78. Диалектика части и целого...

Диалектика части и целого в контексте психологии и религии.

I. Я И БОГ.

Само понимание Бога субъективно, исторично, условно, теория одной религиозной веры-доверия. Но когда мудрецы говорят о Боге, они обычно, незаметно для себя, вкладывают в это понятие главный для них смысл” Высшее бытие, высший дух или сверхдух”, более конкретно это Сверхразум, Сверхдуша, выражение Любви и т.д. Иными словами, идеализм вовсе не обязательно отрицает значимость материального, но настаивает на его недостаточности. Нужно высшее бытие, поддерживающее, направляющее и корректирующее бытие низшее. “Низшее” здесь не нечто презренное (хотя ряд учений идеалистов, начиная с Платона, трактует материю именно так). Низшее может иметь смысл “вторичное бытие”, “следствие из причины или первопричины”, далее же толковать это можно по разному. У “высшего” и “низшего” находятся общие ценности, а порою оказывается, что именно Высшее заполняет ими Низшее, это как бы его форма пребывания в Ином.И особенно актуальна здесь то, что называют нравственным началом в человеке и мире, присутствие чего делает душу человека живой, глубокой, обнаруживает в ней присутствие Высшего, каким бы оно не было, но в общем которое должно быть позитивным, порождающим нравственность, а не губящим её.
Вот на этой основе и возникает диалектика “Всёединства”. Человеку недостаточно быть только эмпирическим существом, но он желает быть и духовным человеком и в этой плоскости подчиняться чему-то Высшему и не имеет даже особого значения истина это или миф, порождённый желанием человека конечного быть Человеком с большой буквы, иметь в себе и вне себя нечто Высшее, основополагающее, Вечное и Нравственное. Обычный культ человека без Высшего приводит к культу эго и порока, всего конечного, к мании величия,плоскому гедонизму и вульгарному материализму. Конечное нуждается в бесконечном, душа открывает в себе возможности - быть душой мёртвой или душой живой. Я сталкивается с препятствиями внешней среды, которые нельзя обойти, можно лишь или подчиниться им, или преодолеть их. Есть и третий путь: преодолеть их, но только в духе, морально.

2.
Итак, Высшее часто называют Богом, имея в виду высшее и в самой душе. Вот почему такого рода философия имеет религиозный язык, но может и не быть религией, скорее это этика, толком не понявшая себя и полагающая себя Богом или сакральным началом.
Вот в этом плане и нужно понимать высказывания типа “Я как часть Бога”, “Бог в душе”, “бог как часть Я”...
Иными словами в самой душе утверждается наличие двух потенций - Высшей и Низшей, далее утверждается их взаимодействие, в чём-то гармония, в чём-то борьба. Эта сопричастность диалектическая. Высшая и низшая части души едины как то-что-в-душе и то-из-чего-душа, но в то же время и противоположны, а если и проникают друг в друга, то никогда окончательно. Нет полной дисгармонии, нет полной гармонии. Равновесие начал всегда нарушено, что и стимулирует их активность и творческое реагирование на Иное. Это не реальное двуединство, но его вечная потенция, стремление к нему. И вся эта диалектика “души” становится диалектикой “души и мира”, “части и целого”, “Человека и Бога”.  Возможны уже и интуиции “Мир как Бог”, “Бог как мир”. Высшее в душе полагается моральным. Поэтому и Бог оказывается моральным устроителем мира, жизни. Как Цель Бог оказывается Любовью, соотношения смешиваются с отношениями.

II. АТЕИЗМ И РЕЛИГИЯ.
3.
Отрицает ли такую диалектику атеист? Он может отрицать, а может и не отрицать. Как и верующий. Поэтому вся критика веры атеизма несостоятельна, так как делает часть целым и полностью отрицает саму возможность нравственного атеиста, уравнивая понятия “атеизм” и “грех”. Религия отождествляет сами термины “моральное” и “божественное, религиозное, от веры”. Стало быть, нерелиггиозные люди аморальны.Сама же религия, создавая почву для фанатизма и нетерпимости, удерживает людей от крайностей, говоря о “милосердии”, “терпимости” и “любви к ближним”. Иначе была бы вечная и полная анархия, бесконечность религиозных войн и разгул фанатизма, как в века Инквизиции. Но здесь вера идёт, ради социального порядка, от своих же установлений (что вне религии душа греховна).Пока же это не влечёт особых социальных потрясений, вера отстаивает именно это тождество “морали” и “религии”, совершенно несостоятельное перед лицом самой жизни. Если атеист грешник, то какое же милосердие, кроме фальшивого, возможно в отношении его? Сочувствовать грешнику не грех ли? Давать ему свободно грешить не грех ли? Но, если верующий убьёт грешника, то будет отвечать по всем правилам светского Закона - и именно это в конечном счёте и удерживает всех фанатиков от разгула. Церковь, как социальный институт, вынуждена подчиняться духу нового времени. Но в период социальных неурядиц и конфликтов религиозные войны в наше время столь же возможны, как и в старину.Такую диалектику мирского и сакрального резонно назвать диалектикой отрицательной.