Мессар Акше. Хроника правления Серафима IV. 53

     В это раннее, или еще позднее время, это как будет удобно, корчма обычно пустовала, но хозяин все равно не закрывал ее. Отпускал второго повара, половину девочек отправлял спать, иногда и сам дремал, но обычно рядом с кухней…

- Так вот, - заговорил Первый министр, - когда стол был накрыт, а сам хозяин корчмы отправился на кухню, - я просмотрел допросные листы…
- Допросные листы?
- Да. Очень поучительное чтение. Так вот, в одном месте промелькнуло, что где-то, год назад, или чуть больше, ночью нашего Короля посетил посланец.
- Чей?
- Об этом в допросных листах ничего не было. Но вот что интересно, ради этого посланца, старший офицер охраны буквально стащил Серафима IV с Королевской шлюхи Марии.
- Что, правда? - Министр Королевского сыска от удивления даже отставил бокал с вином.
- Именно так. Я посмотрел Королевские хроники, и выяснил, что такое можно сделать только ради одного посланника. Если это посланник Королевского Союза.

- Ради чего?
- Королевского Союза, слышали о таком.
- Да, но разве он еще существует?
- Не знаю, - пожал плечами Министр Королевского сыска, - между прочим, никто не знает, о чем разговаривали посланник и Серафим IV. Но кое-кто утверждает, что посланник что-то привез Королю…. Понимаете?
- Нет, - признался Министр Королевского сыска, - а Вы?
- И я нет, но вдруг это что-то, означает…
- Черт бы побрал нашего…

     Уже в который раз появлялись обстоятельства, вносившие изменения в течение заговора. Обстоятельства, сути которых никто не понимал, не мог объяснить, а значит, и повлиять…

145.

     А тем временем весна приближалась к лету. Вот, казалось бы, нет таких народов, которым не по вкусу это время года. Только и это – всего лишь видимость – есть и такие люди. Не один человек, и даже не одна семья – несколько поселений… Интересно было бы узнать, каким несчастьем занесло их на этот склон горного хребта, того самого, с которого открывается вид на Северное море. Красивый вид, точнее и в этом виде имелась некая красота, надо было только дождаться, пока туман снизу, от подошвы, поднимется вверх, к самым пикам. Вот тогда и можно смотреть…

     Черные, тяжелые валы, увенчанные белыми клоками пены, катятся откуда-то издалека, что бы ударится в берег, засыпать водяной пылью побережье и разнестись тяжелым рокотом над берегом и отхлынуть с шуршанием и шелестом. Величественно, так величественно, что даже небо опускается на плечи, и начинает давить…. Из-за этого даже Эльская башня, которая замечательно видна со склонов, хоть и живописно смотрится на фоне волн, но выглядит не так уж зловеще и несокрушимо. Морские волны словно снижают ее значительность, и ничего удивительно в этом ощущении не было. Казалось, что уже следующая волна накроет замок, загрохочет, взорвется фонтаном брызг, а когда отхлынет, то крепости уже не будет, словно никогда и не было. Наверное, именно это ощущение и создало несколько местных легенд, подробности их уже давно забылись за ненадобностью, а суть сводилась именно к тому, что море, в конце концов, пожирало Эльскую башню.

     Что же касается самой Эльской башни, то ее история, хоть и отчасти, но известна. Это в отличие от имени мастера, по чьим чертежам ее строили. Не осталось учеников, да что там учеников – это же живые люди – не осталось даже легенд о мастере…. Лишь некоторые, весьма сведущие в этой области люди, стоило им услышать название замка, возводили глаза к небу и сообщали:
- Мастер, должно быть, сейчас возводит чертоги для небесных жителей…

     А другие, не менее сведущие, говорили совсем иное. И мало того, называли имя мастера, они тут же плевали в землю, крестились и сообщали вполголоса:
- Безумный старик – он, наверняка, перестраивает ад, только ему можно доверить такое…

