Тёмное пятно в истории Ижорского батальона

                А. Одиноков


                БЕССМЕРТНЫЙ БАТАЛЬОН



Глава 8

             «Тёмное» пятно в истории Ижорского батальона

    Нам предстоит отойти от канвы изложенного уже материала и обратиться к проблеме, которая до сих пор сопровождает славную историю Отдельного Ижорского батальона. Тема долгие годы оставалась столь деликатной, что её даже ветераны старались редко затрагивать. Но в настоящем описании хотелось бы расставить акценты на основании фактов.
    Речь идёт о замалчивании роли первого командира Отдельного Ижорского батальона – Кудрявцева Василия Сергеевича.
Обратимся к наиболее известному источнику книге: «Заслон на реке Тосне», Сборник воспоминаний ветеранов 55-й армии и жителей прифронтовой полосы (1941 – 1944 гг.). СПб. 2012. Автор – составитель И.А. Иванова.
    Нас, прежде всего, интересуют страницы воспоминаний С.В. Сорокина, бывшего бойца Ижорского батальона (С. 90 – 100). Воспоминания написаны 29 апреля 1973 года.
    Далее, воспоминания Г.В. Водопьянова, полковника в отставке, бывшего командира Ижорского батальона (С. 101 – 116).
Так вот, ни в том, ни в другом рассказах вы не встретите имени Кудрявцева В.С.
    Правда, напомним, в уже опубликованных нами выписках Степана Варнаньевича Сорокина из дипломной работы М.А. Сотникова «Ижорцы в битве за Ленинград в 1941 – 1944 годах» (1966 г.), он пишет следующее:

    «Поздняков в книге «Ижорцы», в главе 6 утверждает, что Ижорский батальон начал формироваться 21 августа 1941 г. и его командиром с первых дней был Водопьянов Г.В. и приводит численность батальона в сентябре-октябре 1941 г. в 1400 человек».

    «На самом деле было так:
    По указанию РК-ВКП(б) дирекция и партком Ижорского завода начали формировать артиллерийско-пулемётный батальон.
Формирование артпульбата было поручено лейтенанту запаса, инженеру Водопьянову. Комиссаром батальона РК ВКП(б) назначил младшего политрука запаса Шмелёва Н.А.
    Создание артпульбата началось 21 августа. В течение нескольких дней артпульбат был укомплектован из артбатареи, пулемётной роты и взвода управления, численностью 110 человек.
    В конце августа, в момент непосредственной угрозы Колпину и Ижорскому заводу со стороны наступающего противника, по решению штаба обороны города начал формироваться стрелковый батальон ижорских рабочих. Его формировали: командир батальона лейтенант запаса Кудрявцев Василий Сергеевич, комиссар – младший политрук запаса Зимин Георгий Леонидович и лейтенант запаса начальник штаба Семёнов Василий Викторович».
    И далее:
    «Отряд Водопьянова Г.В., группа Анисимова А.В. и сформированный стрелковый батальон Ижорских рабочих, 9 сентября 1941 г. объединяются в единый рабочий батальон Ижорского завода. Командиром этого батальона был назначен Кудрявцев Василий Сергеевич, комиссаром мл. политрук Зимин Г.Л., начальником штаба – лейтенант Водопьянов».

    И далее:
    «Лейтенант Кудрявцев В.С.  командовал до 28 октября 1941 г., а потом его сменил лейтенант Водопьянов. Численность батальона с начала формирования и до конца 1941 г. не превышала 730 – 750 человек».

    Эти выписки, свои уточнения, С.В. Сорокин сделал в феврале 1975 года.     Думается, что не только он, а и большинство ветеранов знали о роли Кудрявцева В.С. в судьбе Ижорского батальона и о конфликте, разгоравшемся в дни первых боёв, первых месяцев организации батальона в 1941 году между Кудрявцевым В.С. и Водопьяновым Г.В.
    Уточним: возможно ветераны не знали в деталях, но догадывались.
Интересное свидетельство оставил в своих воспоминаниях ветеран Ижорского батальона – Бояринцев Александр Иванович, бывший директор 398 (2-й) семилетней школы г. Колпино. Воспоминания Бояринцева А.И. были записаны С.В. Сорокиным 18 августа 1981 г.
    Бояринцев А.И. отмечал следующее: «...Не лишнем будут сказать и о том, что через несколько дней после вооружения рабочих в 9-ю школу явился т. Кудрявцев в расстроенных чувствах, с автоматической винтовкой,  о т с т р а н ё н н ы й  т. Водопьяновым от командования батальоном...»
    То, о чём говорит Бояринцев А.И. происходило в сентябре месяце 1941 года.

