никогда не подходи к художникам

Моего терпения хватило ровно на бокал пива.
Он сидел и что-то самозабвенно рисовал, не обращая внимания на царившую вокруг пятничную тусовку.
Поначалу я думала, что он кого-то ждет. В такую ночь редко кто остается один, но он ни разу не достал телефон, ни разу ни с кем не заговорил, только с барменами, делая заказ. Ни разу не посмотрел на часы. И отшивал всех девушек, недвусмысленно к нему подходивших.
Я бойко допиваю пиво и продвигаюсь к столику, мучающий меня последние пол часа.
- Покажи, что ты рисуешь.
Он вопросительно смотрит на меня, и, спустя секунду, поворачивает скетч-блокнот.
- Вау! - невольно вырывается у меня. - Ты что, рисуешь комиксы?
Он отводит взгляд и что-то обдумывает.
- Поговори со мной, я не собираюсь к тебе клеиться. Ты мне не интересен.
- А что тебе интересно?
Голос у него мягкий и тихий, такой голос приятно слышать ночью в телефонной трубке.
- Ты тут один сидишь и рисуешь.
- Ну, а ты читала, потом начала смотреть на меня. Тебя же никто не тревожил.
Справедливо. И все же.
- Расскажи о ней.
Один бокал пива и два шота назад я бы ни за что не решила заговорить с человеком, привлекшим мое внимание. Он потрясающе рисует, и эта девушка в его блокноте выглядит такой реалистичной. Таких не бывает без фотошопа и редакторов, и все равно меня пронзает укол зависти. Пусть я и не уродина, никто не рисовал меня в баре в пятничный вечер.
- Это моя девушка.
Я беспардонно, без приглашения, сажусь на соседний стул. Если уж я так мешаю, то можно и сказать. Но незнакомец молчит. Мне даже плевать, как его зовут, да и вряд ли бы он назвал свое настоящее имя.
Он медленно перелистывает страницы блокнота. Одна и та же девушка, только обстановка меняется. Огромная кровать, и красотка, укрытая наполовину одеялом, нежно улыбается художнику, накрутив прядь длинных волос на палец. Столик в кафе, и она что-то сосредоточенно читает, поглаживая дымящуюся чашку чая.
Просторная кухня с кучей овощей на столе, и нимфа, все так же сладко улыбаясь, протягивает автору кусочек морковки.
Словно ее не рисуют, а фотографируют.
В некотором замешательстве возвращаю блокнот.
- Она потрясающая, - искренне говорю я и оцениваю очередь в бар. Без шансов. Уйдет около получаса чтобы дойти до кассы, - И давно вы вместе?
- Я рисую ее около двух месяцев. Я очень скучаю, когда мы не вместе.
Мой собеседник грустно перелистывает страницы и открывает ту, на которой последний рисунок.
Невозможная девушка на каблуках невероятной высоты и чулках в сетку плачет, смотря в (кадр?) смотрящего. Огромные серьги в форме ромба подчеркивают хрупкость шеи.
- Она тоже скучает.
Мои мысли наполовину заняты вопросом о выпивке и проблемами этого парня.
- А почему вы не вместе? - спрашиваю я, не зная, в чем больше заинтересована - в его истории или возможности сунуть пару купюр знакомому парню, почти полностью отстоявшему очередь.
- Потому что она не существует.
Он горько улыбается, словно бы понимая всю безнадежность своего положения.
Я смотрю на него и глупо моргаю глазами. Не могла же я так напиться, чтобы услышанное было правда тем, что он сказал.
- Это как?
- Я ее создал. Она живет только на моих рисунках. И иногда она приходит ко мне.
- Во сне, что ли?
Вся таинственность моего собеседника куда-то улетучилась. Еще пару лет назад я бы заинтересовалась его бзиком и поспрашивала насчет того, а зачем ему все это нужно, но сейчас признание вызвало лишь волну презрения. Очередной фрик, выдумавший себе идеальную девушку, кончающий на свои рисунки и игнорирующий весь остальной мир.
- Думай что угодно, но она есть, пусть и не всегда рядом. И мне не интересен никто другой.
Художник словно прочел мои мысли, или они так легко угадываются по моему лицу.
- Посмотри, как она совершенна.
Он кладет передо мной на стол рисунок, где идеальная девушка в нижнем белье. Те же чулки и пояс. Идеальная грудь в идеально сидящем лифчике.
- Это ее любимая пара чулок. Я подарил их ей.
- Подарил где? На картинке? Что-то ты, кажется, совсем упоролся. Спасибо за общение.
Встаю и иду занимать очередь в бар. Этот хрен отнял у меня возможность подойти к приятелю у кассы и попросить его купить что-нибудь. Хотя он же никак меня не держал. Я сама увлеклась этой невероятной историей.