     Бог с ними, и с теми, и с другими. На самом деле, всю свою жизнь, мастер изучал окружающий мир и именно ему обращал свои вопросы… А мир, окружающий мир, иногда отвечал. И тогда появлялось на белом свете рукотворное чудо, как, например, Эльская башня. В тот период жизни, мастер пытался возвести самый неприступный замок. Просто неприступных замков, как впрочем, и просто красивых, за свою жизнь он построил немало, но ему хотелось что-то необыкновенное, хотелось соединить и перемешать несоединимое. Зачем это ему потребовалось – неизвестно, а каких-нибудь более-менее серьезных объяснений не сохранилось. Ну да Бог и с ними, главное, что он это свое желание воплотил – построил Эльскую башню…

     Когда наступал прилив, замок оказывался островом, внутри которого, благодаря некому секрету, неразгаданному до сих пор, было сухо и уютно. Напасть на остров незаметно было невозможно – нависали над водой вертикальные стены, не имевшие даже и намека на ворота. А стоило воде отхлынуть, вместе с первыми лучами солнца, замок возвращался на берег, на месте были и ворота, и мост, ну и вообще, все, что полагается иметь замку. Несколько поколений спокойно жили и правили в замке. Пока один из наследников не решил принять участие в заговоре. Это был неудачный заговор, его раскрыли. Безответственный был казнен, вместе с ним, ни в чем неповинным семейством, а замок перешел во владение тогдашнего Короля. Говорят, что тот Король приехал сюда однажды, осмотрел это чудо архитектуры, но не изумился, даже скорее напротив, был раздосадован, наверное, именно поэтому и нашел для замка другое применение. Так и сказал…

- Зачем моим вассалам такой неприступный замок – бунтовщиков плодить – не надо нам такого. Быть здесь тюрьме для государственных преступников. Уж если в него попасть нет возможности, значит, и сбежать из него никто не сможет… Гобелены ободрать, золотую утварь перевезти в Королевский дворец, а из уютных, и слишком уж роскошных покоев понаделать казематов. И чем более жуткие они будут – тем лучше…

     Король сказал свое слово. Сказал и уехал, никто Королевского решения не оспаривал – кто же будет спорить с Королем?! Пригнали людей, стали ломать изумительное старое и возводить несуразное новое, да еще в спешке. И дело было даже не в том, что так старались угодить Королю. Просто, на тот момент, старые тюрьмы уже не могли вместить всех провинившихся перед Королем…. Однако Эльской башне так и не суждено было стать тюрьмой в полном смысле этого слова. То есть были у Эльской башне свои первые заключенные, только были они, недолго…. Их привезли утром, и было их около двадцати, бывшие подданных благородной крови. Однако, лишая их свободы, Король лишил их еще и родовых земель, то есть сделал нищими, стало быть, не отличающихся ничем от обыкновенного крестьянина Королевства. Единственная милость, на которую не поскупился Король – были одиночные камеры в подвалах Эльской башни…

     А потом был прилив, необыкновенно высокий, для того времени года…. Никто и никогда не ответит, знал ли Король, что в результате сделанных переделок Эльская башня перестала быть прекрасным творением рук человеческих, превратившись в орудие убийства. Приливная волна затопила два нижних этажа – пришедшая утром стража обнаружила только трупы, над которыми потрудились морские…

     Доложили Королю, а он то ли не понял, о чем идет речь, то ли понял, но решил оставить все как есть. Так некоторое время Эльская башня стала не просто тюрьмой, а огромным, каменным палачом. Ничего не подозревающего преступника сажали в подвал и оставляли до следующего высокого прилива. Потом вытаскивали из казематов трупы, и просто бросали их в море, предоставив стихии самой выбирать, что делать с телами. Унести их в море или раздробив о камни, оставить на корм морским обитателям…. Без сомнения – это была самая страшная страница истории Эльской башни, но и она закончилась. Закончилась иначе, нежели чем можно предположить, но не сослаться в этом на Гнев Божий, было бы, крайне опрометчиво… Землетрясение сдвинуло Эльскую башню и немного подняло берег. Стража бежала из замка, старший офицер написал доклад Королю, и на этом все закончилось – то есть в замок уже никто не вернулся…. Остались горные селения, которые указом Короля были приписаны к замку в качестве бесплатной рабочей силы и поставщиков бесплатной провизии. Но так как и о них, тоже забыли, то нежданно-негаданно им досталась такой вот странный вариант воли и самостоятельности…

