Где рождаются энтузиасты?

Герой сегодняшнего повествования – выпускник факультета защиты растений 2003 года Евгений Анатольевич Иванов. Почему именно он? Женя – типичный представитель сегодняшнего студенчества. В зачетке троек нет, но повышенную стипендию, как он сам признается, получал крайне редко, поскольку не укладывался со сдачей зачетов и экзаменов в отведенные учебным планом и деканатом сроки. Чаще мог рассчитывать на пособие. Диплома с отличием тоже не будет, поскольку сочетание хороших и отличных оценок, увы, не в его пользу.

Несобранность, леность, порой мальчишеская задиристость, желание побыть в центре внимания и склонность к компромиссам, выдают характер ершистый, но достаточно податливый и не вполне сложившийся. О себе Женя говорит, что человек он скучный: ни разу, например, не отмечал с сокурсниками День группы.

Что же отличает его от других? Во-первых, жизненный оптимизм. Он не расстраивается из-за неудач,умеет мечтать и строить реальные планы на будущее. Во-вторых, у нашего героя четко сложившаяся система ценностей, в основу которой положено не материальное благополучие, а интересная работа, приносящая моральное удовлетворение. Он с удовольствием вспоминает напутствие одного из своих наставников: «Не гонись за рублем. Деньги на хлеб с маслом у тебя будут, а большего человеку не надо…». В-третьих, у Жени прекрасные задатки натуралиста, позволившие ему сделать профессиональный выбор задолго до поступления в университет.

– До седьмого класса у меня не было никаких увлечений, – рассказывает Женя. Но однажды учительница зоологии устроила нам экскурсию в клуб «Факел»на ОбьГЭСе, где работал и работает сейчас кружок энтомологии и охраны природы.

 Энтомологический музей, созданный руками ребят, меня потряс. Руководитель кружка Петр Яковлевич Устюжанин настоящий энтузиаст своего дела. Он привлекал в кружок детей, интересующихся насекомыми, и в летнее время организовывал экспедиции. Ребята ездили по Дальнему Востоку, в Ульяновск, в Киргизию, Узбекистан, проводили энтомологические обследования и сбор насекомых в южных районах Новосибирской области.

Продолжительность экспедиции составляла не меньше месяца, иногда за лето удавалось побывать в разных местах. Кто-то в кружке занимался ручейниками, кто-то пауками (таких было немного). Толя Сучков, который сейчас учится на защите растений на четвертом курсе, в изучении пластинчатоусых жуков добился значительных успехов. Жаль, что он оставил это занятие и в университете все свободное время посвятил музыке.

 Я выбрал жужелиц. Большие красивые подвижные жуки, они мне сразу понравились. В кружке у нас был большой курс общей энтомологии, включавший анатомию, морфологию и классификацию насекомых. Были зачетки, в которых Петр Яковлевич проставлял оценки по каждой изученной теме, по блоку тем и сводную.

Я тогда совсем списывать не умел – в голову такая мысль не приходила. Однажды, подготовив очередную тему, я предложил Петру Яковлевичу принять экзамен по телефону, но он отказался, подумал, наверное, что буду подглядывать в тетрадку… Хотя человек он замечательный. Ведет обширную переписку с энтомологами разных стран, является единственным специалистом в России по пальцекрылым. Это такие маленькие бабочки с блеклой окраской и внешне похожие на моль. Прекрасные объекты для наблюдения и изучения!

Из разговора с Женей понимаешь, насколько огромна его любовь к энтомологии. Неважно, о каких объектах идет речь: о чешуекрылых, летающих скакунах или о жужелицах рода Амара, которыми он занимается непосредственно. Задаю очередной вопрос: «А как выглядят охотники за хищными жуками?»

– Как грибники, только без корзины. И, пожалуй, время «тихой охоты» не совсем привычное: сразу после схода снега. Прибрежная фауна в это время наиболее богата разными видами жужелиц.

– Клещей не боишься?

– Я о них просто не думаю.

– Трудно ловить объекты исследований? Ведь жужелицы достаточно быстро бегают.

– Они ведут ночной образ жизни, а днем обычно прячутся под различными укрытиями – камнями, корягами, мхом, опавшими листьями…

– Ловкость рук – и очередные экземпляры в банке?

– Примерно так. Только сажать жуков лучше поодиночке, иначе при возвращении домой можно обнаружить, что у соседа по «коммунальной банке» … откушена нога! Я часть отловленных насекомых оставляю живыми. Получение в лабораторных условиях личинок от известных видов жужелиц дает возможность внести ясность в их классификацию. Взрослые особи изучены достаточно хорошо (по крайней мере, процентов на восемьдесят), а вот по личиночным стадиям ученых-систематиков очень мало.

– Получается, что будущее поле деятельности ты связываешь именно с систематикой насекомых? Не скучно будет всю жизнь сидеть за микроскопом или бинокуляром, рассматривая усики, ножки, щетинки?

– Работа эта достаточно кропотливая, но мне нравится. Нужно не только уметь грамотно делать фиксированные препараты, работать с определителем, но и научиться успешно получать личинок в лабораторных условиях. К сожалению, личинки часто гибнут от заболеваний или поедают друг друга: каннибализм среди взрослых и личинок – явление нередкое.

Дискриминация в отношении любимых жужелиц для Жени оскорбительна. Да, среди них практически нет вредителей-фитофагов, приносящих ощутимый вред сельскохозяйственным растениям. Зато какую пользу они приносят, поедая, например, проволочников, гусениц непарного шелкопряда, монашенки, лугового мотылька, подгрызающих совок, уничтожая яйцекладки колорадского жука и саранчи!