    Для того чтобы окончательно прояснить это «тёмное» пятно, мы предлагаем Вам рассказ самого Кудрявцева Василия Сергеевича, записанного С.В. Сорокиным и С.П. Канцырёвым в октябре 1975 года.

                Кудрявцев Василий Сергеевич /воспоминания/

    В формировании Ижорского батальона, с самого его начала, в наши дни стало много непонятного, путанного, хотя для меня, как бывшего первого его командира батальона, абсолютно всё ясно. Почему так получилось? Потому, что за длительный исторический срок многое извратили, исказили, переделали всё по-своему, кому это выгодно, и от исторической истины ничего не осталось.
Теперь везде и всюду в книгах, журналах, газетах числится, что командиром Ижорского батальона с самого начала был Г.В. Водопьянов, хотя это было не так.
    Все ветераны батальона помнят, конечно, что вначале батальоном командовал я. А вот в литературе уже с конца 50-х годов всё исказили. Допустил здесь нескромность и сам Водопьянов, который спустя много лет тоже утверждает это.
Мне вовсе не нужна слава за мои отдельные заслуги. Вовсе нет. Мне хочется, чтобы восторжествовала правда, настоящая правда.
    Ведь Ижорский батальон стал знаменитым, прочно вошёл в историю обороны Ленинграда и Отечественной войны. А раз так, значит всё, что происходило в батальоне надо поставить на своё место. Вот тогда будет исторически верно, иначе всё будет неверно отражать исторические факты.
    Приписка батальону того, что он не совершал, показ не тех людей, всё это принижает в глазах живых свидетелей, очевидцев тех грозных дней, сражавшихся с оружием в руках против врага историческую правду об Ижорском батальоне.
    За последнее время журналисты безответственно пишут о батальоне, что попало, что им нравится и этим самым заведомо искажают историческую сущность, перетаскивают факты.
    Для чего печатается огромное количество книг об обороне Ленинграда? Об обороне Колпино? Разумеется, для того, чтобы запечатлеть, нести правдиво в историю бесчисленное количество фактов обороны Ленинграда с тем, чтобы последующее поколение, главным образом молодёжь, которая не была свидетелем тех дней, знала об этом не только понаслышке, но и по литературе.
    Каждая хорошо написанная книга не исчезает. Её будут читать через десятки, а может быть и сотни лет. И новое поколение должно найти такое в книге, что отражало бы правдиво события тех дней, а не искажённо.
Вот так и по Ижорскому батальону. Первоначальный период его формирования исказили. Сделали это для того, чтобы в угоду отдельной личности приписать все заслуги, а других оттеснить, принизить.
    Умело используя документы, заметая следы минувших лет – всё это сделали люди в угоду себе. А новое поколение истинной правды не знает и верит тому, что написано в книге с вывернутой правдой.

    Но начнём для порядка всё сначала.

    Родился я 28 ноября 1905 года в Псковской губернии в деревни Мельницы.
В 1911 году с родителями переехали в Колпино. Учиться пошёл в 1914 году и в 1924 году закончил 9 классов. Устроиться на работу было трудно: была безработица. На Ижорский завод принимали на временную работу, где я и перебивался. В 1925 году через комитет комсомола Ижорского завода я был направлен в военно-теоретическую лётную школу. Парень я молодой, здоровый, выдержал экзамен и прошёл медицинскую комиссию. Да меня и самого интересовала авиация. И с 1-го февраля 1926 года я уже был курсантом лётной школы (ул. Красных Курсантов в Ленинграде). Лётную практику проходили на Комендантском аэродроме.
    Затем я был направлен под Севастополь в город Кача. Летал на Фарманах, Авро, Декавелом, Р-I с мотором Либерти.
    Лётную школу закончил в 1928 году и был направлен в часть г. Кировоград. В 1929 году был демобилизован. В этом же году поступил на Ижорский, работал заместителем по подготовке производства в цехе № 7. С 1931 года электромонтёр при электроотделе, одновременно учился на втором курсе металлургического института.
    В 1931 году снова был призван на службу и направлен в гражданский воздушный флот Московского управления воздушных сил. Далее был направлен в г. Орёл, начальником Аэропорта. С марта по май проходил подготовительные курсы для поступления в Гражданскую воздушную академию. Но академия не была создана, меня назначили комендантом в 6 аэродромов, но я отказался, хотел учиться и летать. Лётчик Коккинаки на самолёте меня вывез в Москву, где в управлении Гражданского воздушного флота мне разрешили уволиться. И я в 1933 году приехал в Колпино.
    Я ещё в 1929 году был избран членом Колпинского городского Совета и, несмотря на то, что я долго отсутствовал, но числился членом. И как только появился, меня сразу же избрали секретарём Колпинского городского Совета.
    С марта 1936 года, Ижорский завод, цех № 7, начальник подготовки производства, а затем начальник инструментального участка. С 1937 года учился в Промышленной академии на вечернем отделении. Учился до 4-го курса, но в связи с закрытием академии, был направлен на дальнейшую учёбу на Раневку, однако очень длительная езда измотала, и учёбу пришлось бросить. В партию вступил в 1931 году, а в комсомол значительно раньше, в 1924 году.