     Не знаю, известно ли, но со временем, вещи, строения, да и вообще все, что принято считать неживым – приобретает что-то свое. Свой характер, свою силу… И продолжают плодиться загадки, продолжают твориться чудеса…. А разве это не загадка – почему Серафим IV после стольких лет правления совершенно неожиданно вспомнил о замке? Или вот еще загадка – почему он отправил туда одну единственную заключенную – Марию? Или – почему именно Аглае – лучшей ученице палача Тора – досталось стать хозяйкой замка? А есть и еще – почему после получения первого доклада Аглаи, Серафим IV долго рассматривал полученную бумагу, а потом, словно не вспомнив, а может, и не поняв, о чем именно идет речь, бросил доклад в камин и думать забыл о существовании и Эльской башни, и Аглаи, и Марии. Или вот, тоже иначе, чем загадкой не назовешь – почему оказавшись здесь, в тюрьме и Мария, и Аглая были более довольны, нежели чем наоборот…. Или вот, как получилось, что дружба двух этих странных женщин, стала еще более странной, невиданной ранее здесь любовью…

146.

     Почему такое случается? Вот события. Между собой они никак не связаны – от каждого такого события ожидаем мы чего-то, что и положено ожидать, что-то такое, что известное событие обуславливает. Но вот одно событие накладывается на другое, и результат уже не имеет отношения ни к первому событию, ни ко второму…. Что-то совсем иное выходит, совершенно иное, такое, что и предполагать никто не предполагал… у этого даже есть специальное название, правда оно забылось…. Ну, да и Бог с ним.

     Ожидалось разрешение Марии от бремени – это и случилось. Мария родила, хорошенького такого мальчика, в меру упитанного, в меру крикливого, одним словом, во всем замечательного, младенца… Груди Марии были переполнены того чудесного материнского напитка, который позволяет ребенку расти, и быть при этом и умным, и здоровым. По большому счету этого напитка хватило бы и на двоих, чаш-то было две…. Но мальчик был на редкость прожорливым, и с огромным удовольствием, тихим сопением и сладким причмокиванием опустошал их обе… Прекрасно! Хотелось бы, конечно, чтобы здоровье матери не отставало от здоровья младенца, а вот именно этим Мария и не могла похвастаться. Наверное, через неделю Марии неожиданно стало хуже, и она перестала подниматься с постели, даже брать малыша на руки не было сил. Аглая проводила около нее все время, пыталась использовать свои знания, но они не оказывали никакого влияния…. Вообще никакого – ей не становилось ни лучше, ни хуже, Аглая ничего не могла изменить, и от этого буквально сходила с ума…

- Аглаюшка, иди ко мне, деточка…
- Тебе что-нибудь хочется, - Аглая торопливо направилась к кровати.
- Я уже сказал, что мне хочется, - улыбалась Мария.
- О Господи, прости, я отвлеклась…. Повтори, пожалуйста…
- Подойди ко мне, - медленно повторила Мария…
- Да-да, но…
- Господи, Аглая, иногда ты бываешь такая смешная. Это мое желание – чтобы ты была рядом. Подойди…
- Я здесь, - Аглая опустилась на колени около кровати.
- Дай мне руку.

