Семнадцать деревьев

История,  как  и  многие  другие,  начиналась  вполне  безобидно. Гражданин   Лещ,  мужчина  пятидесяти  пяти  лет,  влюбляется  в  одну  врачиху.

Если  спросить  первую  встречную  медработницу  со  стажем,  имеются  ли  на  её  памяти   случаи  привязанности – влюблённости  со  стороны  больных,  уверяю  Вас,  пара-тройка, а  то  и  больше,  подобных  эпизодов наберётся.

В   данном  случае  речь  пойдёт  о психотерапевте  Амалии  Даниловне. Видимо, дело  своё  она  туго  знала,  так как  пациент Лещ, побывав в кабинете на процедурах шесть  раз, бросил  курить.

Давно  завершился  курс  лечения,  а  он  всё  никак   не  мог  забыть  дорогу  к врачу.  Каждое утро  фигура  поклонника  маячила  у  входа  в  поликлинику. Завидев  объект   интереса,  Лещ  в  полупоклоне  и  с  улыбкой,  радостно  приветствуя   врача,  услужливо  распахивал   перед   ней   тяжелую  дверь. Амалия  в  ответ  лишь  кивала  головой,  и,  минуя  длинный  коридор,  заходила  в  кабинет,  куда  хвостом  тотчас  следовал  товарищ  Лещ.  Переодевшись, доктор  усаживалась  за  стол. Безнадежно влюблённый смотрел на  неё   и  произносил  одни  и  те  же, повторяющиеся  изо  дня в  день, слова: «Я только хотел вас увидеть». И в воздухе зависала  длительная пауза.

Молчал  он,  Лещ;   Амалия  тоже,  будто  набрала  в  рот  воды.  Спустя несколько тягостных  для  женщины  минут, кавалер  уходил. Но, оказавшись  на  работе, незамедлительно  звонил,  говоря:  «Я только хотел услышать ваш голос».  Выдержке психотерапевта можно было позавидовать, она терпеливо сносила навязчивость пациента.

Наступил  долгожданный  Новый  год.  Лещ  поздравил врача, преподнеся увесистый пакет  конфет -- не  в пример остальным, имеющих в обычаях дарить небольшие коробочки. Утомительный, но щедрый!

Декабрь, январь, февраль прошли своим чередом. Три  месяца  знаки  внимания оказывал  пациент Лещ.  Три месяца коллеги - медики  каждое утро  видели  его у  входа. Некоторые даже с ним здоровались. Близился праздник 8 Марта. И вновь  одаривает  Лещ   обожаемую  пассию  сладостями.

В тот предпраздничный день к концу приема в кабинете врача появилась женщина. Войдя в помещение, она  как-то пристально  начала вглядываться а Амалию Даниловну. А потом сказала: «Я не на приём. Я - жена Сергея Петровича Леща. Звать меня Ниной Алексеевной.  Будем знакомы!»

Амалию Даниловну пронзил холодок.  Вошедшая продолжала: «Дело в том, что  муж только о вас и говорит. Но, я смотрю, вы -- ничего, вроде того, скромная. Я – то вас представляла другой».  Амалия  Даниловна  буквально  вжалась в  кресло.

Действительно, она  неприметна  и  обычна.  Короткая стрижка, без каких - либо украшений. Такой  облик  вызывает  доверие  у  окружающих.

«Знаете,  муж  так вас уважает, так уважает, что Вы даже представить себе не можете. Ему полагается каждый день молоко за производственную вредность. Так он его не берёт, а в конце месяца талоны в буфете отоваривает на конфеты для вас».

Амалия хотела сказать, что ей сто лет  не нужны  конфеты,  т.к. ничего  из того, что содержит  сахар, не употребляет. А те, что муж  Нины  Алексеевны приносит в качестве  подарков -- соевые  батончики и  мятные  леденцы  -- она санитаркам
отдаёт. Но промолчала.

