Два вора и милиционер

ДВА ВОРА И МИЛИЦИОНЕР
Анатолий Иванович Березин понятия не имел, что такое специализированное отделение проктологии, но все же взял направление на операцию именно туда, в Одессу. Подкупало слово – специализированное! Болячка у него была такая, о которой говорят: ни самому посмотреть, ни другим показать. Встретили его хорошо. Приняв документы, сразу отвели в палату, в которой было до десяти коек, а больных всего двое. Один был в этот день прооперирован, а другой – такой же новичок, но уже прошедший процедуру оформления.

Тут же к Анатолию Ивановичу подсел молодой человек в медицинском одеянии и стал расспрашивать о состоянии здоровья, о перенесенных операциях. Анатолий Иванович даже не понял, что с ним беседует хирург, который будет делать ему операцию. Поскольку ему скрывать было нечего, то беседа прошла легко и непринужденно. Хирург предложил ветерану уплатить в кассу отделения девяносто гривен добровольных пожертвований для поддержания материальной части отделения больницы. Операцию проведут бесплатно, только нужно купить в аптеке необходимые медикаменты и материалы. Он тут же выписал рецепт.

Частная аптека находится в том же здании, этажом выше. Аптекарь привычно набросала полную коробку лекарств и препаратов, насчитав за них более тысячи гривен. То есть почти на всю пенсию. «Вот это и есть – бесплатно! - подумал Анатолий Иванович. – Ловко замаскировано! Врачи либо имеют долю в аптеке, либо сами их владельцы. Одесса, одним словом!» Но - дело добровольное. Можешь идти в другие аптеки, мотаться по всему городу, собирая комплект медикаментов. А здесь все обкатано. Всё приготовлено! Отличный сервис!

В палату ввели четвертого больного. Это был молдаванин из сельской местности по имени Илья. Он в ту же минуту стал расспрашивать, сколько стоит операция.
- Прооперируют бесплатно. Заплатите в кассу добровольный взнос и купите лекарства, вот и все, - обстоятельно разъяснил Анатолий Иванович.

- Не верю! – горячо возразил молдаванин.

- Почему Вы мне не верите? – обиделся ветеран. – Больница – не место для розыгрышей. И возраст у меня не такой, чтобы шутить. Я с Вами вообще больше общаться отказываюсь.

Двое других быстро привели молдаванина в чувство, и он извинился перед стариком. На другой день Анатолия Ивановича и молдаванина прооперировали, поэтому они молча лежали на своих койках и только изредка выходили из палаты очень медленным шагом. Больного у окна стали лечить без операции, назначив процедуры. Он либо читал газеты, либо спал.

Потянулись день за днем! Молчать целыми сутками никому не хотелось. Первым разговорился человек читающий. Звали его Николай.

- Специальность у меня кочевая – я водолаз. Выезжаем по вызовам то на аварии подводных коммуникаций, то доставать утопленников после крушения на воде. Иногда за день управляемся, а другой раз и месяцами живем в чужом городе.

- А я работал в колхозе механиком на комплексе по очистке зерна, - подал голос Илья. - Недавно на пенсию вышел. Хорошая была работа! Вечером домой возвращаюсь, килограмма три зерна в хозяйственной сумке несу. Каждый день понемножку. Дома – куры, утки, гуси, индюки – всем кормов хватало! На чердаке и сейчас двенадцать мешков с зерном стоят!

Третий больной помалкивает. Зовут его Виталий. По сравнению с могучими Николаем и Ильей он меньших габаритов, щуплый. Молча лежит целый день. Врачи при обходе, медсестры к нему особенно внимательны. Когда он выходит из палаты, оставшиеся трое начинают гадать, кто он такой? Ведет себя странно. Укладываясь спать, старательно закрывает лицо одеялом, оставляя только щель для дыхания.

- Чего Вы так закутываетесь? В палате тепло, - спрашивает Анатолий Иванович.

- Чтобы комары не кусали.

- Какие комары в ноябре? Нет комаров.

- А мне кажется, что есть.

Николай, опытный одессит, когда Виталий вышел, предположил:

- Это милиционер! Не хочет, чтобы мы об этом знали. А закутывается потому, что боится нападения со стороны тех, кого преследовал. Лицо свое прячет. Больница не охраняется - заходи, кто хочет!

Догадка вскоре оправдалась. Виталия навестили коллеги. На них разглядели милицейские брюки с красным кантом. Нашлось и еще подтверждение. Санитарка, толстая неопрятная женщина, постоянно держала у себя ключ от душевой, где мы приводили себя в порядок. Каждый раз приходилось ее упрашивать. Она как бы вынуждала больных заплатить ей за ее доброту – выдавать ключ. Виталий однажды пришел и торжественно объявил: теперь ключ всегда будет в нашей палате! Значит – власть употребил!

Николай, отрываясь от чтения газет, которые он собирал по всему отделению, часто вслух ругал свою жену. Уж сколько дней он в больнице, а она не приходит навестить. Все потому, что поругались. Вот не может она без скандалов! Что-нибудь придумает – и понеслось!

А она все-таки пришла. Красивая, стильно одетая, быстрая. Мельком поздоровалась, ни на кого не глядя. Разложила на тумбочке продукты. Потом осмотрелась и обратилась к Анатолию Ивановичу:

- Он вам уже все рассказал обо мне?

- Ничего он нам не рассказывал.

- Да, вы его защищаете. Он всегда всем обо мне всякие гадости рассказывает!

- Не говори глупости. Кому интересно знать про нашу жизнь?

- И не оправдывайся! Зря я пришла! Лежал бы и дальше без еды, может, поумнел бы от голода!

Она порывисто встала и бегом выскочила из палаты. Больше Николая не навещала. Хорошо, хоть денег ему оставила. В больнице не кормили, каждый сам заботился о себе.