     Аглая нашла руку Марии и сжала ее. Женщина ответила легким пожатием.
- Слушай меня, деточка. Мне очень плохо…
- Это пройдет, я что-нибудь придумаю, обязательно, - быстро заговорила девушка, но Мария прервала ее…
- Поверь, Аглая, мне бы очень этого хотелось. Очень-очень…
- Тогда надо верить.
- Да, я знаю. Только дело не во мне. Мой мальчик…
- Мария, пожалуйста, - Аглая еле-еле сдерживала слезы.
- Ну, деточка, перестань… Слезы тебе не к лицу, запомни это. Если ты вдруг дашь волю своим слезам – погубишь мир. Запомни…
- Я… я, сейчас… я перестану…, перестала…
- Ты такая сейчас милая…. Спасибо тебе. Поверь мне, Аглая, поверь, мне очень хочется выздороветь. Я ведь еще и тебя не долюбила…
- Мария…
- А еще мне очень хочется вырастить сына – он ведь наш. Наш с тобой… Ты ведь понимаешь это?
- Да, конечно.
- Но сегодня. Точнее только что, когда я дремала, у меня было ведение…
- Что там было?
- Совсем не то, что я хотела, что-то совсем другое…
- Не верь этому, это был просто сон.
- Нет, малышка. Ты отлично знаешь, что у меня не бывает просто снов…
- Мария, но сон – это не судьба, с этим можно бороться.
- Может быть. И все-таки, Аглая, если вдруг что-то случиться, и я не смогу… я очень тебя прошу, позаботься о малыше. Пусть он живет с тобой…
- Мария, ты думаешь, это будет правильно? Ты ведь знаешь, кто я. Чем занимаюсь…
- Именно об этом я и говорю – оставь Королевскую службу. Брось ее, будь лучше крестьянкой, разводи коров, сажай хлеб…
- Но…
- Не хочешь крестьянкой – будь охотницей, держи корчму. Не важно, но то, что ты делаешь лучше всего – не может быть делом для женщины.
- Мария…
- Нет, я не говорю – сделай это сейчас же, потом. Сделай это потом, но обязательно до того, как станет поздно…
- Я…, я не очень понимаю…
- Аленькая, иногда понимать вовсе не обязательно, иногда достаточно бывает веры. Тебе надо научиться именно вере.
- Я постараюсь…
- Все равно, ты смешная. Придет такое время, когда ты научишься этому всему, главное в тот момент, не противиться, потому что тогда…
- Я умру?
- Нет, это не обязательно, но тогда обязательно станет хуже. Совсем плохо. А сейчас, сейчас я просто предупреждаю тебя, что бы, ты не пропустила того важного момент твоей жизни…
- Мне не все понятно из того, что ты говоришь…
- Я знаю. Только сейчас тебе и не надо это понимать, вполне хватит это запомнить. А там, то есть потом, ты вспомнишь…

     Да, так звучат прощальные слова. Самые последние, после которых уже ничего не бывает. И будь на месте Аглаи мужчина – все бы так и случилось, но две женщины, это что-то совершенно другое… Мария подняла руку, коснулась подбородка Аглаи и заставила ее поднять лицо так, чтобы видеть глаза девушка.

- Думаешь, я брежу?
- Сейчас нет, - честно ответила Аглая, - но был момент, когда я подумала, что ты не в себе…
- Не волнуйся, пока я в порядке. Но мне кажется, что так будет недолго…
- Мария…
- Не шуми, малышка, слушай еще. Скоро к тебе придут двое.
- Придут сюда?
- Придут по собственной воле. Мириам и Франк.
- Мириам, это та девушка, из-за которой ты попала ко мне, - мгновенно вспомнила Аглая.
- Ну что ты, - улыбнулась Мария, - она не при чем. Ты же ведь знаешь, что это я все придумала и изо всех сил помогала им. Сами они только и могли, что влюбиться друг в друга, а потом еще и умереть на пару. Я же их научила, что можно делать, а с чем торопиться не следует…
- А Франк – это кто?
- Маг, он Маг…
- Черт бы их подрал, - вспылила Аглая.
- Аглаюшка, перестань. Я попала к тебе заслуженно, и ты не поверишь, но я даже рада, что так получилось. Иначе я бы никогда бы не встретила такого человека как ты, такую подругу как ты, такую Любовь…
- Мария…
- Знаешь, - Мария чуть приподнялась на локте, Аглая видя усилия подруги, поторопилась на помощь, в результате чего ее лицо оказалось рядом с лицом женщины, - ты только никому это не рассказывай, пусть это будет только между нами… Хорошо?
- Да…
- На ушко. Скажу только на ушко.

