Пусть тайну хранят зеркала Святочные сны Тараса

 И ТАЙНУ ХРАНЯТ  ЗЕРКАЛА
ПРОТРЕТ МУЖЧИНЫ

И пусть эта ночь не кончается, милый,
Потом мы досмотрим тревожные сны,
О как нам звезда обреченно светила,
И как предавались безумию мы.
И нам улыбался из мрака Купала,
И с нами Ярила водил хоровод,
О этот полет, я о нем не мечтала,
Я знала, что страсть отгорит, отпоет, 

Произнес   эти строки и посмотрел на монитор тот, кто явился в этот мир соединять одинокие сердца, а в быту просто бес Тарас. Он читал стихи Алины, и думал о том, что и его потянуло на эротику.

Хотя для этого были свои причины. Ему хотелось показать Алине, что люди, и даже те, которых, как кажется, мы хорошо знаем, вовсе не таковы, как нам кажется, и на этот раз у него было веское доказательство - эротические стихи.

Мела метель за окном. Тарас сидел за компьютером, махал копытом в разные стороны и напевал что-то типа: « Но трудные будни, праздники для нас».
Алина расхохоталась, когда в своем рабочем кабинете застала такую картину.

- И что ты делаешь? - поинтересовалась она.
- Стихи читаю, - просто ответил он, словно хотел от нее отмахнуться.
На самом деле, он как обычно заманивал ее в свои сети, потому что она уже знала, что если бес читает стихи на сайте, то дело пахнет каким-то разоблачением. Или еще какой-то чертовщиной, а чем еще оно могло пахнуть, если Тарас сидел за компьютером.

Она на миг задумалась, но он тут же ворвался в ее мысли.
- А за Карлсона  я тебе отомщу,  дорогая, и чем я интересно похож на этого обжору с пропеллером, который маленьких мальчиков с ума сводил своими дикими шутками.

Она и на самом деле думала в тот момент о том, что у маленького ребенка, если он чувствует себя одиноким, должен быть друг, и никого  лучше Карлсона придумать не удалось. Но если тебе не 7 лет а в несколько раз больше, то еще большая удача такой вот бес, который вторгается без всяких церемоний в твою жизнь и задерживается там на неопределенный срок. Нет, ей вовсе не хотелось с ним расставаться в тот момент.

- А я пока и не собирался тебя покидать, - на ее мысли отвечал Тарас, - мне и здесь хорошо, когда еще писательницу и поэтессу в одном флаконе встретишь.

Она в тот момент вспомнила о том, что читал он не новеллы о  себе любимом, о чем и можно было в первую очередь подумать, а стихи, и спросила:
- И что же ты собрался разоблачать там? Я под своей фамилией все публиковала, потому что бояться мне нечего, и  моя репутация так безупречна, что ее давно пора хоть немного подпортить.
- Плохо стараешься, твоя эротика до безобразия прилична, я даже плюнул и на середине читать бросил, чего не скажешь о твоем друге.
Алина в тот же момент насторожилась. Она чувствовала, что он ее к чему-то странному толкает.
- Тарасик, ты же понимаешь, что нельзя назвать в полном смысле друзьями тех, кого и не видел сроду. Кстати, тебе не надо объяснять, что за мужским именем там может женщина скрываться и наоборот, а старичок оказаться на деле юнцом несмышленым.
- Ты меня за полного идиота держишь?  Я могу тебе даже Карлосана простить, но если ты мне будешь объяснять, как Интернет устроен, то копытом лягну или укушу, я тебя предупредил.

Алину испугала не угроза быть укушенной пусть и бесом, а то, что он явит миру нечто, о чем она до сих пор не догадывалась, и это (кто бы сомневался) будет касаться ее больше, чем незнакомец, который выдает себя за другого.

