Счастье бывает разное

- 1 -

Как часто говорят: вначале было Слово. В моем случае правильнее было бы сказать: вначале был Звонок. Звонок по телефону, и в трубке прозвучал радостно-изумленный голос Сашки: «Кажется, я только что продал нашу квартиру. Дорого! Нам срочно надо искать коробки и собирать вещи. А! Ну да! Надо же еще найти, куда переезжать». Это было в его стиле – все делать быстро и стремительно, и эту черту его характера я особенно люблю и никогда не переживаю в такие моменты. У него всегда все складывается одно к одному. Или точнее обстоятельства подталкивают одно к другому, как в принципе домино.

В тот вечер мы беззаботно смеемся, пьем шампанское, курим кальян и представляем как чудно мы заживем в двухкомнатной квартире. У нашей маленькой дочки теперь будет своя комната, а у нас больше личного пространства. Я даже подумать не могла на порог какого сложного периода в моей жизни, именно сейчас я медленно поднимаю ногу. Все завертелось стремительно быстро. В считанные дни находится нужная, удобная и подходящая нам (с какой стороны ни посмотри) двухкомнатная квартира, происходит оформление сделки продажи и покупки. В новогодние каникулы, когда вся страна ест, пьет и веселится, мы в спешке собираем вещи. Точнее, Сашка собирает, а я, по непонятной для меня причине, впадаю в зимний анабиоз, чувствую себя разбитым корытом без сил, и все время хочу спать. Через силу таскаюсь по строительным магазинам, выбираю обои, ламинат, двери, какие-то краны, гвозди, плинтуса, борю в себе чувство, что мир – это иллюзия и не все ли равно, какого цвета будут стены, я хочу домой и спать, спать, спать… На время, пока рабочие делают в нашем новом жилище срочно-обморочный ремонт, мы переезжаем в квартиру друзей, у которых как раз вовремя съехал квартирант (о, спасибо им за такую помощь нам!), потом финальный этап переезда в нашу квартиру, отмывание ее после ремонта, постоянная усталость, списываемая вроде как на ремонт и переезды, но уже с легким удивлением, может, стоит показаться врачу? Гоню от себя мысль о страшных болезнях.

Тем временем, обстановка на работе полностью переключает меня с мыслей о себе и ремонте. Коллега сообщает, что нашла себе другую работу, и со следующего месяца, отчетность, которую, слегка зашиваясь, делали три человека, должны будут делать двое. Идет активная перетасовка и передача функционала. В ту же неделю, поняв, что кредитных и занятых денег на ремонт катастрофически не хватает, чтобы завершить его хотя бы в комнатах и кухне, продаем наш автомобиль, выбираем модель дешевле и в Москве, потому что там цены на выбранную модель ниже.  Узнаем, что наш друг купил билет на самолет и собирается посетить родителей, живущих с нами в одном городе. Просим его билет сдать и перегнать нашу машину. Зима. Опасно. Он сомневается. Уговариваем. Соглашается. Едет и попадает в жуткий гололед. Подхваченный потоком воздуха от проезжающей навстречу фуры, теряет управление, кружится на льду и улетает в кювет. Переворачивается на крышу. Звонит нам. Слававсембогам, что живой.

Когда спадает нервное напряжение от пережитого страха за него, хохочу как ненормальная, мне вся эта ситуация напоминает известный детский мультик:

- А какого цвета был мой воздушный шарик?
- Синий.
- Мой любимый цвет…

Машина была синего цвета и предполагалась для меня, чтобы я перед работой завозила Маринку в садик и забирала ее оттуда. Без машины такая простая процедура становится невероятно сложной. Наша временная квартира слишком далеко от детского сада. Зима. Ледяные дожди обрушились на наш город, а до садика две пересадки на общественном транспорте. Саше подворачивается машина для продажи. Она купе, что очень неудобно для запихивания ребенка на заднее сидение, резина летняя и, самое главное, машина чужая, не наша, и ездить на ней в такую погоду – верх безрассудства, но я ей очень благодарна за своевременное появление в нашей семье.  Через неделю Саша ее удачно продал, и это был первый и последний случай, когда я возмутилась этому факту, спросив: «Зачем ты это сделал?». Мы снова остаемся без коня и грустно дожидаемся наш «синий воздушный шарик» из сложного и многоэтапного ремонта.

