Водитель для Веры

СССР, начало 60-х...

Страна-победитель и покоритель космоса. Последние годы так называемой «хрущёвской оттепели» – с развенчанием культа личности Сталина и весьма относительным, но, тем не менее, невиданным ранее для страны уровнем внешней свободы. Первые разноцветные платьица, буржуазные колготочки и кокетливые причёски на дамах. Более вольготная жизнь для стиляг: джаз, твист и рок-н-ролл, конечно, не приветствуются, но уже не запрещаются и не преследуются, как всего лет 5 назад. В Москве проходит выставка импрессионистов, а Эдуард Хиль, подражая Элвису Пресли, делает резковатые движения на сцене в Голубом Огоньке.

Вот именно в такую эпоху  «оттепели» и разворачиваются события фильма режиссёра Павла Чухрая «Водитель для Веры»...



***


В 2004 году, побывав на премьере картины, я вышел из кинотеатра с послевкусием: невзирая на творческо-интеллектуальный кризис отечественного кинематографа (начавшийся ещё в 90-е годы), далеко не всё потеряно. Те первые «ощущения послевкусия» оказались верными, и эта картина – одна из пары-тройки десятков, что я иногда пересматриваю и сегодня.

Фильм сразу же, ещё на фоне стартовых титров, берёт одновременно интригующий и красивый разгон: разговор двух важных генералов в Москве у стен Кремля (на свежем воздухе, чтобы гарантировать отсутствие подслушек) и... симпатичный, простой парень-сирота из детдома Виктор (Игорь Петренко), командированный водителем к новому хозяину, генералу Серову (Богдан Ступка) в Крым. Роскошные пейзажи и воздушная мелодия Quando, Quando. Мальчишка, переживший войну, голод, смерть родителей и сестры, словно попадает в рай.

Увы, даже рай советский относительно вегетарианских времён «оттепели» оказывается таковым лишь на первый, внешний взгляд со стороны. В семействе генерала Серова, человека настолько человечного и порядочного, насколько это возможно при его регалиях и привилегиях, – свои огромные проблемы и миллион подводных течений. Его дочь Вера (Алёна Бабенко) с ранних лет воспитывалась без погибшей мамы, была окружена комфортом, внешним уютом и деньгами, поэтому выглядит (и ведёт себя) как типичная представительница так называемой «золотой молодежи»: капризничает, швыряется деньгами, привередничает и по-женски стервозно меняет – и личные решения, и настроение, внутренне забавляясь и развеивая скуку угодливой суетой вокруг. К тому же, она страдает хромотой, что увеличивает её юношеские комплексы, поощряя внутреннюю боль напополам с язвительностью. Папа лишь устало вздыхает и старается выполнить любой каприз собственного чада.

Вера, как и всякий, пусть и со сложным, избалованным характером, но человек, а не биоробот – ищет любви и понимания, но генерал Серов способен дать ей лишь безграничную заботу, перемежающуюся с настойчивой отеческой опекой. Девушка (что неудивительно) уже вляпалась в историю – влюбилась в мускулистого кубинского мачо (из части «братской республики», базирующейся в Крыму) и, более того, теперь беременна от этого альфа-самца, который всячески делает вид, что никакой Веры знать не знает. Она, разумеется, до последнего скрывает сей факт перед генералом, решаясь на тайный аборт за большие деньги (дабы никто не узнал).

Вот в такой семейный котёл генерал Серов и выписывает в Крым статного молодца-сержанта, водителя Виктора. Сам он мало задумывается над всеми личными хитросплетениями, да и узнаёт о них поэтапно, день за днем. Первое время детдомовец просто наслаждается внешним крымским раем вокруг под язвительные насмешки взбалмошной Веры.

Однако Виктор вовсе не так глуп, и восторженный период проходит достаточно быстро. Первый шаг, который он совершает (безошибочно поняв ситуацию без лишних слов) – увозит Веру выбить дурь на берег моря ровно в то утро, когда ей нельзя опаздывать на аборт, а потом настаивает на том, что подобный шаг – пагубный (прекрасно просчитав, что узнав обо всём, генерал Серов полностью встанет на его сторону, вне зависимости от чувств и бесконечных послаблений любимой дочери).

Так оно и происходит. И Вера, внешне колючая и язвительная, а внутри – очень ранимая, с огромной болью потери матери, сама не замечает, как её отношения с «обслугой-водителем», как она сначала его презрительно именовала, переходят совсем в иную стадию...

Впрочем, сам Виктор вовсе не ангел. И внешне, и по так называемому «социальному статусу» ему ближе, конечно, красавица Лида (Екатерина Юдина), работающая прислугой в доме генерала. Однако он прекрасно осознаёт: пойдёшь на поводу у искренней влюбленности – не быть тебе, сержант, ни генералом, ни даже полковником, вне зависимости от личных качеств. А брак с Верой – это гарантированная карьера.

Виктор принимает прагматичное решение, и у меня не поворачивается язык его осудить – бывший детдомовец превосходно помнит все те лишения и круги ада, через которые прошёл совсем недавно, и страдать до конца своих дней не готов. Увы, и этот расчётливый шаг ничего не гарантирует. В России бороться со злом, делать личный выбор, неизбежно приходится всем – вне зависимости от степени внутренней готовности и конформизма взглядов: зло само стучится в двери. Генерал Серов, как и его дочь, попадает в очень нехорошую историю – только, не на личном, а уже государственном уровне. Несколько лет назад затонуло советское судно с секретным «стратегическим грузом». Чтобы никто не узнал о происхождении груза, моряков решили не спасать – «бабы ещё нарожают». Однако Хрущёв приходит в ярость, когда американцы предъявляют ему эту историю, и он понимает, что её детали и нюансы в Белом Доме известны намного лучше, чем ему самому. Поэтому Никита Сергеевич стучит ботинком по столу в Кремле и приказывает создать спецкомиссию по срочному расследованию той истории с поимённым наказанием виновных.