Но Тарас словно забыл в тот миг о том, о чем они говорили недавно, и только на  разные лады повторял
- Эротика, эротика, эротика.
- Конечно, что может тебя еще интересовать, кроме эротики, - усмехнулась она, хотя после его слов успокоиться никак не могла.
- Ну не больше, чем нашего общего знакомого.
- Значит и тебе он знаком, - пыталась хоть что-то выяснить Алина, хотя не понимала вообще куда бежать и кому что сказать.
- Твой друг, мой друг, или как там у вас говорится.
Она заглянула на монитор, не в силах больше томиться  в ожидании.
Но там был какой-то незнакомый мужчина с собакой, вероятно, она открывала эту страницу не раз, но ни фотография, ни фамилия, ни имя, ничего ей ровным счетом не говорили.
- Если мы и были с ним знакомы, то не в этой  и даже не в прошлой жизни, - произнесла Алина.
- С этим, - Тарас ткнул пальцем в фотографию, -  ты не была знакома никогда, и вряд ли будешь, он просто случайно открылся, так я тебе сразу все и выложил, мне доставляет удовольствие смотреть, как ты теряешься в догадках, но я не такой бессердечный, как говорят и пишут, попробую намекнуть. Речь идет об эротике, классной эротике, ты же у нас дама вполне современная, и она не может тебе не нравиться.
- И здесь отрицать не стану, - в тон ему заявила Алина,- только что-то не особенно много я ее  тут встречала.
- Эту встречала, и она тебе,  смею заметить, понравилась, я следил за тобой, только шутка в другом, ты уверенна, что и того поэта не знаешь, как этого, - Тарас  снова показал на  фотографию с собакой, а между тем.
Но он оборвал свою речь. И Алина пожалела о том, что она в его мысли не может проникнуть.
- Ты ведь до сих пор веришь в то, что есть верные мужчины, способные на высокие чувства, которые и мыслить не могут о постели, а если они еще и поэты - тем более.
- А ты уверен, что их в природе не существует.
-Если они что-то могут, то нет.  Странника твоего мы не берем в расчет. Он орет больше всех, но ни одна не видела, чтобы это как-то подтвердилось на практике, все его порванные подушки и покоренные сердца, это сплошной блеф, но мы ведь не о нем, и не греби даже в эту сторону.
- Да я и не собиралась.
Алина поняла другое - Тарас прекрасно знает даже о том, что происходило до его вторжения, вернее материализации. Но после этой фразы Алина стала подозревать, что он появился в ее жизни значительно раньше, и знает на много больше, чем ей казалось в начале. Трудно даже представить, что ему могло быть известно.
- Ты говоришь о Володе, - произнесла она, радуясь тому, что загадка наполовину разрешилась.
- Пути твоих помыслов неисповедимы, - усмехнулся он, - нет, я говорю не о Володе,  в его стихах все  открыто, и уж его вовсе не назвать безгрешным даже на первый взгляд,  и праведным мужем тоже не назовешь, чего только ваш танец  в летнем кафе стоил, если это не эротика, то что тогда она такое.

Теперь уже Алине хотелось пнуть или укусить Тараса. И она с трудом сдержалась. Он прав, ей хотелось думать о том, что он не Дон Жуан, и у них  может что-то получиться. Но  долго обманываться невозможно, а в стихах своих он как раз был достаточно откровенным, хотя и делал это красиво и изящно даже, что как раз и свидетельствовала о том, что здесь техника, а не чувства главное, как раз вариант для нее неприемлемый.

- Если ты не откроешь свои тайны, я тебе рог вырву, и хвост откручу, - пообещала Алина.
Тарас потрогал рог и посмотрел на хвост, прикидывая, сделает она это или нет, но на всякий случай нажал на кнопку.

«Дориан Грей» - стояло на этой странице,  и  на нее взирал мужчина средних лет, не особенно приметный, но уж точно она с ним не сталкивалась. Хотя открывала почти все стихи, когда Тарас не болтался под ногами. Удивительные стихи. Они были даже скопированы в отдельном файле, и она уже без Интернета к ним возвращалась.