    Началась Отечественная война. Работая в цехе № 7 Ижорского завода, я, как и все советские люди, переживал за неуспехи наших войск, отступление вглубь страны. А фашистская армия, действительно, не зная преград, стремительно продвигалась вперёд и к концу августа оказалась под Ленинградом. Было печально смотреть, как наши разбитые части отходили на Ленинград.
    В то время начальником цеха № 7 был Суворов. Это очень технически грамотный, волевой инженер. Механический цех № 7 выпускал важнейшую продукцию. И вот когда немецко-фашистская армия стала подходить к городу, когда Колпину и Ижорскому заводу создалась прямая угроза вторжения, тогда администрация завода, партийные органы, получив указание сверху, начали принимать меры к непосредственной защите Колпино и Ижорского завода.
    Рабочие батальоны начали формирование для защиты заводов, предприятий, фабрик и являлись важным звеном обороны. Большинство батальонов создавалось в промышленных районах Ленинграда, некоторые из них в боевые действия непосредственно вступили у стен завода.
    Так получилось и у нас. Помню, ранее созданные батальоны имели другие функции, задачи и назначение. Они должны были бороться против диверсантов, парашютистов, борьба с десантами и т. д. Требовалось срочно создать часть, которой бы была подчинена задача охраны завода и Колпино.
    Стало известно, что на завод срочно прибыл секретарь райкома партии тов. Шевцов и на совещании у директора завода были собраны: секретарь парткома, директор, председатель завкома, военком Быков и другие, где был поставлен вопрос о немедленном сформировании части по обороне завода. Там же было решено сформировать арт-пульт. В это подразделение вошли технические средства, имевшиеся на заводе. Командиром был назначен Водопьянов. Это было в 20-х числах августа. Я об этом в то время не знал.
    В самом конце июля и начале августа 1941 года в цехе № 7 стали формироваться роты Ижорского рабочего батальона. Начальник цеха Суворов вызвал меня к себе в кабинет и сказал: «Ты человек военный и срочно начинай формировать батальон, сам понимаешь, какое создалось положение». Я ответил, что являюсь лётчиком, хотя мне знакомо и пехотное дело». Суворов повторил, чтобы я занялся формированием батальона, и я согласился. Было сформировано 3 роты. Я был освобождён от производства.  Рабочие приходили после работы. Надо было вести их на полевые стрельбы на полигоне, но помешали события.
    В это время в Колпино были введены зенитные части. Зенитные орудия были установлены на крыше цехов завода (в том числе и цеха № 7), на крышах домов в городе. Но 29 августа немецкие фашисты устроили сильнейший обстрел территорий Колпино и Ижорского завода. Зенитные части были из Колпино отведены.
После обстрела меня вызвал Суворов и послал на броневике осмотреть город Колпино. Со мной ездил Скултов Сергей. В Колпине на улицах людей не было видно, все попрятались. Но с появлением броневика люди вылезали из укрытий. Проехали все главные улицы. Когда выехали на Лагерное шоссе, за Лашборный мост, нас обстреляли. Мы вернулись обратно. Я доложил начальнику цеха обстановку в городе после обстрела.
    30 августа 1941 года я был вызван в партком. Там, в присутствии секретаря парткома Шатрова Ивана, вёлся разговор о срочном создании рабочего батальона Ижорского завода. Я доложил, что батальон в основном сформирован из 3-х стрелковых рот и пульроты. На второй день был срочно вызван в райком партии.  Первый секретарь райкома Павел Иванович Иванов попросил меня доложить, как обстоят дела с батальоном, и предложил продолжать формирование в 9-й школе, там разместить штаб. Мне Иванов П.И. сказал, что будет комиссаром.
    Начальником штаба был ранее назначен Семёнов Василий Викторович, который уже находился в 9-й школе и продолжал формирование подразделений.
    Батальон формировался по принципу армейского: из трёх стрелковых рот и пулемётной роты. Рабочие получали из военкомата повестки, кто приходил добровольно и вступал в батальон. Командиров рот из работающих на заводе подбирал и присылал военкомат – командиров взводов, отделений подбирали мы сами.
    Батальон создавался по инициативе директора Ижорского завода Попова, секретаря РК ВКП (б) Иванова П.И., помогал формировать партком и завком завода, особенно Зимин, председатель завкома.
   Тогда из завода много людей предназначали в истребительные батальоны, которые направлялись в разные направления, под Ивановское и т.д. На защите Колпино никаких частей не было. Защищали Колпино разрозненные отряды, как отряд Анисимова и другие.
   По указанию директора завода, всё имевшееся оружие на заводе через военкомат передавалось в основном в 9-ю школу, там вручалось подразделениям. Военком Быков приказал передать в батальон два 76 мм. орудий и двухамбразурный дот в колонии, и  три пушек было получено на заводе.
   Подразделения вновь сформированного батальона располагались по школам. Миномётчики были в Красной школе. Люди приходили из военкомата, который частично обеспечивал и оружием.
    Точно не могу утверждать, но мне кажется, что батальон насчитывал в своём составе 1300 – 1500 человек.
    7-го сентября военком Быков вызвал меня и вручил удостоверение о том, что я назначаюсь командиром рабочего батальона Ижорского завода.

