Он пришел. Нефилимы

10 июля 2012 года

Сиэтл, штат Вашингтон, США

14:45

Сотрудники Феникса докладывали обстановку каждый час. Пока всё было тихо и спокойно. Светло-коричневый Приус тоже пока никак не засветился.

Павла это не удивляло. Собственно, он на 99% был уверен, что именно так и будет. Но, когда имеешь дело с нефилимами, и одного процента вероятности бывает достаточно, чтобы принять необходимые профилактические меры. Как говорил великий Рудольф Сикорски у Стругацких, «вплоть до производства святой воды в промышленных масштабах».

Кстати, о святой воде. Павел снова добыл смартфон, нажат иконку быстрого вызова…

«Хорст Энке слушает». Своим сотрудникам руководитель офиса Тайной Инквизиции в США представлялся своим настоящим именем.

«Добрый день, штандартенфюрер» - Когда в пределах слышимости никого не было, Павел обращался к шефу по его эсэсовскому званию. Поскольку до перехода на работу в Ватикан никакого иного профессионального опыта, кроме офицера СС и кадрового сотрудника гестапо у Энке не было, он и структурировал американское отделение Тайной Инквизиции, как реферат (отдел, то есть) IV управления РСХА.

Тайная Инквизиция была гражданской организацией, поэтому системы собственных званий не имела. Друг к другу сотрудники обращались либо по имени, либо по прозвищу, либо по званию на предыдущей работе. Поскольку Павел перешёл в ФБР (в которой системы званий тоже, как таковой не было) с должности детектив-лейтенанта полиции Лос-Анжелеса (самого молодого в истории), то и на новой работе считался лейтенантом. Хотя он предпочитал, чтобы к нему обращались по прозвищу, которое к нему намертво прилипло ещё в городе Ангелов. Легат.

По этой же самой причине к Энке обращались по его эсэсовскому званию. Без всякой приставки «господин», ибо в эгалитарных СС это было не принято. Даже к Гиммлеру обращались просто «рейхсфюрер». И точно так же, как в СС, в Тайной Инквизиции все были на «ты».   

«Я получил фотографии. Приступаю к последнему этапу операции» - по-военному чётко доложил Павел.

«Отлично!» - весьма довольным голосом произнёс шеф. «Помощь нужна?»

«На самом деле, да. Я не думаю, что у этого персонажа имею место быть какие-то совсем уж серьёзные экстрасенсорные способности. О существовании астрологини он, судя по всему, понятия не имеет и, по данным наружного наблюдения, ведёт себя спокойно, расслабленно и предсказуемо…»

«Ты пользуешься… местными ресурсами?». Энке, конечно, знал об особых отношения Павла с семьёй Колуччи, но в детали предпочитал не вдаваться. Ибо полностью и всецело доверял своему подчинённому.

«Да» - подтвердил Флёров. «Наружка 24/7, телефон на прослушке, дом и машина на техническом контроле. Да, и агент плотно работает в личном контакте. Очень плотно…»

Агентом была миловидная особа, которая практически намертво приклеилась к Горацио (чем, собственно, и позволила ребятам Сэла провести тщательный, бесшумный и бесследный обыск жилища подозреваемого). Под предлогом написания документальной книги о сотрудниках служб психологической поддержки («телефонов доверия»), где Горацио работал вот уже более двух лет.

Вообще-то в итальянских мафиозных семьях не принято использовать женщин в качестве агентов. Но дон Франческо, надо отдать ему должное, понимал, что на дворе уже давно не девятнадцатый век. И даже не двадцатый. Поэтому и внёс необходимые коррективы в семейные Standard Operating Procedures. 

«Тем не менее» - вздохнул Павел, «мне всё-таки нужна помощь…»

«Внимательно слушаю»

«Мне нужна духовная блокада объекта. Хотя из того, что я знаю об объекте, он представляется мне довольно слабым нефилимом…»

«Бережёного Бог бережёт?» - усмехнулся Энке. «Хорошо, сделаем, конечно»

Духовную блокаду обеспечивали монахи сети картузианских монастырей постоянными специальными молитвами. Павел, хоть и был не особо религиозен, не раз, и не два имел возможность убедиться, какую грозную силу в борьбе со Злом представляют молитвы монахов. 