- Это и есть эротика, очень хорошая, между прочим, - говорил Тарас, - только кто бы интересно мог ее написать.
- Дориан Грей, - то ли спрашивала, то ли отвечала ему Алина, - ты хочешь сказать, что это тоже Володя.
- Нет не хочу, да что ты с ним привязалась, уверяю тебя , он всего этого не пережил, посему и написать не мог,  ты же уверенна, что его знаешь, а этот парень - он серая лошадка точно, но каждому слову можешь поверить.
- Только не говори мне про моих учеников, даже слушать не хочу, если это кто-то из них, то я не хочу знать, кто.
И она и на самом деле не хотела, вспоминая уже взрослых людей, которых учила пять и семь лет назад, она понимала, что для нее они останутся учениками, и ей на самом деле не хотелось бы знать настоящего имени этого человека. Хотя она уже догадывалась, как его зовут, и злилась на Тараса. Только что-то не вязалось, Саша как раз и не скрывал чувств, а  Павел, вряд ли он писал стихи, хотя все когда-то начинается.
Она уже и забыла о своем собеседнике, в то время, когда Тарас возник снова:
-А я и не об учениках говорю, скорее об учителе, в каком-то роде, - усмехнулся он.
Она не знала даже радоваться или огорчаться новому повороту этого странного разоблачения. И все-таки  слушала его, потому что  как истинный исследователь , столкнувшись с чем-то остановиться уже не могла.
На это Тарас и надеялся. Он был теперь не просто в центре внимания, но и все ее время безжалостно воровал и радовался этому как ребенок.
- Какой учитель, о чем ты?
- Ну не совсем, твой учитель, это я так образно, но уж не ученик точно.
И вдруг ее осенило. И она произнесла только:
- Но этого не может быть,  Сережа.
- Как ты догадлива, не прошло и года, и мы уже у цели. Конечно, он был бы эффектен в своем истинном обличии. Просто мне все время было за него обидно, когда ты говорила своим подругам о том, что он только друг, что даже и не помышляешь о том, что он может о таком думать. Знаешь ли, есть этакий лирический герой, как у твоего Великолепного Блока, и за этой маской легко скрываться,  и скрывать все, что угодно - страсть за бесстрастием и наоборот, от тебя легко,  но не от меня.

Он гордо выпятил грудь и остался очень доволен произведенным впечатлением, словно это он писал по-настоящему прекрасную эротику.

- Не радуйся особенно, у тебя бы так не получилось, - бросила Алина, все еще не очень понимая, как относиться к тому, что ей поведал Тарас
- Как знать, насчет него ты тоже никогда бы сама не догадалась, если бы я тебе дюжину раз не намекнул. Но успокойся, не буду я ее писать, его мне все равно не переплюнуть, а на втором месте быть я не хочу.

Когда улеглись страсти, и они столкнулись в старом кафе, Алина  взглянула на своего старого, очень старого знакомого. Каким же он казался зарытым, спокойным и бесстрастным, хотя обаятелен и вежлив.

- Можно ли так обманываться в человеке?- спрашивала себя Алина.
Они говорили о  метели за окном, о новой книге знаменитого писателя, и удивительные строки стихов звучали в воздухе, а еще  она слышала музыку.
И знаменитый саксофонист поведал им «Грустную песню о первой любви».
Их взгляды встретились, и он улыбнулся загадочно.
Но сколько тайн есть в мире этом, и сколько их таит каждая душа.

Белые волки –посланцы метели,
Нас разлучить с тобой снова хотели,
Выли за окнами, страшно метались,
Только в объятьях друг друга остались.

Так  позабыли и страх мы внезапный
 В этом бессилье любви и азарта.
А над Сибирью моей  ураганно,
Словно нам страсть неземная желанна.

Только жестока спесивая  вьюга,
И тяжело задышала округа.
И захрипели медведи - бураны,
Все непонятно, жестоко, туманно.

В белом безмолвии страсть преломляя,
Лада любовью навек награждая,
Нам о метели забыть позволяет.
Белые волки  смиренно смолкают.

И в тишине позабытого мира
 Только огонь согревает нас мирно.
Сирые души находят друг друга,
Там, где металась отчаянно вьюга,

Там , где растаяли в белом тумане
 Два одиночества, страсть нас дурманит,
Но  разлучить нас  с тобой не сумели
 Белые волки –посланцы метели..


Рецензии
Завораживающая реальность!

Получила истинное удовольствие от прочитанного.

Спасибо Люба.

Просто Ольга   24.12.2015 00:25     Заявить о нарушении
Спасибо, Ольга!!!
В предновогодние дни многое происходить совсем по другому, а реальность и мистика переплетаются.
Рада Вас слышать
Люба

Любовь Сушко   24.12.2015 07:30   Заявить о нарушении