От плотности и яркости событий, мне начинает казаться, что это какой-то бесконечный сон. И в итоге я проснусь в своей однокомнатной уютной квартирке, повернусь к Сашке и скажу: «Послушай, что мне приснилось!». Но я не просыпаюсь, а события продолжают сыпаться на меня как из какого-то бесконечного рога изобилия. Окончательно морально устав, сдаю дочку бабушке и тяну подружку на каток. Мне срочно надо проветриться. На улице минус двадцать, что большая редкость для нашего южного города и нашей, пусть и зимней, но южной одежде согреть нас не под силу. Перемерзаем на катке, едем в заледенелом троллейбусе в кафе отогреваться. Мне кажется, я больше не человек, а большая цельная глыба льда. Мечтаю о глинтвейне. Добираемся. Заходим. В кафе восхитительно тепло. Даже жарко. Счастье. Глинтвейн приятно греет изнутри, заодно распутывая комок нервов в животе. Краешком сознания отмечаю (уже в который раз) легкую тошноту, шучу, что мне сейчас для полного счастья не хватает забеременеть. Хихикаем.

Полное счастье наступает в понедельник. Первое утро в нашей новой квартире. Зима. Темно. За окном, ставший уже традиционным, ледяной дождь. Покрашенные в грязно-синий цвет стены нашего, так и не отремонтированного, туалета. Делаю тест на беременность. Как кувалдой по голове – две полоски. Шепчу: «Не может быть! Только не сейчас! Ремонт. Кредит. Долги. Таскала тяжести. Коробки. Перемерзла на катке. Да что там это все? Этого изначально не может быть!». Мысли не текут плавно от одной к другой. А обрушиваются одновременно. Хором. И галдят, перекрикивая одна другую. Тру глаза. Вдруг сплю? Нет. Вердикт неотвратим. Две полоски! Опять все эти «прелести» беременности? Снова РОДЫ? «Неееееееееет!», - хочет закричать все внутри меня. Потом обрушивается Радость. Вспоминаю маленькую Марину. Первая беззубая улыбка. Первый смех, переливчатый, словно тысяча маленьких колокольчиков звенит внутри нее. Нежность. Безграничная нежность. Иду умываться, стараясь переварить новость. Старый кран в старой, не отремонтированной ванной, вчера заклинило. Умыться смогу только если кто-нибудь польет. Бужу Сашу. Стоим. Он поливает из розового ковшика. Из него мы раньше поливали Марину, когда она была младенцем. Сходу и в лоб сообщаю ему новость, глядя на эти ужасные стены. Говорит: «Это точно?». Киваю. Уходит курить. Наверное, в надежде, что сейчас проснется, и вместе посмеемся. Отвожу Марину в сад. Иду на работу. Начальница моего отдела сообщает, что тоже нашла другую работу и скоро уходит. Тихо выпадаю в осадок, понимая, что всю отчетность буду делать я одна. Нервный холодок бежит по позвоночнику. Опыта у меня катастрофически мало. Я лишь год как вышла из декрета. Служба Спасения внутри меня включила сирену и мигалки, однозначно утверждая, что мне надо бежать отсюда, роняя по дороге тапки. Кувалда бьет второй раз по голове, когда я понимаю, что бежать мне некуда. У меня Новость. У меня декрет. Нормальные люди в такие моменты плачут, но плакать я давно разучилась, поэтому выхожу в коридор, набираю в кулере воду, подхожу к окну, упираюсь в него лбом и смотрю на людей на улице. О, как я им завидую в этот момент! Они бегут по делам, суетятся и даже не знают, насколько они Свободны в принятии Решений. А я нет. Собираю себя в кучу, возвращаюсь в кабинет, послушно беру блокнот и иду принимать функционал. В течение недели моя голова переполняется бешеным количеством знаний. На столе растет Эверест из папок, за которыми меня уже просто не видно. Коллеги шутят на эту тему, и я смеюсь вместе с ними. Я всегда смеюсь трудностям назло. И точно знаю, что первую же отчетную дату я завалю. Начальство предлагает мне должность начальника отдела, манят высокой зарплатой, статусом, угрожают, что все равно я буду это делать, как бы ни называлась. Но откровенно сама перед собой я знаю, что до этой должности еще не доросла. Искушение велико, но перебарываю его в себе и думаю о том, что тот тест был бракованным и фанатично скупаю все тесты во всех аптеках в районе работы и дома. Но, как от перестановки мест слагаемых сумма не меняется, так и в моем случае, результат теста неизменен. К пятнице я уже уверенна, что тесты – это полная ерунда, они все врут. УЗИ покажет точно. Окрыленная надеждой, иду на собеседование в другой банк, успешно прохожу его, беру выходные «на подумать» (на самом деле сходить на УЗИ) и в понедельник обещаю дать ответ.