«Сергей  Петрович говорил, что вы не замужем. Ну, я-то вижу, что вы -- порядочная. Не мажетесь, не краситесь. Мужчины таких, как вы,  не любят. Поэтому и не замужем. Им, мужикам, подавай всяких финтифлюшек. В общем, увидела вас и успокоилась. А  то     просто  извелась. Думаю, что за зазноба появилась у  мужа, дай  погляжу. Будьте здоровы».
И след её простыл.  А товарищ Лещ, по привычке, ещё заходил в кабинет.


***


Наступил апрель. Дружила  врачиха с  некой  дамой. Что их связывало - загадка. Амалии и тридцати не было, а ее приятельнице, думаю, перевалило за 45.

Идеально сложена, всегда нарядная, в золотых цепях, браслетах, с увесистыми серьгами  и  кольцами. Наша Амалия, в сравнении с ней, походила на воробушка.
Частенько приезжала она к психотерапевту во время своего обеда -- на сеансы.

Однажды  сия   мадам слёзно просит  Амалию   найти  человека,  который  мог  посоветовать, как посадить фруктовые деревья. Приобрела  та  дачный участок и прикупила  семнадцать  деревьев, не  имея понятия, на какую глубину их погрузить, чем присыпать – залить.

В  очередной  приход обожателя  говорит Амалия последнему: «Так вот и так, надо проинструктировать мою приятельницу. Не знает она, как посадить  фруктовые деревья».

Как рассвирепел Лещ,  гневно засверкав  глазами! Обычно немногословный, такую речь двинул:
 «Да вы -- что? За кого меня имеете?  Причем тут  подруга с её  деревьями?  Какое мне  дело  до  её  проблем?»

«Да, -- подумала Амалия, -- недаром  Лещ  "прописался"  у нас в кабинете. Точно, не того…"

Накричал на  Амалию и  ушёл. Так расстроилась доктор, так  стало  жаль подругу. Наутро следующего дня  надоевший  пациент, как не в чём не бывало, встречает  врача  у  дверей. Заходят они в кабинет, и начинает Амалия   выговаривать:


«Какой вы, однако, бессердечный! Моя подруга -- одинокая женщина, недавно, ну, пару лет, как приехала из-за границы, у неё здесь никого нет. Только дочка -- студентка. Ей даже не к кому обратиться. Неужели вам трудно подсказать?»

Видя, что  доктор  может  обидеться  на  его  категоричный отказ, Лещ соглашается помочь, записывает телефон   хозяйки   деревьев  и  удаляется. Через пару – тройку дней  красавица – подруга  выразила  благодарность  за  помощь  со  стороны Сергея Петровича Леща   в  посадке деревьев.


***


Время шло. Наступили майские праздники. Лещ будто забыл дорогу в поликлинику. Более не приходил и не звонил. «Вот и хорошо», -- с облегчением думала врачиха.
Но  накануне  Дня  Победы  в  кабинете Амалии появляется жена Леща.

«Ну - ка, дайте адрес и  место работы той женщины, которой  муж  посадил  семнадцать деревьев», -- потребовала командирским тоном гражданка Лещ.

Амалия  заморгала бесцветными ресницами, недоумевая,  по  какому поводу такие данные могут быть кому-то нужны.


"Загулял муж. И  всё - благодаря вам!" -- пояснила супруга.

«С кем загулял?» --- испуганно вопрошает Амалия.

"С той, кому посадил семнадцать деревьев».


С трудом  доктор  подбирала слова, дабы не обидеть посетительницу.

"Может быть, и загулял ваш муж,  но только не с моей подругой. Он и она -- несовместимы!"


"Это же  почему -- несовместимы? По какому признаку несовместимы?"

Врач  не  сочла  нужным  объяснять, что Жанна Павловна -- красивейшая женщина, холёная, богатая. Она с супругом  пять  лет  жили в Сирии.  Муж осуществлял технический контроль парка вертолетов президента  страны.

Два года назад она приехала в наш город, с  мужем  разошлась. У неё шикарная 3-х комнатная квартира, машина «Волга».  Одевается  исключительно в магазине «Берёзка »,  расплачиваясь  американской  валютой.  Отдыхает на фешенебельных курортах.

