Таянье Тайны. Господин Гурман

Господин Гурман

Нет, не мистика. Перенаселение смерти.
Все живы смертью. Изначально – естественно, способ выживания. Неестественно ныне. Свежайшее мясо умерших не едят. Даже собаке не отдают, лучшему другу человека. Даже человеку не отдают! Безоговорочный приоритет: это – никому. Как это никому? Есть кому. – Господину Чревоугоднику. Главному Гурману земли, Червю. Глупо? Каннибалы, однако, умнее. А, пожалуй, в этом ракурсе и гуманнее.

***
Лев Гумилёв рассказывал. Попал с этнографическими целями в племя. Вождь племени закончил в Москве Университет Патриса Лумумбы, по-русски чесал заправски. Устроил праздник белому гостю: костры, пляски, веселящие напитки. Выпить Лев Николаевич был не дурак. Выпил, развязал язык, и хамит Вождю:
«Какие вы ужасные!»
«Почему?»
«Убиваете людей, а потом ещё и съедаете их… ужасные!..»
«А что, разве у вас войн не бывает?»
«Ещё какие! Не то, что у вас!..»
«А что вы делаете с убитыми?»
«В землю закапываем»
Вождь покачал головой, отхлебнул из глиняной чаши веселящего напитка, и грустно-грустно молвил цивилизованному человеку:
«Какие вы ужасные... убиваете людей, а потом ещё и в землю закапываете...»

***
А вдруг прав именно Вождь? Хоронить надо – кость. В Писании ни слова о мясе. А вот сохранить кость, не преломив колено, важно. Даже до чрезвычайности важно. Сохранить  по-коление – главное. Этому, главному, в Писании немало места уделено. Через всю книгу проходит это Главное. А что мясо? «Пакости». То есть – то, что сверх кости и есть – паки. Паки и паки.
…так из первичного цеха выходит голая труба. А  уже потом, в следующем цехе её обматывают в мягкий материал: изоленту, асбестовое покрытие и проч. Обмотка эта поверх  трубы – патрубок. То есть – паки. То есть то, что теперь находится сверх голой основины. Несмотря на грубость сравнения, и здесь  проступает та же суть: кости – и пакости поверх костей. Кости – внутри. «Ливер» и мясо – пакости. Они снаружи. Это – и есть Паки…
В Писании ни слова о каннибализме. Но если отстраниться от общепринятого и, озможно, глупого, то…

***
Мясо следует – жрать! Особенно родственникам почившего. – Вот лучшие поминки, вот лучшая, прочнейшая память об ушедшем.
Там встретимся. Обнимемся, обсудим, поговорим. А мясо-то причём? Неужто Господин Червь, Главный Гурман благороднее собаки, человека?
Смертью живы, смертью! Смертью травы, деревьев, скота, друг друга. Скоро на земле, при чудовищном распложении, перенаселении планеты людьми, пропитание человека станет главной проблемой. Это давно поняли китайцы, у них в дело идёт всё, что содержит белок: черви, змеи, тараканы… а ты ты, гуманист цивилизованный, шаурмы не кушал, а то кошатинки-собачатинки-человечинки не пробовал!..

***
       Вот, друг от друга Битва и не уходит. Ну никак, ну никуда! Не уходила, и не уходит. Это Червь уходит. – В своё Метро. Уходит, нажирается там до отвала. На следующей остановке выползет. У него на кладбище хорошее Метро, с разветвлённой системой тоннелей и переходов.
Выползет иногда под солнышко, оглядится, погреется…
Учует свежак – нырк в Метро! – в тоннель кладбища, за свежачком, за новым покойничком, за деликатесом…
                Идиотизм «цивилизации»