышляю: что, если это какая-то хитрая ловушка? Что, если меня подстрелят, как только я утрачу бдительность и решу подойти – неважно зачем, проверить пульс, рухнуть в ноги с рыданиями, сбросить с незаслуженно занятого кресла и отвесить хорошего пинка? Вряд ли, конечно, это совершенно не кореллируется со стилем любого человека, когда-либо бывавшего в Сети, но тем не менее – Линда могла сильно измениться за эти годы.
   Несколько секунд я напряженно размышляю над тем, что мне делать дальше – а затем Линда протягивает ко мне руку в немой мольбе. Ее пальцы дрожат так, будто ей очень холодно – и я замечаю, что они обгрызены просто… в мясо. На изящных, пусть и стершихся из-за постоянных дайвов кончиках пальцев не хватает по нескольку клочков плоти, и почему-то один вид того, что было добровольно сделано с одним из ценнейших инструментов хакера, заставляет меня вздрогнуть от пробегающего вверх по позвоночнику мороза. Я не понимаю, что происходит – но рефлекторно подаюсь навстречу.
   И в ту же секунду изо рта Линды с хриплым, лающим кашлем вырывается грязно-алый поток, заляпывая пол крупными кляксами. Мысленно я сто, тысячу раз благодарю судьбу за то, что догадался разделить свое сознание на множество разных частей, иначе сейчас, возможно, хрупкая человеческая психика, заточённая в физической оболочке, треснула и разошлась бы по шву. Не каждый день видишь, в конце концов, как прекраснейшая из женщин, когда-либо ходившая по Вэ-Эр, захлёбывается кровью у тебя на глазах. Это выглядит как… не знаю, будто её лёгкие сдавило мощной невидимой рукой, растирая альвеолы вместе с капиллярами в пыль. Как-то отстранённо я размышляю, что мне делать - часть моего сознания бьётся в тихой панике, но значительно большая наблюдает за происходящим будто со стороны, из-за толстой стены прозрачного льда.
   Пол под моими ногами словно подаётся вперёд плавным рывком – и я знаю, что это означает. Гиперпрыжок. Линда, что делала ты в, возможно, последние секунды своей жизни? Возможно, твоя самонадеянность тебя погубила, и ты не удержала себя, разобранную по мириадам миров Сети, сорвавшись в кроваво-красные океаны забвения, оставив кораблю выполнять программу, заложенную в нем давным-давно? Возможно, застав меня с Риз, ты решила устроить театральное групповое самоубийство, уйти из жизни самой и забрать с собой неверного любовника вместе с его пассией – ну а что, звучит как спектакль вполне в твоём стиле. Возможно…
   Я вижу деку Линды – я узнаю её из тысячи, так же, как и свою, и я вижу, что она валяется едва ли не в двух метрах в стороне. Почти преступная халатность для хорошего декера – но, может, она отбросила её, как гремучую змею, поняв, что стало причиной её смерти? Я вижу деку Линды, и она валяется едва ли не в двух метрах в стороне. Слабый писк и мигающий желтый фонарик уведомляет меня о новом сообщении, которое не могло быть отправлено чисто физически - и я опять ничего не понимаю.
   -:)

Тай Риз.

   Мне не нужно идти особо далеко - всего лишь до лесенки, что привела нас в кают-компанию из коридора. Люк в техническую шахту находится прямиком над ней, туда ведут скобы, так что даже акробатикой заниматься не приходится. Правда, перед тем как нырнуть в открытый зев прохода, я какое-то время собираюсь с духом. Да, с недавних пор у меня люкобоязнь...
   Всё та же тьма, из которой ощутимо веет теплом. Там - лёгкие корабля, система очистки воздуха и его обогащения кислородом, там же - его печень, или с чем ещё можно сравнить небольшую по планетарным меркам установку для переработки стоков обратно в чистую воду. Батареи, думаю, тоже расположены где-то здесь, вряд ли разумно лепить их близко к топливным бакам. Хотя они могут быть и где-то в двигательном отсеке, понятия не имею, как строили "нарвалы", их сняли с производства задолго до того, как родилась моя бабка.
   И ещё. Теперь, открыв люк, я слышу, что "нарвал" жив. Работают насосы, это похоже на дыхание и биение сердца огромного зверя, звук довольно тих, но в нём чувствуется мощь. Не знаю почему, но эти признаки жизни меня не пугают, а успокаивают - они куда привычнее для меня, чем мертвящая, напряжённая тишина, царящая в коридорах и отсеках нашего мёртвого левиафана.
   Пора, Риз. Времени очень мало.
   Я влетаю в люк, как недавно - в камбуз, едва успев осветить фонарём пространство впереди, чтоб не впаяться во что-нибудь лбом, и…
   И падаю. Вверх.
   Распластавшись на полу, я матерю себя распоследними словами. Как можно забыть, что здесь, где проходит ось вращения, проблемы с гравитацией? В центре она вообще нулевая, а потом её вектор меняется на противоположный, так что здесь действительно можно, стоя на противоположных сторонах, глядеть друг на друга снизу вверх. Надо будет притащить сюда Эрика, потом, если всё обойдётся. Готова спорить, что он такого не видел.
   Так, кажется, рёбра целы. Притяжение тут всё же поменьше, так что мне повезло. Перевернувшись на спину, я вижу вверху, над собой, кружок открытого люка. До него недалеко.
   Так, теперь нужно двигаться осторожно, пригибаться, помня о смене вектора гравитации, оставаясь в пределах "своего". Интересно, услышали грохот, который я тут произвела? Надеюсь, что нет, иначе испорчу весь сюрприз.
   Время, Риз, время!
   Я почти бегом двигаюсь туда, где шахта разветвляется. Она мало похожа на ту, в которой я чуть не отправилась на тот свет, хотя труб и проводов тут тоже полно - она круглая, здесь куда больше места, из стенок выпирают неясного мне назначения блоки и узлы, которые приходится обходить, в трубах временами булькает, один раз моя рука даже натыкается на что-то тёплое, от неожиданности показавшееся раскалённым. Отопление? Горячая вода? Система охлаждения? Без понятия. Я стараюсь идти тихо, прислушиваясь, не раздадутся ли голоса. Рубка должна быть совсем рядом...
   Вместо голосов дорогу подсказывает свет. Слабый, мерцающий - видимо, сквозь решётку вентиляции отсвечивают огоньки приборов, но я, как глубоководная рыба, различаю это слабое свечение издали. Теперь осторожно, светить под ноги, чтобы не выдать себя ни светом, ни шумом. Эрик, надеюсь, ты там ещё жив.