- Это у меня вторая жена. А я у нее четвертый. С такой трудно ужиться. Сколько я всего домой навозил, наносил со своей работы! Последний раз нас двоих водолазов направили на завод, который наряду с оборонной продукцией выпускает отличные столовые  сервизы. В продаже их не увидишь – все по заказу! В свободное время мы имели доступ во все вспомогательные цеха. Я этих сервизов постепенно набрал большой рюкзак. Дополнительно прихватил еще кое-чего: отличных вилок, ложек, ножей, солонок, супниц, чайников, сливочников, небольших подносов. И она все это хорошо продала. А еще я зарабатываю неплохо – я грузчик на Привозе. И каждый день домой приношу бесплатно то свинину или говядину, то курицу. С пустыми руками не прихожу. Выпью, конечно, немного. И все равно ей не угодишь! Каждый день вот такие разборки.

- А меня жена совсем из дома выгнала, - печально сказал Илья, выслушав рассказ водолаза.

- Такого хозяйственного? Чем ты ей не угодил?

-  Она – партийная была, ей не нравилось, что в колхозе брал понемножку. Я из семьи к ней ушел, но и у нее, выходит, не прижился. Собака, сколь ни кормил, старалась цапнуть за ногу. Индюк постоянно налетал. Я ему зерно даю, а он бросается в драку. Один раз я его проучил! Погнал его палкой, он сунул голову в сетку и застрял. Уж тут я его и лупил, и пинал! Потом вытащил, на ноги поставил и говорю:

- Больше не будешь драться?

Жена потом спрашивает: «Что это с индюком? Заболел, что ли?» Я сказал ей, что поучил его немножко. Вот она меня и прогнала.

- И ты домой вернулся?

-Нет. Я в Одессу к сыну приехал. И решил, пользуясь случаем, отправиться сюда, на операцию. Подлечусь, потом решать буду, как дальше жить.

Вскоре его навестил сын, принес продукты. Там наряду с колбасой и хлебом были и жестяные консервные банки.

Виталия кормить приходила жена, молоденькая миниатюрная женщина. Она являлась точно по часам, минута в минуту. Иногда приводила с собой девочку лет семи. Сразу угадывалось, что это дружная любящая семья. Общались они тихонько, полушепотом.
Как-то после вкусного обеда Виталий тоже решил рассказать о себе.

- А я у друга невесту украл.

- И женился на ней?

- Нет. Не так. Он один раз надо мною нехорошо пошутил. И я все думал: как ему отомстить? И вот он собрался жениться на односельчанке, меня пригласил дружком. Он страшно ревновал свою невесту, поэтому решил зарегистрироваться и перевезти ее в город.

Поехали мы к нему в село. Мы, болгары, любим простор, свадьбы всегда гуляем не в доме, а в накрытом шатре. Так и у него было. Музыка, танцы, вино - хоть залейся. На другой день я подговорил подружку невесты. Она вдвоем с молодой зашли в дальнюю комнату дома. Я закрыл их на ключ, потом незаметно смешался с гостями и спрашиваю:

- А где невеста?

Хватились, а её нигде нет. Я спрашиваю:

- Украли у тебя невесту? Ты куда смотрел?

Мой друг побледнел, испугался. Никто ничего не видел, сказать ему не может. А я говорю:

- Вот же – кукурузное поле. В нем и лошадь спрятать можно – не заметишь. Подкрались и увели жену по кукурузе.

Он как услышал – сразу побежал в кукурузу. Она высокая, в полтора человеческих роста. Поле с полкилометра. Он пробежал его насквозь, выбежал обратно. Весь грязный, в пыли и листьях. Глаза как у помешанного. Мне жалко его стало. Говорю:

- Ты у соседей поспрашивай.

Он и по соседям побежал, каждому задает вопросы. А они смеются. Ведь смешно: невесту со свадьбы украли! Каждый, кроме него, понимает, что это – шутка! Я выпустил девушек, они тихонько уселись к столу.

- Да вот же они! Ты что, ослеп? Они все время здесь сидели!

И он понял, что это я ему отомстил. Сердито посмотрел на меня, но драться не стал, обнял жену и заплакал. Даже жалко его стало.

Анатолий Иванович в свои семьдесят с лишним лет чувствовал себя после операции неважно. Разговаривать ему не хотелось, поэтому только слушал. Молодой хирург что-то напортачил, пришлось делать операцию повторно. Для себя он сделал печальный вывод: молодые хирурги тренируются на стариках, оперируя их. Если что и случится – на возраст спишут.

С удивлением он узнал, что никто из троих обитателей палаты не любит охоту.

- А я люблю ходить на уток. И хорошо стреляю. В молодости у меня дома находилась малопулька добровольного общества содействия Армии. Зимой, когда были морозы, на чердаке висела тушка барана, и соседний кот повадился туда. Я взял винтовку, а маленькая племянница прогнала кота. Он пустился по дороге. И бежит как опытный диверсант – зигзагами. Я держал его на мушке, а потом выстрелил. И подстрелил его в заднюю ногу!

- Жаль, что Вы в возрасте. Я бы Вас на такую работу устроил! – загадочно и даже мечтательно сказал Виталий. И не стал расшифровывать. А все подумали: снайпером!

На день выписки жена принесла Виталию милицейскую форму. Ей помогал сержант, вероятно водитель. Подполковник милиции с каждым больным попрощался за руку и ушел. На следующий день выписали Николая, через день – молдаванина. Еще три дня Анатолий Иванович находился в палате один. А потом и он уехал домой. Все-таки молодой хирург плохо его прооперировал. Но пришлось смириться с тем, что есть. Все-таки стало лучше, чем до операции. И на том спасибо.