Семья Хаировых ч3. п3

Род Хаировых большой и не такой уж молодой. Во всяком случае, есть схема не менее восьми- десяти поколений, на которых изображены ветви этого семейного древа. Это не означает, что он могущественен и знатен, но сам факт того, что из поколения в поколение передается информация о роде - благороден, а некоторые люди из него в свое время то там, то здесь добивались успеха. Марис рассказывал своим сыновьям, что род пошел с купца Хаира, переселившегося с нижегородских земель где-то в 17-18 веках. Сестра Мариса по матери, Венгра, была депутатом и председателем местного сельсовета. Колхоз держался на ее плечах. Надо сказать, этот башкирский аул при советской власти был крепок и силен, но после развала Союза пошло поголовное пьянство. И раньше тут любили "беленькую", но власть не давала сильно пьянствовать, а после развала страны, как и во многих местах, колхоз перестал существовать, работы не стало и это привело к массовому алкопсихозу деревчан. На этом фоне драки, воровство стали обычным делом. Сейчас аул уже не процветающий, а довольно упадочный населенный пункт, как и многие такие же пункты великой страны, не сумевшей сберечь советское достояние и раздавшей многие богатства западным прихлебателям, которые только на словах служат отечеству, но на деле прячут капиталы в заморских банках. Венгра до сих пор жива, но уже больна и не встает с постели. Мариса уже нет в живых как четыре года, а его старшего сына Айтуна и подавно - целых шестнадцать. Айтун, брат Айгека, был очень интересным парнем. Битломан, он собирал в родном  дворе Казани ватагу ценителей ливерпульской четверки. Они играли на гитарах, пили дешевое вино и весело проводили свою жизнь во второй половине 70-х - начале 80-х. Пристрастие к вину перешло в болезнь - с двадцати лет Айтун страдал эпилепсией. У него был очень красивый вокал, он прекрасно пел, этим, видимо, пойдя в деда Сивата и вообще шатался среди той молодежи, для которой музыка, мопеды, вино, мелкие преступления были святым делом. Его русская подружка Энка поддерживала его во всем и позже ее соседи рассказывали Айгеку, что она с Айтуном вытворяли у нее на квартире такое, что и в честном сне не приснится. Энка жила в четвертом, а Айтун в первом подъезде одного и того же дома.  Айгек от старшего брата перенял любовь к Битлз, к другим западным рок-группам и научился в шестнадцать бренчать на гитаре, но голосом не обладал, отчего сильно обижался на кого-то или что-то. Дед Энки жил в деревне по соседству с аулом дедушки Сивата и Айтун частенько мотался к ней в каникулы на своем мопеде. Энка и он курили, пили и аллах знает что еще делали. Энкин дед был в немецком плену и рассказывал много чего интересного ребятам. Кстати, дед Сиват, выносивший раненых с полей сражения, как-то рассказывал старшему брату Айгека, что на Курской дуге было так страшно, что многие солдаты обмачивались в штаны. Ведь пехоте в этом адовом сражении железных машин было хуже всего: она не была защищена практически ничем. Другой случай тоже как-то вспомнил дед Сиват. Однажды он увидел раненного немецкого солдата и предложил ему знаками перевязать рану, но тот отказался. Когда Сиват из жалости решил все же сделать благородное дело, немец застрелился.