    О готовящемся наступлении разведкой боем, куда входили отряд  Анисимова и 75-го истребительного батальона, мне стало известно после боя. Кто его готовил, кто приказывал, и кто назначил Водопьянова командовать этим боем, я не знал: мне об этом никто не говорил и никто не докладывал. Когда кончился бой и наши рабочие понесли тяжёлые потери, я встретился с командиром танка, подбитого или брошенного в бою под Ям-Ижорским кладбищем, и на мой вопрос, как получилось, что остался на поле боя танк и бронемашина, он ответил, что  ?..  Но дня через 4 его нашли на кладбище 2-й колонии без головы.
    Таким образом, Ижорский батальон, которым я командовал, в бою 4-го сентября не участвовал. Кто там готовил и приказывал мне до сих пор неизвестно.
Именно после этого боя, 10 сентября 1941 года, были выдвинуты роты на рубеж обороны Колпина.
    2-я рота – командир роты Сорока, заняло оборону с Южной стороны 3-й Колпинской колонии.
    1-я рота – командир роты Рудзит, расположилась между 2-й и 3-й колониями.
    3-я рота – командир роты Мшанский, заняла оборону на окраине 2-й и 1-й колоний.
    Пулемётная рота располагалась по рубежам всех трёх рот и имела на вооружении 3 пулемёта «Максим» (по пулемёту на стрелковую роту) и по четыре пулемёта «ДТ», полученных на заводе на стрелковую роту.
Пулемёт «Максим» в конце 3-й колонии стоял под навесом, где политруком был Степанов Иван Матвеевич, из 15-го цеха.
    КП батальона находился в первой колонии. Начальником штаба мне назначили Водопьянова, комиссаром стал Зимин Г.П., заместителем командира батальона был Фалалеев.