 А сколько интересного можно увидеть, наблюдая за жуками-скакунами, которых за ловкость прозвали жуками-тиграми. Они, в отличие от многих жужелиц, хорошо
летают и охотятся за разными насекомыми, настигая их на лету. Женя рассказывает, что однажды видел, как на усе жука-скакуна болталась в качестве охотничьего
трофея голова съеденного муравья.

Любой маршрут интересен для нашего героя, потому что его глаза и разум всегда открыты для восприятия. И вполне закономерны результаты его многолетнего увлечения – статьи в центральных научных журналах, призовые места на конференциях, желание поступить в аспирантуру.

– Круг твоих знакомых, наверное, состоит в основном из энтомологов?

– У меня есть хорошие знакомые среди специалистов по насекомым, и не только… Я дорожу дружбой с людьми, которые по-настоящему увлечены своей работой. Таким человеком, например, является Владимир Николаевич Сорокопудов, известный селекционер. Я случайно познакомился с ним в деканате. Человек он
очень интересный, общительный. Пригласил меня в гости на Бердскую плодово-ягодную станцию, и я с удовольствием провел дегустацию ягод новых
сортов черной смородины, помог сделать учеты по морфологическим особенностям культур и, конечно, установил под кустами ловчие стаканчики. В итоге
удалось поймать новый для Новосибирской области вид жужелицы!

– С кем из «населения» нашего факультета тебе интересно и полезно, на твой взгляд, общаться?

– Мне нравятся лекции Николая Николаевича Горбунова. Он прекрасно знает практическую часть химической защиты растений, и примеры студентам приводит из собственных научных исследований. С большой пользой для себя прослушал курс лекций Валентины Андреевны Чулкиной по системам защиты растений. Без знания этой дисциплины агроному никак не обойтись. Очень важно четко сознавать, что защита растений не может быть сведена только к химическим обработкам...

 Ценю, когда у преподавателей есть чувство юмора и оптимизм. Василий Иванович Кошникович как-то сказал: «Завтра нас не будет? Так это же завтра! А сегодня надо радоваться жизни!» Хорошо, когда студенты чувствуют со стороны преподавателя понимание и поддержку. Добрые слова в этом отношении хочется сказать в адрес моего руководителя дипломной работы Веры Павловны Цветковой.

– Что дал тебе университет?

– Не только знания. Для меня огромное значение имеет, прежде всего, возможность общения. На первом курсе трудно было сдавать экзамены: у преподавателей разные характеры, разные требования… Было достаточно сложно адаптироваться. Я очень благодарен нашей старосте Кате Алексеевой: она много для нас сделала. Если у некоторых студентов на первый план ставится задача понравиться преподавателю, то у Кати – сначала знания, а потом – все остальное. Ее трудолюбию можно позавидовать.

Благодаря университету у меня появились хорошие друзья – Иван Решетник и Оксана Селезнева, мы всегда понимаем друг друга. С Иваном у нас вообще характеры схожи. Над своими дипломными работами они трудятся намного больше меня: как ни посмотришь, они то корешки зерновых от земли зубной щеткой отмывают, то семена в рулоны закатывают на проращивание, то сидят за микроскопом – учеты проводят…

– Что тебе больше всего запомнилось за годы учебы?

– Производственная практика в Краснозерском районе, в селе Аксениха. Мы там работали по саранчовым вместе с Ольгой Гербер, закончившей защиту растений
в прошлом году. Я горожанин, поэтому практика в сельской местности открыла для меня много нового. Люди в селе открытые, откровенные, если что-то не
устраивает, говорят в лицо, никто не шепчется по углам, и это мне очень нравится. Кроме того, в городе достаточно скучно. А в селе – озера, покос… Раздолье! Мне там очень понравилось, и, если честно, после возвращения домой захотелось туда снова. Воспоминания остались самые приятные.

– С высоты пятого курса многое, наверное, становится очевидным. Какие изменения тебе хотелось бы видеть в учебном процессе?

– На занятиях по общей энтомологии мы мало работаем с определителями. Я целиком поддерживаю высказанную однажды мысль о том, что классификацию насекомых на факультете должен вести специалист из Института систематики и экологии животных.
Коллекционный материал для практических занятий оставляет желать лучшего.

Сложно определить вид насекомого, когда у него нет ни ног, ни усов. Для морилок вместо токсичного хлороформа хорошо бы использовать безопасный этилацетат.

На кафедре биологической защиты растений мне бы хотелось видеть более широкий выбор тем для исследований – ведь так много интересного и неизученного! У многих преподавателей университета, на мой взгляд, нет настоящего энтузиазма в работе, а низкая зарплата – вряд ли тому причина…

В общем, разговор с героем этого материала получился достаточно откровенным. С мнением, высказанным им, можно не соглашаться, можно спорить, ссылаясь на его некомпетентность, но нельзя не учитывать. А заметное отсутствие энтузиазма у преподавателей, очевидно, имеет свои корни. Интересно, какие? Думаю,
задуматься об этом стоит.

P. S. После опубликования интервью случайно встретила Женю, подавленного и молчаливого: так сказался на нем воспитательный прессинг из-за «выноса сора
из избы». Замечательный урок на тему: «Свежий взгляд на дело и его последствия» или «Инициатива наказуема»!

Хорошо, что темные полосы в жизни не бесконечны… Знаю, Женя вскоре после окончания университета защитил кандидатскую диссертацию и основными объектами его исследований были любимые жужелицы.