1. Прохожий

Подошедший ко мне рылся в кармане, что-то искал так упорно, что рельеф косточек пальцев то и дело вырисовывался сквозь ткань брюк, уверял, что он был на Марсе. Носы его ботинок и правда покрыла красная пыльца.

Пролетавший самолет на минуту угомонил его: рука в кармане не шевелилась, пальцы затихли, он перестал захлебываться в словах. Белая полоса, подтаивающая с конца, - вот все, чем он был в тот момент. И не было у него пальцев, потому что не было никаких карманов. И брюк не было, потому что не было тела.

Уйти не удалось – он пришел в себя быстро, перепрыгивая объявления на асфальте, догнал меня и очень просил, глубоко вдыхая воздух, который, кажется, пронизывал его  до пяток, послушать его.

Из кармана показалась сжатая рука. Почти сразу запахло горелым. Все это время он просто не мог взять ее – она все еще оставалась горячей, не успела остыть.  Теперь схватил и, несмотря на боль, выкинул ладонь вперед. Звезда догорала, она стала черным комком, речным камнем, вытряхнутым из ботинка после пикника.

Он не сказал, где подобрал ее. Он перекинул уголек на другую руку и сказал: «кажется, самые важные вещи здесь плохо приживаются». Он забыл про меня, он знал, что теперь ему точно никто не поверит.

Зайдя за угол, пнул ее, злобно, размашисто, покачнувшись. Никто не отличит ее от грунта рядом с футбольным полем.

При каждом шаге с моих ботинок стряхивалась красная пыльца.

Я потер впалый шрам на ладони.