    14 сентября командир пулемётной роты Чуркин с наступлением темноты сообщил мне, что слышен разговор на немецком языке. Немцы с Красного Бора шли строем в количестве 2-х взводов (Кудрявцев В.С. ошибается. Это было 16-го сентября. – уточнение С.В. Сорокина и С.П. Канцырёва). Дня за 3 – 4 до этого начальником штаба был прислан Водопьянов Г.В.
    Мы направились во вторую колонию, где первая рота уже приняла бой (не во второй, а в третьей колонии. - уточнение С.В. Сорокина и С.П. Канцырёва).   Немцы ворвались в 3-ю колонию и захватили ряд домов на крайней улице. Во время атаки на позиции немцев погиб командир 1-й роты Рудзит Н.И., командир взвода Асесоров. Атака захлебнулась. Часть людей второй роты отошла к 2-й колонии. Я приказал им вернуться в 3-ю колонию. В помощь Сороке заместителем командира роты был назначен Семёнов В.В.
    С сарая и из под навеса бил по немцам наш пулемёт и миномёт. Подошла наша бронемашина, затем другая. Наше наступление возобновилось. Командир машины Голубев прямой наводкой из пушки стрелял по домам, где засели немцы и по кустам. Дома начали наши бойцы забрасывать гранатами. В итоге немцы были вышиблены из колонии и бой продолжался.
    Я отправился во 2-ю роту, со мной были кадровые командиры – майор и лейтенант и с ними несколько бойцов. Подошёл взвод, где политруком был Аничев. Они были оставлены в резерве, в 9-й школе. Я ему приказал проверить все дома на улице, где шёл бой и доложить мне связного. Связного не было долго, и я решил проверить сам. Я и со мной военные из кадровых пошли по улице. При обходе ранило пулемётной очередью майора в живот. Мы его положили на скамейку. Затем из дома ещё последовала очередь из пулемёта. Я из своей винтовки Симонова дал очередь по окну, после чего огонь прекратился и мы дошли до крайних домов улицы, где разместился взвод Аничева. Раненного майора отправил в Колпино на бронемашине, а сам решил пойти на главную улицу колонии через картофельное поле. И вдруг очнулся я лежащим. На мне была порвана кожанка, брюки, в глазах шли круги. Потом я оправился после контузии и дошёл до КП.
    Когда я пришёл на КП, там находились Водопьянов и Зимин. Они предложили мне выпить, говоря, что «сколько ни пьём, водка не берёт». У меня болела голова, всё мутилось, тянуло на рвоту. Я даже глядеть не мог на водку. Я им сказал, как не стыдно в такой обстановке пить, надо быть начеку, смотреть за расположением подразделений и выгнал их вон. Они ушли. Всю ночь и следующий день у меня продолжалось головокружение.

    С самого начала между мной, Зиминым и Водопьяновым не было сработки. Зимин и Водопьянов ударились в пьянство, стали вести себя по-барски, не выполняя мои указания, или извращали их. Так, например, Зимин и Водопьянов подсовывают мне приказ о расстреле моего заместителя Фалелеева, якобы за невыполнение приказа послать бронемашину для обстрела на передний край, где было заминировано. Тогда Зимин самочинно приказал командиру бронемашины Голубеву выехать в этот район. В результате машина подорвалась на мине, Голубев, был ранен.
   Затем ими же, не зная обстановки, был без моего ведома, дан приказ открыть огонь по последнему дому в 3-й колонии, где находился взвод политрука Аничева. После боя на передний край не была доставлена пища, но зато водка  была доставлена в изрядном количестве.

   Эти примеры уже тогда характеризовали наши отношения. Меня обвинили в трусости, я всё время был в бою, был контужен. Я дал приказ заготавливать картофель и капусту в районе 1-й, 2-й колоний ночью. Водопьянов даёт указание копать картофель в 3-й колонии днём, в итоге жертвы. И потом, ловко маскируясь, свалил их на меня.
   Но мне, кажется, хватит об этом. Я показал только первопричину, которая и привела к тому, что сейчас Водопьянов утверждает, что батальоном командовал он, извращая факты.