   Мощный удар в спину сбивает меня с ног. Я пролетаю пару ярдов, врезаюсь плечом во что-то твёрдое, фонарь вылетает из рук, падает, его луч теперь бьёт куда-то вперёд и вверх, выхватывая переплетения кабелей. Чёрт, поклясться готова, что они шевелятся! Оттолкнувшись рукой, переворачиваюсь на спину, подобравшись и подтянув ноги - и вовремя, на меня обрушивается чьё-то тело, напарывается на выставленные вперёд ладони, я хватаю невидимку, рву к себе и назад, и, добавив ускорения ногой, перебрасываю через себя. Хруст. Что-то остаётся в руке, ушибленное плечо мстит мне такой молнией боли, что я не могу сдержать крика, ну да поздно пытаться скрыть своё присутствие, шума я и так наделала достаточно.
   Свет, мне нужен свет!
   Опять перевернуться. Не вставать! Он (она? оно?!) так же слеп сейчас, как и я? Я приподнимаюсь на руках, собираюсь подтянуть ближе ногу…
   И ловлю удар в бок. Такой сильный, что меня опять отбрасывает, дыхание сбивается, а в глазах вспыхивает сверхновая. Прижав локоть к боку, я бью второй рукой наугад, вслепую - и попадаю! Видимо, противник рассчитывал, что от боли я свернусь в позу эмбриона. Угадал, мне этого отчаянно хочется, а ещё б обхватить голову руками и орать, но вместо этого я рывком откатываюсь в сторону, слыша, как по тому месту, где я только что лежала, наносят тяжёлый глухой удар. Следующий я едва успеваю отбить предплечьем, махнув рукой просто наудачу. Видит он меня, что ли? А вот боец, похоже, так себе, хотя удар не дай бог.
   Господи, да где ж он? В этой сучьей трубе нет ни верха, ни низа, единственное место, откуда не прилетит удар - то, которым прижимаешься к полу. Сейчас это моя спина, я, выставив обе руки и подтянув ногу к животу, в идиотской, но очень эффективной для слепого боя позе жду удара. Где он? Я стараюсь дышать бесшумно, а не так, как хотелось бы - с шипением и сквозь зубы. Шорох! Я выбрасываю ногу в сторону звука, и подошва ботинка впечатывается в чьё-то тело, да так удачно, что теперь уже невидимка отлетает прочь с характерным звуком выбитого из лёгких воздуха. Рыкнув что-то матерное, я бросаюсь следом, но успеваю лишь пальцами мазнуть по противнику, а потом меня бьют кулаком в висок - о да, именно кулаком, я успеваю почувствовать твёрдость костяшек пальцев, прежде чем голова взрывается болью. Я опять падаю, запнувшись о провода - проклятье на эту трубу, летишь вроде в бок, а оказываешься на полу! А потом этот пол вдруг подаётся, и я понимаю, что проваливаюсь, в глаза бьёт свет, с отвычки яркий, я хватаюсь рукой за что-то, оказывающееся проводами, и вываливаюсь вместе с ними следом за выбитой моим телом вентиляционной решёткой. Рывок, я повисаю где-то на полпути между полом и потолком, успевая увидеть Эрика и сидящую в кресле девушку с синими волосами в тон надетого на неё форменного комбинезона. Сейчас бы крикнуть: "Сюрпри-из!", но мне даже дышать трудно. А потом пальцы соскальзывают, я лечу вниз, пытаясь хоть как-то сгруппироваться, и падаю на бок, всё тем же плечом, слыша, как мерзко хрустит что-то внутри. Странно, но отрубаюсь я не сразу. У меня даже хватает времени увидеть, что из моей правой, сжатой в кулак руки торчит клочок всё той же синей ткани.