Суббота. Раннее морозное утро. Рассвет. Едем в частную клинику. Нервы на пределе, как будто именно сегодня решается моя судьба. Как будто она уже не решилась месяц назад. В такую рань очереди нет. Заходим сразу. Врач смотрит. На экране монитора маленькой точечкой наш будущий человечек. Настоящий. Живой. Вопреки всем «не может быть» он или она уже есть. Существует. У Сашки на глазах слезы счастья. И у меня тоже. Врач улыбается нам ласково и поздравляет. Я выхожу, сажусь на кушетку. Все. Бежать мне больше некуда. Этот Урок на работе целиком и полностью должен быть пройден. И мысль: «Поздравляю Вас, Елена Вячеславовна, Вы беременны и у Вас почти полмиллиона долг, который нужно успеть вернуть до декрета, и полный абзац на работе – это пассив, а в активе квартира с недоделанным ремонтом, разбитая дешевенькая машина и Семья. Будем считать, что баланс «пошел». Впервые я осознала до конца свой новый статус: мама двоих детей. Подумала: «Боже, какая ответственность!» и улыбнулась.

Снова понедельник. Иду становиться на учет в женскую консультацию, а дальше работа, работа, работа без конца и без края. Учусь. Исписала блокнот знаниями и чужим опытом. Страшно оставаться одной на таком ответственном участке до зубовного скрежета. Но есть и положительный момент – я сумела доказать, что одна я со всем объемом работы просто физически не справлюсь. Ведь есть же жесткие сроки. Я бы не успела, будь я даже осьминогом. Нашли мне помощников, и часть функционала раскидывают на них. Шепчу тихонечко: «Спасибо, Господи!». К концу этой безумной недели мое вышестоящее руководство срочно отправляет меня в отпуск, пока моя нынешняя начальница на месте и я еще не приобрела статус «человек-отдел». Сначала все во мне противиться этой затее. Перфекционист внутри меня кричит, что я итак не успеваю доучиться на этих сверхускоренных курсах, как я могу уехать на целую неделю? Вспоминаю о детях. Когда еще в отпуск попадем? С большим пузом или с малышом сильно не отдохнешь. Соглашаюсь. Моя начальница недовольна. Оставаться одной ей тяжело. Но одна она будет неделю, а я полгода.  Интуитивно мне вся эта ситуация напоминает игру в поддавки. Вот только мои коллеги были расторопнее и быстрее меня сдали все свои фишки. Мое недовольство улетучивается при мысли об отпуске. Одна беда – за окном этот бесконечный февраль. Саша решает отвезти нас в Египет. Находит деньги (так вовремя удалось хорошо подработать). Старая Лена эти деньги отдала бы в уплату долгов и весь отпуск просидела бы дома, упиваясь своим горем и мыслями: «За что мне это все?!». У новой Лены вся жизнь – риск, она старательно учится признавать свое бессилие повлиять на глобальные проблемы в своей жизни и полагается на волю Высших Сил. Через несколько дней мы сидим в нашем аэропорту и ждем посадку в самолет.

- 2 -

Впервые мы отдыхаем в Шарм – Эль – Шейхе, и я никак не могла упустить шанс съездить на экскурсию в Израиль. Мой врач в женской консультации наверное убила бы меня на месте, узнав на какую авантюру я пошла сама и подбила всю мою семью. Беременность протекала не совсем спокойно, явно сказывались нервы и переживания из-за работы, ремонта и всего на свете, и она каждый раз грозилась уложить меня хотя бы в дневной стационар, но я по натуре упрямый человек и, если вбила себе в голову, что должна со всем справиться, то так оно и будет. Саша эту черту моего характера давно выучил, поэтому перспективу многочасовой тряски в автобусе воспринял без особого энтузиазма, но и без возражений. Отельный гид немного слукавила, когда описывала прелести этой поездки: «Дорога займет четыре часа, потом обед и купание в Мертвом Море, Стена Плача, ужин и ночевка в Вифлееме…», - это все звучало как-то захватывающе и невероятно, "неужели это и правда будет с нами?". Но это был план, а факт оказался не таким радужным…  В очередной раз обострились отношения между Египтом и Израилем, и с той и с другой стороны постреливали и где-нибудь чего-нибудь взрывали, поэтому автобусы с туристами перемещались по пустыне только в сопровождении машин полицейского кордона, что очень задерживало весь процесс.

При посадке в автобус нам сообщили, что ехать будем минимум шесть часов до границы и два часа после до остановки на Мертвом Море на обед и купание. Потом еще два часа до Иерусалима. Весь день в автобусе с маленьким ребенком и токсикозом. Но я полна бравады, все равно лучше, чем на работе!