   ...На помощь Ижорскому батальону подошёл 75-й истребительный под командованием Коломийцева. Я их поставил на рубежи к Октябрьской железной дороге и считал батальон 4-й ротой. Сначала Коломийцев занял рубежи с отказом, но затем прислал Алексеева Константина Павловича и передал, что рубеж занят.
   Батальон был обмундирован при мне. Об этом хлопотал я, райком и партком, директор завода Попов и Министр судостроительной промышленности Носенко. После долгих хлопот обмундировали солдат хорошо.
   В октябре месяце я был в 3-й роте (на КП я бывал мало, часто даже оставался ночевать в роте). Мне сообщили, что меня ждёт командование 125-й стрелковой дивизии. Я вышел к ним навстречу, познакомился с командиром дивизии Богайчуком, с командирами полков. Мы договорились, что дивизия займёт перед нами рубеж: один полк, развёрнутый на Красный Бор, впереди нас; второй полк займёт оборону за Ижорой; и ещё один полк за железной дорогой. Мы осмотрели рубежи с наблюдательного пункта моряков, находящегося на берегу Ижоры.
   Во второй половине октября, наконец, подошла 125-я дивизия. Народа у них было много, и сразу же кто-то допустил ошибку, сосредоточив дивизию в 1-й колонии. Я разыскал Богайчука и посоветовал ему рассредоточить дивизию пока только по рубежам. Но всю дивизию рассредоточить им не удалось на узком участке. Часть дивизии к рассвету осталась в 1-й колонии, были замечены врагом и шквальным артиллерийским огнём накрыты. От огневого налёта было много убито и ранено. Вооружение погибших мы забрали себе. В том числе несколько пушек, которые так мы в дивизию и не возвратили, хотя они и требовали.
   Один из полков стал впереди нас и отрыл хода сообщения, которые были почти рядом с нами.
   Штаб дивизии располагался на улице Труда, д. 1 (ныне здание техникума). Их наблюдательные пункты находились в 1-й и 2-й ротах и в 9-й школе. Командир дивизии, генерал-майор Богайчук, всегда приглашал меня на совещания, проходящие в дивизии, и я всегда был в курсе боевых дел дивизии, координации совместных действий дивизии и батальона.
   По прибытию 125-й дивизии Ижорский батальон оперативно подчинился дивизии. Мы были в подчинении командира полка Строкотенко. Это он часто совался не в свои дела, вроде он дал команду идти в бой 4 сентября. Он же лез и в материальное обеспечение батальона.
   У нас был получен полковой миномёт 120 мм., который он от нас хотел забрать, но это ему не удалось. Батальону заводом была дана почтовая машина для штаба. Когда я приехал к нему на машине, то он хотел её отобрать, но я ему не отдал. Зато на следующий день  Зимин поехал в Ленинград по Лагерному шоссе, Строкотенко её у Зимина отобрал.
   После прихода дивизии Богайчука было приказано наступать на Красный Бор.    Перед наступлением были оговорены совместные действия и помощь дивизии огневыми средствами, как батальоном, так и с кораблей, с которыми у нас была связь.
  В день наступления командир дивизии пригласил меня на наблюдательный пункт, на колокольню Кирки (церкви) во второй колонии. В назначенный час ударила артиллерия кораблей и полигона, артиллерия нашего батальона и артиллерия 125-й дивизии молчала, не было снарядов. После артподготовки, очень слабой, подразделения дивизии  двинулись вперёд и после жаркого боя заняли окраину Красного Бора, но через час начали отходить, т. к. не были поддержаны арт-огнём и отошли на исходные позиции понеся очень значительные потери.

   Меня в конце октября вызвали на Госпитальную улицу в Ленинград – директор Ижорского завода Попов и сообщил, что есть постановление правительства от 4 октября 1941 года о возвращении рабочих Ижорского завода, находящихся в батальоне, на завод с отправкой их в Свердловск и Саратов.

   Две недели составлялись списки на ранее работавших на Ижорском заводе, затем была отправлена партия в тыл. На заводе директором стал Кузнецов. Опасаясь, что под Колпиным будет ослаблена оборона, он добился запрещения отправки бойцов батальона в тыл.
   Дальше я получил от военкома Быкова документ о сдаче батальона Водопьянову.
   При сдаче батальона был составлен акт по всей форме о передачи людей, материальной части, рубежей и прочего имущества. Так постепенно накаляя обстановку и рассылая клеветнические записки по разным инстанциям Зимин и Водопьянов добились своего и я был удалён.
   30-го октября 1941 года я самолётом вылетел в город Свердловск.

                В.С. Кудрявцев
4 октября 1975 года.

Записали со слов и обработали: С.В. Сорокин, С.П. Канцырёв.
                (Архивный фонд. Музей Ижорского завода).