     Аглая послушно приблизилась, не забывая при этом поддерживать подругу.
- Ты только сейчас не смотри на меня. Слушай, а глаза закрой, ладно…
- Ладно, - Аглая выполнило желание подруги.
- Мне иногда очень жаль, что ты не мужчина.
- Мужчина, почему? - Аглая хотела повернуться, чтобы посмотреть на подругу, но та не позволила.
- Дело в том, что если бы ты была мужчиной, то у меня был бы твой ребенок, а не Серафима IV. Иногда женщине все-таки нужен мужчина…, твои пальчики, твои губы, это необыкновенно сладко. Но если бы ты была мужчиной, ты даже не представляешь, как бы я тебя любила…

     Аглая даже и не знала, что можно ответить…
- Ты обиделась, - в голосе Марии прозвучало что-то такое, что Аглая заторопилась с ответом.
- Нет-нет, Мария, что ты. Только все это, то есть, мужчина, женщина… Для того, что бы любить, вовсе не обязательно быть настолько разными…. А ребенок – он есть, и он такой твой, как и мой. Ну и что, что мы обе женщины. Ну то есть, конечно, это странно, это необычно…. Но ведь это не главное…
- Ты, правда, так думаешь?
- Да.
- И не сердишься на меня…
- Нет, конечно…

     И что же тогда это? Уж не то ли, неизвестное и непредсказуемое, или именно то, то самое, что и должно…

147.

     От этого дома, прямо от самого порога этой глинобитной хижины, Эльская башня была как на ладони. Можно было даже рассмотреть бойницы в верхней части угловых башен. А кроме того, солнце освещало замок, придавая ему вид сказочного…. Скрипнула позади дверь и Мириам оглянулась, на пороге стоял Франк.
- Ну, и что сказал староста, - спросила девушка.
- Ты не поверишь, - невесело улыбнулся юноша.
- Почему же, поверю…
- Больше пяти дней пути, и это при условии, что погода будет как сейчас.
- Пять дней пути, - воскликнула Мириам, - но он так близко, вот он…
- Не меньше. Коротких дорог нет, собственно говоря, вообще, других дорог нет – есть тропинка, которая ведет в следующую деревню, а от нее уже будет совсем близко…

- Франк сколько мы прошли этих деревень? Несколько десятков, я даже всех названий уже не вспомню…
- Ты устала, - молодой человек подошел к девушке и привлек ее к себе, просто обнял, а она прижалась к нему и затихла.
- Франк скажи, то, что мы делаем – это правильно, все бы так поступили, или это только мы избрали эту дорогу?
- Не знаю, Мириам, честно слово – не знаю.
- Иногда мне кажется, что эта дорога никогда не кончится. Идем, идем, идем…. Мне даже ночью сниться, что мы двигаемся…
- Это просто усталость, отдохнем, и тебя снова потянет в дорогу…. Кстати, когда я говорил со старостой, он обмолвился, что в Эльской башне одна из женщин родила…
- Мария, - Мириам откинулась и удивленно посмотрела на Мага.
- Ну, там только две женщины, Аглая и Мириам…
- А ты не пробовал уточнить, кто именно заключенная или хозяйка…
- Пробовал, но староста пожал плечами в ответ, и добавил, что в замке нет заключенных. Только хозяйка и ее подруга…

- Подруга?!
- Да, он именно так и сказал – подруга. Ну и еще стража. Правда тогда не понятно, кого именно она сторожит. А по поводу младенца, говорят, что на стены с ним выходят обе женщины, так что и не понять…
- Странно.
- Да уж, действительно, странно, и я даже не знаю, как к этим странностям следует относиться…. Ну что, завтра утром выходим?
- А давай прямо сегодня, - предложила Мириам и посмотрела на спутника.
- Что-то не так?
- У меня какое-то странное чувство, надо идти сегодня, сейчас…
- Хорошо, - без споров согласился юноша. За время их долгого и нелегкого пути предчувствия Мириам, чаще всего, оказывались верными, - пойдем, хозяйка накрыла на стол и зовет нас.
- Мы быстро перекусим и пойдем. Сразу пойдем, - напомнила девушка.
- Конечно…, - озабоченность Мириам передалась и ее спутнику.