Нефилимы были, по сути «черными трондами». Если собственно тронды были «белыми», несли людям Благодать Божию и служили Добру, то нефилимы были слугами Зла. Строго говоря, нефилим (как и тронд) был бестелесной, «тонкой», чисто духовной сущностью, которая «внедрялась» в тонкие человеческие тела (правда, не при рождении, а позже – иногда даже в зрелом возрасте), некоторое – иногда весьма значительное - время спала, а затем (разбуженная так называемым стрессором), просыпалась, овладевала душой, сердцем и разумом человека-носителя и превращала его (почти все нефилимы были мужского пола) в охотника на человеческих существ, биоробота, послушный инструмент Зла.

Таким стрессором для Горацио Белла, стало, вне всякого сомнения, расставание с Стейси Брукс - единственной женщиной, которую он по-настоящему любил. А вот она его, будучи практичной карьеристкой – нет (очень сильно сомнительно, что она вообще когда-либо кого-либо любила).

Стейси откровенно заявила ему, что считает его ни на что не годным и не способным инфантилом, начисто лишённым нормальных мужских амбиций, порвала с ним, вильнула хвостом и умотала в Калифорнию. В результате, у него в голове что-то резко так переклинило и он отправился ей мстить. Убивая похожих на неё девушек. И, скорее всего и не подозревая об этом, выполняя программу нефилима.  Программу серийного убийцы, которыми были все без исключения нефилимы.

В отличие от Иных и Вестников, нефилимы были принципиальными одиночками-психопатами, и поэтому непосредственной макроугрозы (в смысле открытия Двери) не представляли. Тем не менее, они являлись мощными генераторами Зла (тёмных, страшных, демонических энергий), которые «подпитывали» и Вестников, и Иных. Тем самым, облегчая задачу Иных и Вестников, и усложняя задачу Тайной Инквизиции.

Чего, разумеется, последняя допустить никак не могла. Тем более, что нефилимы находились под надёжной защитой тёмных сил. С практической точки зрения, это означало, что светские, земные правоохранительные органы были перед ними бессильны. То есть, не могли ни добиться обвинительного приговора, ни, зачастую, даже установить личность преступника.   

Поэтому несколько десятилетий назад и была создана «ягдгруппа J». Подразделение Тайной Инквизиции, специально предназначенное для охоты для нефилимов. Иногда косвенно, когда с помощью мощного духовного давления, в основном, многолетними молитвами монахов, удавалось либо побудить нефилима сделать ошибку и обнаружить себя (как, например, в деле ВТК), либо «додавить» правоохранительные органы (как в деле «убийцы Зелёной Реки» Гэри Риджуэя).

Иногда прямо – ликвидируя нефилима сразу после оправдательного приговора (как Генриха Гласса) или – как в случае Горацио Белла – непосредственно вмешиваясь в расследование (если под прямой и явной угрозой была человеческая жизнь).

При этом время от времени, как говорится, «под раздачу» попадали и не только нефилимы (как, например, адвокат Гласса, который, по официальной версии, покончил с собой, приняв смертельную дозу снотворного, оставив стандартную записку), если специалисты Тайной Инквизиции признавали их источниками трансцедентального (т.е., иномирного) Зла. Или, точнее, слишком отягощёнными этим Злом.

Тем не менее, для прямого воздействия сотрудникам группы J была необходима уверенность, что они действительно имеют дело с нефилимом. Для использовались и паранормальные методы (экстрасенсов, «ридеров», мистиков – священников и мирян), так и современные информационные технологии. То есть, компьютерную программу Neph Finder («ловец нефилимов»), разработанную Тайной Инквизицией совместно с Агентством Национальной Безопасности США.

Которая в данном случае выдала 98.6% вероятность того, что Горацио Белл действительно он самый.

Выждав около часа (примерно столько времени нужно было Хорсту Энке для того, чтобы, как говорится, запустить процесс духовной блокады), Павел отправился на рандеву с нефилимом.

Заключать сделку.