                ***
   Рудзит Николай Иванович –  родился в 1903 году в Белоруссии. Образование среднее. Член КПСС.
В 1925 году призван в Красную Армию, командир взвода запаса.
В 1927 году 17 февраля поступил работать на Ижорский завод, в цех № 15
29 августа 1941 года добровольно вступил в Ижорский батальон, был назначен командиром 1-й роты, лейтенант. 16 сентября 1941 года отборный отряд немецко-фашистской армии перешёл в наступление в районе 3-й Колпинской колонии с целью прорвать оборону и захватить Колпино. Им удалось захватить ряд домов, завязался упорный трёхдневный бой.
Рудзит, как командир роты поднял бойцов в атаку и во главе роты пошёл в бой. В период контратаки погиб как Герой.
Захоронен на Колпинском кладбище.
     ((Альбом №3. Архивный фонд. Музей Ижорского завода).

                ***
    Сорока Андрей Ефимович – родился 8 июня 1911 года в Днепропетровской области, Царишанский район, деревня Некадовка.
Образование 7 классов. Член КПСС с 1939 года.
В 1929 году поступил работать на завод им. Петровского в г. Днепропетровск, в прокатный цех, вальцовщиком.
В 1931 году призван на службу в Красную Армию, в 9-й пограничный отряд, пограничник. С 1934 года на Ижорском заводе.
В августе 1941 года добровольно вступил в Ижорский батальон, командир взвода, затем командир 3-й роты, затем 4-й роты, старший лейтенант. Был контужен.
В 1945 году возвратился на Ижорский завод, начальник бюро пропусков, с 1956 года цех № 11, нагревальщик, потом слесарь. С 1956 года пенсионер.
Награждён:
Орденом Отечественной войны II степени;
Орденом Красной Звезды;
Медалями: «За боевые заслуги», «За оборону Ленинграда», За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 гг.», «20 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 гг.», «В память 250-летия Ленинграда», «50 лет вооружённых сил СССР»;
нагрудным знаком «25 лет Победы в Великой Отечественной войне»;
нагрудным знаком «Народное ополчение Ленинграда»;
     Альбом № 2. Архивный фонд. Музей Ижорского завода).

                ***
    Мшанский Александр Тимофеевич – родился в 1908 году в Псковской области, г. Опочка.
Образование среднее. Беспартийный.
На Ижорский завод поступил работать 20 декабря 1928 года, в цех 12 такелажником. С 1 октября 1932 года техник ПРБ. С 4 апреля 1936 года сортировщик. Одновременно учился в Колпинском техникуме. С 28 декабря 1938 года начальник смены. С 18 июня 1939 года бригадир.
В августе месяце 1941 года добровольно вступил в Ижорский батальон, командир 3-й роты
Погиб 30 октября 1941 года.
Захоронен на Колпинском кладбище.
       (Альбом № 7. Архивный фонд. Музей Ижорского завода).

                ***
     Чуркин Василий Иванович – родился в 1905 году в Калининской области, Бологовском районе, деревне Хотилово.
Образование начальное. Беспартийный.
На Ижорский завод поступил работать в цех № 3 13 апреля 1941 года.
28 августа 1941 года добровольно вступил в Ижорский батальон, командир пулемётной роты.
      (Альбом № 7. Архивный фонд. Музей Ижорского завода).

                ***

    Асесоров Василий Андрианович – родился в 1911 году, в Ивановской области, Гороховецкий район, деревня Чичерино.
Образование высшее. Член ВЛКСМ.
На Ижорский завод поступил работать в 1931 году, инженер-металлург.
В августе месяце 1941 года добровольно вступил в Ижорский батальон, 1-я рота, командир взвода.
Погиб 15 сентября 1941 года. Захоронен на Балканском кладбище.
      (Альбом № 5. Архивный фонд. Музей Ижорского завода).