Экскурсия двухдневная, перепад температур от шести градусов ночью до двадцати пяти градусов днем. Чемодан с собой тащить не хочется, берем одну смену одежды только для Марины, но джинсы и свитер в единственном экземпляре на ней же, а на смену тоненькие штаны и свитшот. Я не буду стонать и охать, описывая ту поездку в автобусе, длившуюся много часов и мне, беременной с токсикозом и ноющей Маринкой, казавшейся просто бесконечной… Могу сказать только одно, мне очень понравилась фраза нашего гида: «Каждый, кто посещает Израиль, автоматически считается паломником, а настоящий паломник должен пройти через муки». Мы прошли.
Впервые в жизни Марину стошнило в автобусе именно в первый час нашего славного путешествия. Мало того, что испачканными оказались все ее теплые вещи, так еще и все мои. А впереди два дня без сменной одежды.

Мы ее конечно совсем и окончательно запутали всеми этими переездами из квартиры в квартиру, перелетами в теплую страну из зимы, этой экскурсией с бесконечно долгим для нее переездом в автобусе. Еще в отеле она все время спрашивала: «Мы тут теперь всегда будем жить? А как же я буду в садик ходить?». В автобусе вопрос видоизменился: «Мама, где мы теперь живем?». «В автобусе!», - пытаюсь отшутиться я. «Мама! Я не хочу тут жить!».

Любая дорога подходит к концу, уже поздно вечером добрались до Вифлеема, переночевали в отеле, плотно позавтракали (Марина перезнакомилась с соседками по столу и подробно доложила им все новости нашей семьи, пока мы с Сашей бродили вдоль шведского стола, подбирая нам завтрак, и они встретили нас как родных), и поехали приобщаться к прекрасному.

Храм Гроба Господня. Бесконечная вереница из очереди в пещеру, в которую две тысячи лет назад с камня миропомазания (на нем, по преданию лежал Иисус, снятый с креста), было перенесено тело Христа. Все стоят плотно-плотно друг к другу, очередь медленно ползет и каждые десять-пятнадцать минут процесс продвижения приостанавливается, так как заново зажигают свечи божественным огнем. Пытаюсь проникнуться величием места, в котором сейчас нахожусь, ничего не получается, потому что за руку меня теребит Маринка и протяжно завывает: «Хочу в Крошечку Картошечкууууууууууу, мама, когда мы туда пойдем?». И так бесконечно по кругу. Уже на подходе к пещере, к нам подходит священник, берет Марину за руку и уводит туда. На мои попытки пойти за ее испуганным взглядом, останавливает меня фразой: «Only baby». Стою у входа. Жду. Он зажигает свечи, читая молитву на незнакомом мне языке, думаю, что на иврите. Все это походит на сказку: темный свод пещеры, и отсвет свечей, и танец теней, и молитва, как песнь, льется и обволакивает все пространство. И в центре, как в сердце, находится Маринка, мирно сидящая на полу в позе лотоса в своей лыжной куртке, которую она, из упрямства, наотрез отказалась снять при входе в Храм, сидит и рассказывает ему, что зовут ее Марина, ей три с половиной года, и она ходит в садик на полный день. Улыбаемся с Сашей. Наше дитя до невозможности не умеет молчать.

Потом мы сидим в зале, где проходят ежегодные пасхальные службы. Ждем нашу группу. И даже наш маленький капризун притихла у меня на коленках в этой солнечной тишине и умиротворении, и нам троим (а может и четверым) удалось испытать то ощущение безграничного Счастья, за которым моментально померкли все негативные впечатления бесконечной дороги, утомительного прохождения границы и всех наших мытарств.

После Храма отправляемся к Стене Плача с миссией по втыканию записки с желаниями. С написанием желаний  у меня проблем нет, мне всего-то и надо, чтобы беременность прошла благополучно, с работой справиться, и через роды пройти легко. Насколько это вообще возможно в этом невозможно болезненном вопросе. Почему-то совсем не прошу про деньги, как будто забывая о долгах. Абсолютная Тишина, прерываемая еле слышным истовым бормотанием сотен просьб к Нему. Подхожу к Стене, жду свой черед, чтобы воткнуть записку, с некоторой завистью смотрю на детишек, мирно спящих в колясках, и тут, за моей спиной, раздается отчаянный скрежет ножек пластикового стула по мраморной плитке, и несется отчаянный вопль моего дитя: «Хочу в Крошечку Картошечкууууууу!». Мы в центре внимания и, быстро воткнув записку и схватив Маринку в охапку, ретируемся оттуда. Про себя думаю: «Ну а что? У каждого свои желания и своя форма подачи их Ему».