Куда там до неё  замученному  шпендику,  рядящемуся  в  байковые клетчатые рубашки   и   брюки, доходящие до подмышек?
Но ничего не сказала и не стала разубеждать визитёршу. Написала, как  та  хотела, адрес и место работы, совершенно уверенная в  надуманности  обвинений.

Гражданка Лещ отправилась к соблазнительнице и разлучнице.


***


Довольно быстро нашла дом.  Шестнадцати -- этажная  высотка  утопала в зелени. К входу здания вела гранитная дорожка с розовыми кустами вдоль обочин.

Нина Алексеевна поднялась на лифте. Когда вышла на лестничную площадку нужного этажа, в предбаннике увидела родного мужа, стоящего на табуретке и ремонтирующего плафон. Гражданка Лещ гневно спросила: «Что ты   делаешь в чужом доме?!»

« Как что? Ты не видишь? Лампочку меняю».

Хозяйка квартиры, услышав  громкий  разговор, тотчас  появилась. Выглядела она сногсшибательно. Голубоглазая блондинка в розовом халате с павлинами, в сверкающих золотых украшениях  походила на сказочный персонаж.

Казалось, фея должна быть великодушной. Ох, если бы только  красавица знала волшебный набор слов, открывавший ворота даже в самые холодные и злые души.
Но ей  он  был  неведом.

Также состояла она  не в знакомстве с хитрой наукой -- дипломатией. И историю, что древних веков, что настоящего времени, тоже плохо знала.
А  то  бы вспомнила,  отчего  начинаются  войны  и не произнесла слова, имеющие силу атомной бомбы: «Серёга, зачем ты разговариваешь с каждой нищебродкой?   Что  ей от тебя надо?»


Пятилетняя жизнь за рубежом не облагородила нутро  Жанны Павловны. Она, ровным счётом, забыла, как до  двадцати  лет, пока не встретила будущего  мужа,  считала копейки, зарабатывая на хлеб, стоя у конвейера. Это он её послал учиться.

Что  она  представляла  из  себя  до заграницы?  Скромный химик - лаборант. Но заграница…. Ах, эта заграница! Она узнала, что такое - не  работать, не вставать утром по звонку, не бежать, сломя голову, через проходную, боясь опоздать.

И ещё -- побывать в ипостаси жены  высоко оплачиваемого специалиста. Что значит иметь возможность ни в чём себе не отказывать! Одежда от известных кутюрье, приобретаемая  на  выставках - продажах; за  украшения  платить  столько,  сколько  может  стоить  приличный  автомобиль,  пребывание в дорогих гостиницах оплачивать американской  валютой, не задумываясь о цене.


***


Ужасные слова произнесены! Эти -- магические сочетания, обладающие разрушительной силой! Маховик приведён в движение. И уже вряд ли можно спастись.
Лещ  всё  это время, начиная со дня посадки деревьев, пребывал  как - будто  не в себе. Когда впервые увидел Жанну Павловну, то поразился.

Он  представить  не  мог, насколько прекрасной  может быть женщина.
Когда после дачи та пригласила Сергея Петровича к себе домой,  лишился тот      разума.

Он   жил в небольшом домике на земле в пригороде. Ждал очереди на квартиру около двадцати  лет. Они с женой держали  свиней, индюков, кроликов. Обрабатывали приусадебный участок. В общем, вели натуральное хозяйство. То, что предстало взору скромного рабочего, невозможно описать.

Арабская мебель из натурального дерева, персидские шёлковые ковры, серебристые жалюзи, из слоновой кости статуэтки, расписная посуда,  люстры  из  богемского  стекла...


***


Жанна  Павловна,  как  только  Лещ  оказался  в  её  квартире, принялась хлопотать  вокруг  него.  Из  хрустальной  рюмочки под тост за дружбу  отведал  миндальный  ликёр. Съел несколько  бутербродов с икрой и красной рыбой. На десерт подали  шоколадные  конфеты,  явно заморские,  и  ароматный  чай  с  лимоном. Ему, несомненно, польстило  оказанное  внимание.