Поглядываю на странного собеседника - он так же сидит, ни на кого не смотря, и дорисовывает штрихи. Он вовсе не красавец. Вполне так прилично выглядит, но девушка с его рисунков никогда бы не посмотрела на такую заурядность.
Пренебрежительно хмыкаю и спустя миллион минут наконец-то добираюсь до бара и получаю свой заказ.
Когда я оборачиваюсь, художника уже нет.
Опрокидываю два шота, и один коктейль спустя решаю выйти покурить.
В четыре утра мир особенно тих, и даже местные забулдыги не так орут, как, например, часом ранее. Четыре утра всегда немного отрезвляет.
Я захожу в соседний переулок и смотрю на серое полотно неба.
Мои зарождающиеся мысли и отрезвление прервал тихий женский смех.
Кокетливый смех, сулящий интимность момента и искушение.
Я прохожу вдоль переулка, стараясь шагать бесшумно, и вижу знакомый профиль и потрясающие длинные волосы. Как я и думала, они красные, хотя на черно-белом рисунке сложно понять, какими их передает автор.
- Тебя так давно не было со мной.
Художник припечатывает руки невероятной девушки к грязной кирпичной стене и впивается в большие алые губы поцелуем.
Она такая же, как на его рисунках. Девушка-супергероиня из комиксов Marvel или DC.
Даже круче. Ведь, судя по всему, она настоящая.
- Она не может существовать, - слышу я свой голос как будто со стороны.
Художник оборачивается. Его лицо перемазано губной помадой и он абсолютно счастлив.
- Смотри, она реальна. И она моя. Только моя.
Нимфа обвивает тонкими руками шею своего создателя и что-то шепчет ему на ухо.
- Ты уверена? - переспрашивает он и нежно отводит алые пряди с ее лица. - Хорошо.
Художник подходит ко мне и победно улыбается.
- Я для всех уродец. задрот. Никто мне не верит. Да мне плевать, но вот ей нет.
Это все похоже на странный сон, во время которого хочется проснуться, но не просыпаешься.
- Утром ты подумаешь, что всего этого не было. Твое дело. Может, и так. Но если ты достаточно внимательна и сообразительна...
Он что-то кладет мне в карман толстовки и возвращается к девушке. От одного взгляда этой красавицы чувствуешь себя отмеченным самим ангелом, так светло и тепло становится от одной улыбки этого создания. Она подмигивает мне невозможно большими глазами и они с художником удаляются, как кадр из Сида и Ненси, - любовь на фоне городской свалки.
Мне не хочется знать, что он дал мне.
Не хочется возвращаться в бар и допивать выдохшееся пиво.
Я иду домой.

- Это была ****утая ночь, - говорю я, стоя на кухне, своей соседке. - Ты не представляешь с каким долбанутым парнем я вчера общалась.
- Где ты с ним общалась?
- Я решила проведать свой универский бар. Мы часто там отвисали с друзьями. Ну тот, с голой бабой на вывеске, знаешь?
- Знаю. Но он же закрыт.
Моя соседка серьезно смотрит на меня поверх очков.
Хорошо ей, не мучается похмельем. А я, кажется, осушила весь мировой океан, стоя у раковины.
- Слушай, хорошая шутка, но я была там сегодня.
- Да закрыт он уже как месяц. Наша фирма делает там реконструкцию. Ты опять где-то убилась ночью? Нет того бара. Ты куда?
Я выхожу из квартиры, сбегаю восемь пролетов и оказываюсь на свежем воздухе, опьяняющим меня невозможностью происходящего.
Пятьсот шагов спустя я стою у входа в бар. Только никакой это уже не бар, а закрытая на реконструкцию поломанная оболочка моих пьяных ночей. Не могли же все это сделать за пару часов?
В слепом недоумении толкаю дверь, словно вот сейчас она откроется, и все встанет на свои места. И она правда открывается, разве такие места не закрываются рабочими?
Все в сломанных балках и строительной пыли. Почти все столики свалены на пол или вовсе вывезены из помещения. Тот стол, где ночью мы сидели с художником, оказывается на своем месте. Подхожу и вижу под слоем пыли листок из скетч-блокнота. Беру, отряхиваю его и на глазах наворачиваются слезы ужаса.
На картине - я, держащая в руке листок, на фоне этой разрухи и заброшенности. Внизу приписаны два предложения.
 "Посмотри, что у тебя в кармане"
Я же так и не переоделась после ночного приключения.
Понимаю, что это, едва дотронувшись пальцами до предмета.
"Ты все еще думаешь, что все было не по-настоящему?"
На моей ладони оказывается сережка. Та самая сережка-ромб с рисунка идеальной девушки.
Я опускаюсь на стул и, вытирая беззвучно льющиеся слезы, словно заново слышу ее интимный смех.