                ***

   Голубев Василий Николаевич – 1912 года рождения, младший лейтенант, командир бронемашины Бронедивизиона Отдельного Ижорского батальона. Беспартийный. 29 августа 1941 года добровольно вступил в Ижорский батальон. 14 и 17 сентября 1941 года участвовал в боях против немецко-фашистских захватчиков в Слуцко-Колпинском укрепрайоне под Ям-Ижорой. Ранен 29.09.1941 года, находился на излечении в госпитале. Награждён орденом Красной Звезды.
   Представление:
   Мл. лейтенант Голубев Василий Николаевич, командир бронемашины, с момента пребывания на фронте (29.08.1941 г.) до ранения с честью выполнял все боевые задания, громя огнём своей машины огневые точки фашистов, уничтожая живую силу противника.
   Особенно проявил себя, тов. Голубев в боях 14-го и 17-го сентября, показав бесстрашие и свои командирские способности.
   14 сентября мл. лейтенант Голубев получил боевое задание со своей машиной выехать под Путролово для поддержания действий наших стрелковых частей.
Боевое задание было выполнено как всегда с честью. Огнём орудия и пулемётов с бронемашины т. Голубев в упор, расстреливал немецкую пехоту и уничтожил 2 огневые точки станковых пулемётов фашистов.
   17-го сентября в бою под Ям-Ижорой, когда роте противника удалось ворваться в часть домов на Южной окраине 3-й колонии, тов. Голубев показал образцы мужества и геройства.
    Бронемашина т. Голубева, ворвавшись в район занятый противником, своим огнём уничтожила подтянутые сюда орудие фашистов и 3 пулемётных гнезда.
Когда стрелковая рота батальона пошла в атаку, то т. Голубев со своей машиной вырвался вперёд в упор, расстреливая засевшего в домах противника, обеспечивая продвижение наших бойцов.
   Благодаря смелым действиям бронемашины противник был отброшен и в большинстве уничтожен.
   Как смелый, волевой командир мл. лейтенант Голубев заслуженно пользовался авторитетом среди бойцов и командиров батальона.
   29 сентября 1941 года тов. Голубев был ранен и в настоящее время находится на излечении в госпитале.
   Достоин Правительственной награды – Орденом Красного Знамени.
подписи: Командир батальона: лейтенант Водопьянов, комиссар батальона: мл. политрук Зимин
                31 октября 1941 г.
Заключение Военного Совета Армии:
Достоин награждения медалью «За Отвагу»
Подписи: Командующий 55 Армией Генерал-майор артиллерии Свиридов,
Член Военного Совета Дивизионный комиссар Горохов,
Полковой комиссар Смирнов.
                23декабря 1941 г.
(Из наградного листа Фронтового приказа войскам Ленинградского фронта № 0228/н от 30 января 1942 года)

   Информация из следующего наградного листа:

   Голубев Василий Николаевич, лейтенант, командир артвзвода 3-й Артпульроты 72-го Ижорского Отдельного пулемётно-артиллерийского батальона 14 укрепрайона, член ВКП (б), дважды ранен – тяжело 29.09.1941 г., легко 22.07.1944 г. (остался в строю).
   Личный боевой подвиг:
   Участвуя в неоднократных боях с немецкими захватчиками показал себя мужественным и стойким защитником Родины. 29 сентября 1941 года, выполняя боевое задание, был тяжело ранен.
   Особо проявил себя в бою за освобождение города Пскова 22 и 23-го июля 1944 г.
   Одновременно с пулемётными взводами роты перешёл в наступление и артиллерийский взвод лейтенанта Голубева. Двигаясь с боевыми порядками роты лейтенант Голубев, благодаря хорошей выучки личного состава взвода и подготовленности его к наступательным боям, сумел провести взвод в месте с матчастью и боеприпасами через рубежи противника насыщенные различными инженерными заграждениями.
   Получив боевую задачу, занять рубеж на восточном берегу реки Великая, непосредственно в самом городе Псков, лейтенант Голубев обеспечил её выполнение, несмотря на интенсивное огневое воздействие противника.
   В момент занятия рубежа на берегу р. Великая получил ранение, но отказался от эвакуации и остался в строю, продолжая руководить действиями взвода.
   При переправе стрелковых частей через р. Великая орудиями взвода лейтенанта Голубева было подавлено 3 огневых точки противника, препятствовавшие стрелковым частям, чем способствовал в выполнении боевой задачи.
   Используя подручные средства, в след за стрелковыми частями форсировал р. Великая со своим взводом, обеспечил на Западном берегу разминирование берега и пути для дальнейшего продвижения взвода.
   За проявленное личное мужество и отвагу в боях за город Псков, умелое руководство действиями своего взвода отлично справившегося с выполнением боевой задачи лейтенанта Голубева Василия Николаевича представляю к Правительственной награде – ордену Красной Звезды.
   Командир 72-го Ижорского ОПАБ-а подполковник Водопьянов
28 июля 1944 г.
(Из наградного листа Фронтового приказа войскам Ленинградского фронта № 0280/н от 17 августа 1944  года)

Семёнов Василий Викторович – информация отсутствует;
Степанов Иван Матвеевич – информация отсутствует;
Аничев Михаил Фёдорович, политрук – описан в Части № 4