Недурно сказано 5

Недурно сказано ---5


Рабинович (не наш, а американский) решил поставить зубные протезы. Поскольку в приморском городку, где он жил, было всего два дантиста, Рабинович, посоветовавшись с друзьями, решил поставить «мосты» у того протезиста, который брал за свои услуги вполне приемлемые деньги.

Через какое-то время его друг Московиц поинтересовался, как прошло протезирование.

Рабинович начал издалека:
--- Пока стоматолог возился с «мостами», я многое передумал и твердо решил изменить образ жизни. Я начал по утрам бегать для здоровья по берегу моря. И действительно, я сбросил несколько фунтов лишнего веса и вообще стал лучше себя чувствовать. А потом настал день, когда произошло неожиданное.

Я как обычно бежал вдоль линии прибоя в «трениках» и кроссовках, вдыхал всей грудью  свежий  утренний воздух и вдруг.... Впереди по курсу из моря вышла девушка, на которой не было из одежды НИЧЕГО.

Мы сближались. Я увидел, что это --- прекрасная молодая блондинка, прекрасно сложенная и вообще… Когда между нами оставалось расстояние не больше десяти шагов, я невольно снизил скорость. Девушка шла мне навстречу и улыбалась очень соблазнительно. Наконец она оказалась на расстоянии протянутой руки…

--- И что же дальше? --- нетерпеливо поинтересовался Московиц.

--- А дальше наступил момент, --- ответил Рабинович, --- когда впервые за полгода я перестал чувствовать во рту эти мои новые долбанные вставные зубы!!!

Этот анекдот очень любил рассказывать на ТВ и с эстрады писатель-фантаст Айзек Азимов.

А вот теперь не байка, а самая настоящая, документированная правда.

Аккурат сто тридцать лет назад зимой 1885 года в Москве давал «Исторические концерты» Антон Григорьевич Рубинштейн. Знаменитый пианист и композитор рассказывал об истории фортепьянного искусства и своб лекцию иллюстрировал музыкальными пьесами той или иной эпохи.

На один из таких необыкновенных концертов отправился Сергей Николаевич Толстой (брат великого писателя).После культурного досуга Сергей Николаевич заглянул в Хамовники --- в гости к своему брату За чаем Лёвочка (так его любовно называл  младший брат) поинтересовался его впечатлениями от концерта, который он посетил не один, а вместе со своими дочерями.

--- Помнишь ты, Левочка, лесничего Гамбуту? --- степенно начал Сергей Львович. --- Он служил лесничим около твоей Ясной. Так вот я как-то на бивуаке спросил его, какая в его жизни была самая счастливая минута. И знаешь ли, что он ответил? «Когда я был беспутным кадетом, меня, бывало, положат животом на лавку, спустят штаны и начнут сечь за провинность. Секут, секут… А как перестанут сечь --- вот это и была моя самая счастливая минута».

Вот в антрактах, когда Рубинштейн переставал играть, тогда только я чувствовал себя хорошо!


Ильф с Петровым восхищались настояшим негритянским блюзом, который им довелось услышать во время своей легендарной поездки по Америке.

«Когда я был мальчишкой, отец выпорол меня за то, что я без разрешения бегал на речку купаться и ловить рыбу.

Весь в слезах я убежал из дома и на пригорке увидел одиноко стоявшую липу. Я перочинным ножом вырезал свое имя и фамилию.

Прошло много лет. Я уехал на другой конец страны и там наконец встретил девушку моей мечты.

Мы сыграли свадьбу и наступила первая брачная ночь. Я  запрыгнул в постель, а моя невеста сняла фату, вынула из глазницы стеклянный глаз и положила в стакан с водой.

Потом она сняла лифчик и под ним обнаружилась накладная резиновая грудь.

Я замер от ужаса, а она сбросила на пол свое белое платье и, отстегнув деревянный протез, игриво бросила его на подушку.

Я инстинктивно поднес протез к глазам и прочел на нем свое собственное имя: ТОММИ ЭШСТОУН.

«Дорогой, ---- произнесла моя суженная, --- теперь ты понимаешь, что сама судьба свела нас с тобой?».