По  возвращении,  он  взахлёб   начал  рассказывать  жене  про  деревья, про хозяйку  удивительного  дома. Как она  щедра  и  мила!  А  стол буквально  ломился от невиданных деликатесов!  И  всё  в  его  честь! Восторг  он  не  мог  сдержать. А чем, собственно, он  ей   уж   так  помог?  Ну, посадил деревья, как того просила Амалия Даниловна.
Ох, Амалия! Померкла ты сразу рядом с Жанной! Разве можно таким дружить?


***

Нина Алексеевна тогда промолчала. Но потом начались довольно странные вещи. Сергей Петрович  стал  возвращаться  с  работы  не  к  шести вечера, как  раньше, а около полуночи.

И каждый раз от него пахло духами. На вопрос, почему так поздно, жена в ответ слышала  брань  и  мат, чего прежде не  замечалось.  Если Нина Алексеевна всё-таки  продолжала допрос, он  грозился  её  побить.

Отношения  испортились. Мужа  будто подменили. И так бы и дальше продолжалось, не приди Нина Алексеевна в дом к Жанне Павловне.

Когда Сергей Петрович оказался свидетелем незаслуженного оскорбления жены, он будто очнулся и, к удивлению  предполагаемой любовницы  (она – то оказалась не в курсе, кем приходится Сергею неизвестно откуда появившаяся женщина), обратился к незнакомке со словами: « Пошли, мать, отсюда».

Уже дома, находясь  под  впечатлением от унижения, которому подверглась его вторая половина,  упадёт на колени и произнесёт речь: "Нина, на всем Земном шаре нет человека дороже тебя. Ты - мать наших сыновей, бабушка моих двух внуков. Для меня ты -- самая прекрасная, самая лучшая. Я, пожалев,  помог ей. Но какую я мерзость сегодня услышал. Сказать такое мог только не человек. Она тебе в подмётки не годится. Я преклоняюсь перед тобой».

Жена обрадовалась такому  повороту событий. Но отомстить обидчице всё-таки решила. Итак, на дворе - закат Советской Империи. Ещё, буквально, пройдёт несколько месяцев, и Коммунистическая партия Советского Союза прекратит существование.

Нина Алексеевна, сельская почтальонша, знающая, какой силой обладают слова, решила написать письмо. К сожалению, толкового словаря не имелось, а значения некоторых слов, вернее, одного, довольно - таки, пикантного, она не знала, а лишь предполагала, и поэтому её изложение получилось смешным.


***


Праздники закончились, и Нина Алексеевна предстала перед руководителем Научно-исследовательского института, в котором Жанна Павловна заведовала лабораторией.

Приём   оказался   не очень радушным. Точнее, совсем лишён оного. Директор, даже не выслушав, отправил гражданку Лещ к секретарше. Та завизировала письмо и пообещала уведомить жалобщицу о результатах. Начиная с момента обращения по месту работы злодейки, Нина Алексеевна принялась ждать ответ.

Прошло время, а ответное письмо  она  не получила. Спустя месяц, она появляется в кабинете директора с вопросом: "Вы разобрали мою жалобу? Будьте добры, покажите мне протокол собрания, на котором обсуждалось  поведение сотрудницы".

Директор начал  оправдываться -- мол, сейчас лето, и многие ушли в отпуск и т. д и т.п. Но Нина Алексеевна, прервав его, с угрозой в голосе сказала: «Если в течение десяти  дней  не проведете собрание, осуждающее поведение Ж.П., я напишу на вас жалобу в ЦК партии, и вы лишитесь своего портфеля».

О, глава  института  за  жизнь  свою  перевидал  много всяких  ситуаций. И, как никто, сталкивался с настырными жалобщиками, в чьих силах оставить без должности не одного руководителя. Поэтому он клятвенно заверил Нину Алексеевну в проведении разбора  претензий.


