Суд

   На площади было людно. Но никто не болтал, так как во избежание драк и оскорблений было запрещено сказать хоть слово под страхом каторги. Ответчиком оказался архиепископ.

   И вот вышел первый глашатай.

    — Мы, ревнители благочестия, упрекаем архиепископа в том, что он, следуя новомодным веяниям, разрешил женщинам заходить в храмы с непокрытой головой. А в недавние времена разрешил послабления в пост, и отменил обязательное воскресное посещение храмов. Мы, ревнители благочестия, требуем вернуть старые нормы, а также возродить древний обычай каждодневного посещения храма. -

   Архиепископ молчал. Выступил второй глашатай.

    — Мы, оправдатели веры, упрекаем архиепископа в том, что он, следуя древним и абсолютно не применимым в наше время традициям, запрещает подходить под благословение после тяжких грехов, и не дозволяет проводить в храмах общественные собрания. Мы, оправдатели веры, требуем отменить старые нормы, а также разрешить увеселительные праздники в храмах. -

   Король кивнул. Судья встал со своего места.

    — Если какой-нибудь мясник убьёт своего соседа, ссылаясь на то, что тот пьяница и картёжник, что с ним сделает суд у короля? И если этот мясник в оправдание скажет, что он принял такое же решение, как и королевский судья, то что мяснику на это ответят? Я изучал римское и саллическое право, я уже тридцать лет сужу людей. Я могу осудить преступника настолько объективно, насколько это может человек. И мяснику это недоступно, поскольку у него нет ни моего образования, ни моего опыта. А если бы я стал учить мясника резке мяса, или сам взялся резать? Посему — слушайте архиепископа, ибо он изучал богословие, и не вам судить об этом. -

   Судья сел. Глашатаи смутились. Король кивнул, подтверждая решение. А советник покраснел, поскольку в постный день наелся до отвала.