Силуэты

Некоторое время назад их еще довольно часто можно было встретить по всей Москве. И в парках, и на Арбате, и на Камергерском.
Такие благородные старички, аккуратные, трезвые, в шляпах, а чаще в
беретах.
В портфеле пачка черной бумаги. Тоже был дефицит. Поэтому разживались в лабораториях, конвертами из-под фотобумаги.
За мною ходил дядя Саша, щелкал ножницами: давай-ка, портретик на память, штука рубль, а вместе с твоей девушкой рубль с полтиною, скидочка!
А что делать-то?
Просто замри.
И ножницы куралесили по черной бумаге, творя волшебство.
В надменном Союзе художников это дело не признавали, считапи, так, ремесло. Забыв, что Добужинский по-другому думал.
Да что им Добужинский? Там шла битва за премии, выставки, за дачные участки и мастерские.
А дядя Саша приходил домой, кормил попугая, заваривал чайку, батон, кружочки докторской, да и довольно.
Жил он в парке Сокольники, в тех старых домах, что сохранились еще с довоенной поры.
Я больше не знаю о нем ничего.
Но Москву мою с ним, нашу с вами, - держу в сердце.
И щелканье ножниц.
И солнышко октября через листву.