Шефу хватало своих дел,  а  посему ни читать письма, ни вникать в суть проблемы не стал.   Вызвал  к себе парторга  института и поручил  разобрать жалобу в коллективе. Предупредил, что всё надо сделать, как полагается --   запротоколировать каждое слово, каждую реплику, потому что это письмо  на особом контроле.

***

Парторг, ещё тот служака, маму с папой продаст -- только дай ему от имени партии свершить правосудие, обзванил всех заведующих отделами и пригласил с явкой в обязательном порядке на собрание. Присутствие ни в чём не подозревающей Жанны Павловны -- само собой разумеющееся. Никому не была известна повестка собрания. Надо заметить, что Жанну Павловну из-за её высокомерия на  работе не жаловали.

А ещё из-за постоянной демонстрации нарядов. И одевалась слишком экстравагантно. Ни с кем в коллективе дружбу не водила. Заносчивой слыла.


***

Собралось человек  двадцать.  И  секретарь парторганизации, не ознакомившись предварительно с содержанием письма, начал  его зачитывать:

"Уважаемая администрация института ***, обращаюсь к вам с просьбой разобрать аморальное поведение вашей сотрудницы  Ж.П.С. Начну по порядку.
Итак, мой  супруг, Лещ С.П.,записался на приём к врачу. Он  много лет не мог расстаться с сигаретой. А  его знакомый избавился от этого пристрастия  благодаря  гипнозу. Вот  муж  и  решил отказаться от курения.

Провела Амалия Даниловна шесть сеансов гипноза, и  мой бросил курить. Начисто, совсем. Как я  радовалась! Но что-то он прикипел душой к этой докторше, каждый день звонил и навещал её, утверждая, дескать, воздействует она хорошо на него в плане запрета на курение. Вы  не подумайте ничего плохого о ней. Больно уж она некрасивая. И скромная.

Даже никогда не скажешь, что врач. Но, как оказалось, коварная. Послала моего к своей подруге, якобы,  сажать  семнадцать  фруктовых деревьев. Не смешите меня. Что она, подруга, дебильная?
Сама  не могла  справиться? Школьники -- детвора сажают. Для этого особые знания нужны? Подруга -- ваша сотрудница Ж.П.С.  А  после дачи  затащила мужа  к себе домой.

Порядочная  женщина так поступит?   Выкобенивалась перед  ним. Из посуды, что только для гостей, угощала  его  дефицитными яствами. А в какие соблазнительные одежды наряжалась! Он никогда такого прежде не видел! Говорит, напялила прозрачный халат. Потеряла совесть. Он в первый вечер не знал, куда глаза деть! И стала она его приглашать к себе каждый день.

Что там про меж них было, не знаю. Но только дело в том, что Амалия Даниловна вкупе со своей подругой Ж.П. раскодировали его. Мы женаты тридцать   лет. У нас двое детей, два внука. Давно,  ещё  вначале,  муж  спился. На заводе -- одно мужичьё. Как получат зарплату, так неделю не просыхают. Мучилась долго я с ним. Согласился  кодироваться.

Правда, как алкоголь прекратил употреблять, стал импотентом. Но я не обращала внимания. Для меня главнее, что он не пьёт. Итак, двадцать  лет  он был импотентом и трезвенником".


Письмо  написано каллиграфическим почерком. Секретарь парторганизации читал его быстро, не вдумываясь в написанное. Но вдруг до него стал доходить смысл жалобы. Краем глаза отметил, что все присутствующие наклонили головы, закрыли лица руками и трясутся, словно, в  конвульсиях. Сама Жанна Павловна сидела багрово - пунцовая.


"Вот, чёрт, угораздило меня вляпаться в эту историю. Это обыкновенное житейское дело. При чём тут парторганизация? Еще эта Ж.П.С. Она же тёмная лошадка. Неизвестно, какие будут  последствия разбора этого полёта. Что, надо было обязательно выносить грязь на широкую публику?" -- подумал секретарь парторганизации.
"Хоть бы поскорее дочитать  бред. И пусть разбирают её поведение".