Эрик Ланге.

   Несколько мгновений я медлю, разглядывая кроваво-красные кляксы, украшающие пол. Узнаю ли я когда-нибудь, что здесь случилось? Я не медик, но симптоматика того, что сейчас происходит – вернее сказать, уже произошло - с Линдой, мне более чем знакомы. Острая передозировка Сетью. В эту секунду миллиарды терабайт информации со всего мира прокручивают ее внутренние органы в кровавый фарш: работающий на пределе мозг подаёт телу беспорядочные сигналы, сосуды рвутся, сердце сходит с ума… Линда не в Сети - но Сеть сейчас в ней.
   Я вновь вспоминаю отель "Империаль", и мне становится немного грустно. Какая-то часть моего рассудка, кажется, бьётся в откровенной истерике, и мне приходится хлёстким движением ментальной ладони отбросить её на самый дальний план сознания, куда-то в общую кучу малозначимых воспоминаний. Подберу потом – если возникнет такая необходимость, конечно. А пока…
   Слабая вибрация пола становится все более и более отчётливой. Очередной гиперпрыжок, да. Зачем повторять то, что единожды не сработало? Я коротко фыркаю, начиная машинально искать сигареты – и воспоминание пронзает мой мозг раскаленной иглой. Проклятье, Риз! Я начал воспринимать себя сетевым богом, а её частю себя – совсем вылетело из головы, что моей устойчивости у неё нет, во всяком случае, пока. Еще одно такое недоразумение – и прощай, лейтенант-коммандер.
   Просчитать варианты. Наиболее благоприятный исход: начисто сорванная крыша. Неконтролируемое безумие. Наиболее неблагоприятный исход: клиническая смерть от кровоизлияния в мозг. План действий кажется мне чётким и кристально прозрачным, как зимнее безмолвие – перехватить контроль над кораблём и остановить его, возможно, задав курс на ближайшую обитаемую планету или станцию, и я медленно подхожу к обмякшему в кресле телу. Рваная синяя чёлка прилипла ко лбу, и если бы не стальная, несокрушимая воля Линды – её дрожащие зрачки уже давно закатились бы, уставившись куда-то внутрь глазниц. Опасна ли она? Имеет ли вообще хоть какой-то смысл проводить эту ритуальную казнь? Я знаю, что могу это сделать без малейших колебаний, теперь так вдвойне, но стоит ли? Сеть сказала свое слово, отвергнув Линду, руководствуясь какими-то своими причинами, причинами, которым, возможно, лучше остаться неизвестными - кто я такой, чтобы выносить более жестокое наказание? Разве что…
   Я активирую деку, подключая её к терминалу рубки управления – одним глазом поглядывая на фигуру с низко опущенной головой, с нижней губы которой сейчас свисает алая ниточка перемешавшейся с кровью слюны. Уместно ли вообще поворачиваться к Линде спиной? Не получу ли я шокером по загривку? Долю секунды я медлю, но все же решаюсь – чем больше времени я потеряю на паранойю, тем меньше шансов у Риз будет выбраться с корабля живой. Я концентрирую всё своё внимание в одной точке - и Сеть принимает меня в свои теплые, почти материнские объятия с лёгкостью, подобной которой я ещё не чувствовал. Я одновременно везде и нигде, знаю всё и не знаю ничего, я ощущаю корабль, как собственное тело и вместе с тем – вижу его со стороны. Остановить гипердвигатель оказывается совершенно не сложно, а вот навигационные системы намертво заблокированы. Даже не то что заблокированы – защита транспортника не так уж дьявольски хороша, чтобы я не смог её пробить, дело не в этом. Их будто бы… кто-то или что-то держит изнутри.
   Протоколы защиты постоянно обновляются, почти так же быстро, как я их вскрываю – любая попытка изменить курс будет безуспешна до тех пор, пока я не разберусь с этой… маленькой проблемой. Я почти чувствую, как мои губы змеятся в короткой ухмылке – и деактивирую почти все системы корабля, не считая тех, что являются жизненно необходимыми. Оставь свою поганую навигацию себе, Линда – посмотрим, что она будет решать с выключенными двигателями. Я отключаюсь – только для того, чтобы мой понемногу слабеющий слух уловил грохот где-то над головой. Я рефлекторно шарахаюсь в сторону, едва не опрокидывая кресло, на котором все еще сидит не то полуживая, не то полумёртвая Линда – а затем я вижу Риз.
   Она падает медленно – или, возможно, мне так кажется, потому что через долю секунды я уже сижу рядом с ней, стараясь прощупать пульс. Не думаю, что она сорвалась бы просто так. Значит, где опасность? Наверху. Вставай, птичка, возможно, мы что-нибудь да придумаем. Прямо сейчас.

*Тадаима - с японского, нечто среднее между "я дома" и "я пришёл".