17. 12. 2015 Четверг. Что? Где? Когда?

Весь день с обеда по всем каналам новая игра «Что? Где? Когда?». Ведущим тоже военноначальник. Стол, ответы, умная сова. Юла – в зале, крутит головой по сторонам. Нет только музыкальной паузы. Не беда, когда надо кто-то из толпы стукнет в бубен.

Знатоки ведут. Вопрос из Казани: «Можно ли горшок назвать президентом?».

Минута на ответ. Время пошло. У обладателя «Бриллиантовой совы» перехватило дыхание. Отставив кефир, Друзь позвал на кухню дочь.

На квартире у тещи из рук Двинятина выпорхнула курочка гриль.

Сова не дремлет: «У нас досрочный ответ. Можно, если он будет президентом горшков».

Счет уже 5:0 в пользу знатоков. Я так просто не дамся! Один вопрос все-таки взял!

Если в Платон вложены частные инвестиции, то никак 100% прибыли не может идти в казну. Об этом еще Маркс говорил.

История напомнила старый анекдот про мужика с длинным членом. Пришел домой, а хрен по подъезду еще ползет, Сел на кухне, супругу слушает:

«Сапоги прохудились, шубы нет, жрать нечего…». И тут он вдруг поднимает вверх палец: «Тихо, тихо. Я, по-моему, кого-то …бу».

Вот и я ощущаю, что меня куда-то …бут, а куда пока не пойму. Толи в роттердам, толи в ротенберг? Это уже ни чье-то, мое и мне как минимум больно.

О чем я думаю, смотря телевизор? Куда делась хмурая девочка у журналиста из Киева?

Его ядовито желтый свитер, угасающий взгляд, в котором растворились надежды братского народа, и жидкая растительность на лице не внушают позитива. Не думаю, чтобы ему было понятно, куда мы катимся, а они идут, или наоборот. И что в нашем совместном падении ценно? Пропасть? Полет? Золотой парашют? Удар о землю?

Морозное утро. Заиндевевшее лобовое стекло смеется трещиной. Деревья, словно кактусы с длинными иглами. Серые тона города усыпляют. Учусь наслаждаться буднями. Никогда не был художником. Сейчас хочется взять мел и написать что-нибудь для души. Х…, например.

Три светофора щемилась, армянилась и подрезала Шкода Октавия К988ХО. Пытаюсь остудить бурлящую кровь. Надо вспомнить что-то приятное. Как мало осталось воспоминаний о добром и вечном. Стараюсь найти позитив в окружающем. На чехлах дырки, пора менять масло, бампер подклеить.

Не выдержал. Подъехал ближе посмотреть на гроссмейстера. Девушка! В одной руке телефон, другой в сумке шарит. Потом спрашиваем, откуда у них на локтях мозоли?

Проснулся ночью посмотреть на отпрыска. Где можно шляться зимой в кожаной куртке и майке? Стоит передо мной теплый, счастливый, подстриженный.

– Чего такой довольный?

– Тебя увидел.

Обнял его. Перед глазами старуха в элегантном манто, едва сдерживая слезы, прикладывается к мощам святых в Сретенском монастыре. Сердце запело церковным хором «Боже царя храни». Губы произносят:

– Пельменей сварить?

– Тридцать штук.