"А теперь он приходит в полночь, как свинья, пьяный. От него за  километр   несёт  духами и ещё какими-то  посторонними  запахами. Стал  он агрессивным. До  этого у нас  отмечались  хорошие человеческие отношения. Нынче - мат и угрозы. Он взялся за прошлое. Утром  требует  чистое бельё без дырки.

Раньше ходил в любом, причём, целую неделю, а теперь каждое утро меняй. В общем, стал  потентом (оставляю лексику автора письма в оригинале). Как оказалось, ваша сотрудница не только его соблазняла, но и использовала как дармовую рабочую силу.

Раздобыла  где-то  циклю времен царя Гороха и принудила мужа  циклевать пол  в трёх огромных комнатах и коридоре. Он две недели после работы до самой ночи стоял на коленях перед этой принцессой. Далее она его заставила покрывать лаком полы.

Обычно это делается в противогазе. Но ваша сотрудница предложила нос закрыть полотенцем. Я не выдержала этих поздних возвращений, брани, чужих запахов, требований чистых трусов без дырок, узнала у Амалии Даниловны её домашний адрес и пошла  разбираться. Там я и застала мужа при деле, как говорят. Она, не зная меня, обозвала  нищебродкой!

А он меня поблагодарил, что вызволила его из цепких лап этой развратницы. Ещё мне очень обидно, что мы  тридцать  лет  работаем. Муж на химическом заводе, я на почте. Кормим свиней, выращиваем овощи - это всё, чтобы  в  доме  не  знали  нужды.  А какая - то вертихвостка перед кем надо покрутила задом и оказалась в хоромах, которые мне и не снились.

Прошу  наказать вашу сотрудницу по всей строгости за то, что позарилась на святое  -  семью, основу социалистического общества. Если она всё - таки не прекратит свидания с моим мужем, я буду жаловаться на ваш институт  как организацию, где поощряется разврат".

Жанна Павловна  резко  поднялась и выбежала из помещения.

Несмотря на то, что в самом  начале собрания  тон  задали, более, чем серьёзный, все дружно смеялись. Обсуждение превратилось в шоу. В начале нулевых  это было практически нереально. Никто не мог удержаться от смеха.  Мужчины шутили на предмет того, что, дескать, Жанна Павловна еще ничего бабёнка, но научные сотрудники ей для флирта не подходят. Ей нужен рабочий люд -- импотент и бывший алкаш.

С  каменным выражением лица  оставались  директор и парторг. Они всё-таки требовали прений и осуждений. Понимали, что играют с непростым противником. Тот, в своём упорстве, мог дойти и до Москвы, главной карающей инстанции.

И, вообще, хоть это выглядело и смешно, в такой же степени,  и опасно. На кону - их работа.


***


История та долгое время  была  притчей во языцех  как в институте, где работала Ж.П., так и в поликлинике, где, по словам жены гражданина Леща "раскодировали" её мужа. Каждый извлёк для себя урок. Амалия -- тут же пресекать ухаживания пациентов и впредь не знакомить семейных  мужчин с  незамужними  дамами.

Последние  уяснили  элементарную  истину -- в случае нужды прибегать к услугам профессиональных мастеров, конкретно рассчитываясь за проделанную работу, и это, как оказывается, лишено неприятных последствий.

А  представители  сильного  пола  узнали  о  гипнозе - методе, способном избавить от пристрастия к курению и повлиять на потенцию.


***


Жанна Павловна, убежав  с  того позорного собрания, обратилась к врачу. Много времени  пребывала на больничном листе с диагнозом: "Кардионевроз". На работе  больше не показалась. Уволилась.

По иронии судьбы, через несколько месяцев  развалился СССР, а вместе с ним и могущество   коммунистической  партии.   Случись  письмо  это  позже  на полгода, никто  не  обратил бы  внимание на сию жалобу и не состоялось бы "избиения младенца".



сентябрь 2015 Саксония

Фотография  в  свободном доступе