Но и тут у генерала Серова, формально руководившего той операцией, есть защита: фактический приказ не спасать судно отдавал не он, а высший чин КГБ – причём, папочка с приказом и подписью надёжно хранится в сейфе Серова. Понятно, что цель органов – любой ценой не допустить попадания этого документа на стол Хрущёву. Учитывая холодную, умную и циничную личность приближённого Серова – капитана Савельева (Андрей Панин) эта задача вовсе не выглядит невыполнимой. Но теперь уже даже прежде неприкосновенный генерал становится разменной монетой в грязной игре...



***



Сам по себе сюжет драмы не нов, как и всё, что уже когда-то случалось в нашем перевёрнутом мире, но подлинную глубину ему придают актёры и режиссёрская работа Павла Чухрая. Так ведь и в жизни: одни и те же слова звучат совершенно по-разному, в зависимости от того кто и как их произносит.

Павел Чухрай снял картину с той же проблематикой, что обласканный наградами «Утомлённые Солнцем» Михалкова, но – намного тоньше, глубже и, главное, – человечнее, с прекрасной музыкой Эдуарда Артемьева (отмеченной премией Ника). К сожалению, он был изначально ограничен 2,5 часами экранного времени, поэтому некоторым ситуациям (например, изменению отношения Веры к Виктору) не хватает того, что я называю «динамикой постепенности»; отсюда небольшая «клиповость» сюжета и неизбежное обращение к эмоционально-постановочным эпизодам. Однако и этот объективный недостаток почти полностью сглаживается актёрским мастерством.


Игорь Петренко (Виктор) недавно вспоминал, что из всех ролей в кино только две были для него праздником души; он буквально вживался в них, и ощущал себя на время съемок именно тем, кого играет. Это – «Герой Нашего Времени», где он изобразил Печорина, словно сошедшего с лермонтовских страниц, и «Водитель для Веры». Его персонаж Виктор – ни бел, ни чёрен, а реален и бесконечно противоречив. При всех карьерно-конформистских устремлениях, когда встаёт вопрос о Главном – его Выбор очевиден. Я думаю, он вполне мог бы сделать Веру... по-своему счастливой (как выражался Есенин) в обмен на собственную карьеру (пускай, не будучи счастлив сам), но сама жизнь распоряжается иначе...

О Богдане Ступке (генерал Серов) я не в силах сказать нечто принципиально новое, или небанальное. Это великий актёр, способный спасти своим присутствием на экране даже провисающий сюжет с нестыковками режиссера; что уж тогда говорить о качественном сценарии (как у Чухрая). Ступка органичен в своей роли: у него мало мимики на лице, он отнюдь не демонстративен внешне, но голос, жесты, глаза, интонация – это мастер-класс для любого поколения актёров.

Андрей Панин в роли капитана Савельева – ещё одна огромная удача картины. Панин, сам по себе, первоклассный актёр, но признание к нему пришло поздно, ближе к сорока: в России ведь нет объективности при оценке талантов, и многие так и не дожидаются своего Часа. Капитан Савельев кажется циником и прагматиком; в некоторых эпизодах (интонация, взгляды, поведенческие реакции, да и общие жизненные принципы) он напоминает Сами Знаете Кого :)

Тем не менее, в критический момент Савельев тоже делает свой Выбор, не спуская курок, а затем произнося: Эх, жизнь... ****ская жизнь!

Это – не мат. Это – констатация.

Алёна Бабенко в роли Веры весьма хороша: как-то внутренне веришь её обстоятельствам, приступам взбалмошности и стервозности, за которыми скрывается совсем иной, внутренне ранимый человек. Её глаза не лгут, а душа полностью раскрывается, когда она показывает Виктору старенький альбом с фотками мамы и собственного детства.

Екатерина Юдина (Лида) – тоже удачная находка Чухрая. Просто, её обстоятельства (изначально) совершенно иные, чем у Веры: бедная семья, отсутствие связей и карьерных перспектив. Но внутренне – и Лида, и Вера – я думаю, весьма схожи в своих несчастьях. Просто, российская жизнь, быт, безжалостные реалии отчаянно замазывают – и душу, и красоту многих женщин, – вне зависимости от тех же финансово-семейных обстоятельств. Сцена, где Лида (уже изгнанная из дома генерала) покупает продукты в обшарпанном магазинчике, с нелепой авоськой и несчастными глазами, а потом случайно встречает Виктора, сыграна настолько достоверно, что мне (сидя в кинотеатре) захотелось поаплодировать, да момент внутренне трагичный.

Из эпизодических ролей, конечно, запомнился Валерий Баринов (генерал Клименко); но как и Богдан Ступка, это актёр, не нуждающийся в моих комплиментах...


Очень хорошее и честное вышло кино, хотя и внутренне тяжёлое. А сегодня оно вспоминается ещё и потому, что Богдана Ступки и Андрея Панина с нами больше нет...



***


PS

Я не случайно так настойчиво брал в кавычки слово «оттепель». Потому что никакой истинной (т.е – внутренней) оттепели в хрущёвские времена не было, а было – относительное ослабление насквозь репрессивного сталинского строя в сторону более здорового и человечного общества.

На контрасте (и контрасте – ужасном), живи я в то время, наверное сам бы восторженно провозгласил «оттепель» вслед за интеллигентами-шестидесятниками. Но суть отношений Государства и Личности не поменялась совершенно, и (в этом смысле) картине Чухрая тоже искреннее спасибо – за достоверность.