Самое забавное, весь отдых так она просилась в Крошечку Картошечку (вот уж не знаю, почему именно там ей так ее хотелось). По возвращении в наш город, Саша спрашивает ее: «Ну что? Пойдем за Крошечкой Картошечкой?». «Спасибо, папа, что-то не хочется!». Валимся на диван и минут пять хохочем как ненормальные. Вот и что это за человек такой растет у нас?

- 3 -

Когда попали в отель, первым вопросом Марина уточнила, есть ли здесь детская дискотека по вечерам. И каждый вечер, едва начинало темнеть, поднималась волна бесконечных вопросов: «Сколько сейчас времени? Когда начнется мини диско? А мы не опоздаем?».

И вот, один-единственный вечер остался в копилке нашего отпуска. Закат солнца, бредем по дороге, пронизывающей пустыню насквозь, нам хорошо, в руках вкусное мороженое только что купленное в придорожном магазинчике. Но мы печалимся. Отпуск подходит к концу. Дней для отдыха было так мало, а поездок и впечатлений – так много! Но очень жаль, что так и не удалось попасть в Сохо. Сохо – это что-то вроде парка развлечений в Шарм – Эль – Шейхе. Неожиданно Марина выступает с предложением:

- Ну, можно же сегодня вечером поехать в Сохо.
- Доченька, в Сохо ехать надо как раз тогда, когда в отеле будет мини диско, - в общем-то, я не была готова к таким уступкам с ее стороны, понимая, насколько для нее важно и значимо побывать на детской дискотеке.
- Ну, ничего, ты же хочешь в Сохо?!,  - отважно жертвует она.
- Ты пойми, сегодня ты не попадешь на дискотеку, а завтра рано утром мы уже улетим домой, - опасаясь потенциального нытья по этому поводу, вступает в разговор и Саша.
- Ну, ничего, - отвечает со вздохом.

Мы многозначительно переглядываемся, и я думаю: «Как быстро растут дети. Ведь это, по сути, ее первое желание поступиться своей радостью в пользу другого человека». И у нас такая счастливая гордость за нее, ведь этому человечку нет еще и четырех лет.

Возвращаемся мы в унылый пейзаж родного города: льет дождь вперемежку с мокрым снегом, небо серым беспросветным комом нависает над головой, и от одной мысли о ближайшем будущем, хочется удавиться.

Давно заметила, что предвкушать сложности в своей жизни намного тяжелее, чем преодолевать уже случившееся. Ранним утром первого мартовского понедельника, я проснулась как никогда собранной, сосредоточенной и готовой ко всем предстоящим битвам.

 «Будет буря: мы поспорим
И помужествуем с ней!»*

- 4 -

Ровно год спустя, в первый понедельник марта, я ехала в красном «Миникупере» с капучино в руках и думала о том, что год назад в это время на работе был очень сложный период. Столько нервов и усилий пришлось пережить. Но именно благодаря им так ценен для меня сегодняшний день. И прекрасен он не потому, что я сижу в такой машине. Миникупер - это моя Мечта. Меня двадцатилетней. Глядя из окна троллейбуса на людей, сидящих в миникупере, мне всегда было интересно, о чем они думают и что ощущают. И вот я одна из них. Я сижу в красном свитере в красном миникупере. Моя Мечта сбылась. И я замечаю, что на меня смотрят из окон троллейбусов. И мне смешно, потому что я думаю о том, что вот та дешевенькая синяя машинка (что разбилась в гололед и потом мы чинили ее и катались на ней), нравилась мне не меньше. Функции свои она выполняла. Ехала. В ней было тепло. Удобно. Какая разница, какой вид и набор кнопочек?!  Десять лет прошло, а будто пропасть между мной той, что мечтала и мной настоящей.

Я через две минуты забыла в чем еду и погрузилась в анализ, как мне хорошо сейчас и как было плохо год назад. И в глубинное понимание, что счастье действительно состояние вне всего. По сути, ну с чего сейчас мне так хорошо? Есть претензии к здоровью, дети, требующие сил и времени, ворох проблем, как и у любого нормального человека. Я счастлива. Да, иногда устаю и впадаю в анабиоз. Хочется лежать, смотреть в окно и чтобы не трогали. Но даже и тогда почему-то хорошо. И это не гормоны, что «божекакоесчастьеямама».
Просто само по себе.
Как в точке равновесия.
 


------------
* "Пловец" Н. Языков