Сигарета убила ребёнка

Каждое утро жители старой пятиэтажки слышали одно и то же:

-   Бабуля...яяааа... Выгляни в окно. Ну чего ты там делаешь? Зову, зову... Ну ба, где ты есть, куда запропастилась?

Это кричал пятилетний мальчишка, который ни свет, ни заря выходил на улицу, а потом, по каким-то причинам, ему срочно была нужна бабушка. И он орал на всю окрестность, хотя понимал, что очень многим мешает спать, тем более, в доме полно маленьких детей.
Старухи этого дома, как одна из тех, что суют свой нос во все дела многоэтажки, города и даже страны, терпели долго, всё ждали, что бабка крикуна сама ему сделает замечание, но шли дни, превращаясь в недели, а он, как горланил под окнами, так и продолжает горланить и управы ему нигде нету.

Семёновна спозаранку мучилась головной болью. Старуха, кряхтя приподнялась с постели и померила давление. Малость подскочило, но чего же так голова раскалывается? Тут же, рядом с койкой, стоит тумбочка, в которой всегда лежали лекарства: и первой, и десятой помощи. Пенсионерка отыскала пачку аспирина, выковырнула из пластинки две таблетки и пошла на кухню, чтобы налить в стакан воды и запить спасительное зелье.
Малость полегчало и время ещё раннее, можно ещё пару часов смело подремать или просто полежать и предаться своим сокровенным мыслям. Впрочем, какая же это сокровенность, когда об этом думает почти вся страна: только бы пенсию дали вовремя и как потом на неё прожить? Вон, окорочка подорожали, теперь придётся фарш покупать в Магните. И за молоко говорят, будто цену накинут. Но то ничего, к их дому подъезжает Молоковозка из деревни и прямо с машины продают фермовское молочко. И вкуснее, и дешевле.
Незаметно глаза закрылись и Семёновна блаженствовала в эти редкие часы, когда ничего не болит. И вдруг, под самыми её окнами:

-   Ба, ну ба! Ты чё там, глухая?

Звали не её, соседку по лестничной клетке, Майю Борисовну. Дочь последней поздно вышла замуж, уже за тридцать ей было, а потом еле выродила этого мальчугана. Майя Борисовна плакала от счастья, думала, что уже и внуков не увидит, но Бог услышал её молитвы. Единственное чадо баловали все родственники, как могли, делая в воспитании ребёнка большую промашку. Он рос злобным, ненавистным и привык всё делать по-своему, нисколько не считаясь с мнением других. Из детского сада его забрали, потому что родным не нравилось отношение воспитателей к их баловнику. Им надо было, чтобы внимание уделялось только лишь Валерочке, а эти "курицы"
относились ко всем одинаково, так ещё и одёргивать его посмели на каждом шагу. Разгневанная бабушка наказала дочери не водить больше ребёнка в тот "дурацкий" садик и принялась смотреть за любимчиком сама.

-   Ты точно, старая, оглохла! Совсем, что ли не слышишь, как зову тебя? Бабка, соломенная шляпка, кинь мне на низ деньги на шоколадку, слышишь? Ну бааа...  -  истошно орал мальчишка.

Боль вернулась снова. Семёновна поднялась и вышла на балкон.

-   Ну чего разорался? Ещё рань такая, многие спят. Какая шоколадка, где тебе её продадут, когда все магазины ещё закрыты? Самому, что ли нельзя подняться на второй этаж? Если не достаёшь до звонка, то можно постучаться в двери. Как ты всем надоел своим шумом, одни неприятности от тебя!

И тут же, с параллельного балкона высунулась копна волос Майи Борисовны.

-   Это кто там читает нотации моему внуку? Подумаешь, ребёнок пару раз крикнул! И что теперь, убивать его за это? Или у вас внуков не было?

-   Были. И дети, и внуки. Но не такие, как твой неслух. Чего же ты не откликаешься, если слышишь, как он тебя зовёт? Нелюди вы и дитя таким растите.

А чуть позже старушки, вышедшие из подъезда на излюбленную лавочку, наблюдали такую картину.
Майя Борисовна повела Валерку на детскую площадку. Вскоре тот закатил бабке истерику. Везде полно свободных качелей, но ему хотелось кататься именно на тех, где уже место занял пацанёнок лет восьми. Не раздумывая, Майя Борисовна согнала того пацанёнка и на деревянное сидение пристроила своего ненаглядного внука. Заплаканный подросток направился домой, но Майя даже и вслед ему не посмотрела.

-   Вот это воспитание!  -  возмутились старушки.  -  И что из него вырастет?

Валерка чувствовал, что почти все пенсионерки этого дома его не очень жалуют, поэтому делал всё назло. Брал в руки хворостину и с остервенением бил ею по высаженным на клумбах цветам. Старушки чуть в обморок не падали, отгоняли его, но он продолжал свою, не по-детски целенаправленную "травлю".
К осени задождило, и сердобольные дамы преклонного возраста соорудили будочку из подручного материала, для бездомной кошки Муськи, которая умудрилась перед зимой привести троих котят.

Малышей уже заочно разобрали, ни без помощи пенсионерок, но пока котятам ещё была нужна мама и её полезное молоко.
Однажды, Валерка проследил, как бабки носят еду и воду в конец двора, а потом и сам туда поспешил, пока рядом нету "надзирателей". Он схватил всех троих малышей и потащил их на дорогу, чтобы бросить под колёса автомобиля или автобуса.

Хорошо, девочки из другого дома заметили и вовремя рассказали родителям, а те забрали у хулигана кошачьих детей и вернули обеспокоенной Муське, которая с громким мяуканьем бежала за Валеркой.
Возмущению старушек не видно предела и Майя Борисовна, в течении трёх дней, боялась выпускать внука на улицу, но с товарками всё же поругалась:

-   Да где такое видано, чтобы какие-то котята, стали вдруг дороже ребёнка?! Не смейте учить мою кровинку, что ему делать и чего не делать!

Ближе к вечеру приехали "водянники" заменить прохудившуюся трубу. За углом дома они вырыли глубокую яму, которую обтянули верёвкой с красными тряпками. Долго лазили там, по пояс в воде, но к ночи так и не управились. Один из них, на двери каждого подъезда повесил предупреждение, написанное на листке бумаги. Мол, ведутся ремонтные работы и в связи с последним, чтобы родители присматривали за своими детьми.
Потом, накрыли яму досками и уехали.

Утром вся пятиэтажка блаженствовала, никто их сон не тревожит этим вечным: "Ба, ну ба! Ну выгляни в окно! Бааа".
Но через какое-то время двор огласил истошный крик. Кричала Майя Борисовна, пучками вырывая со своей головы ухоженные волосы. Перепуганные жители выскочили на улицу. Позже оказалось, что Майя не досмотрела за внуком и он, пользуясь моментом, убежал из квартиры и пошёл гулять к яме, почти до верху наполненной грязной жижей. Видимо, там поскользнулся, упал и утонул.

Старушки молча наблюдали за происходящим. Слов не находилось. С одной стороны, у них уже выработалась неприязнь к этому шумливому неслуху, но с другой - плохого, тем более такого конца, ему никто не желал.
В этот же день, почему-то в их двор явилась милиция. Следователь допросил всех бабулек, которые в обед восседали на лавочках. Он и объяснил, что в морге на теле ребёнка, вернее, где-то в области лопаток, был обнаружен ожог круглой формы, предположительно сигаретный. Все недоумевали. Но недолго. Вспомнили, что на третьем этаже проживает Рома Дворник, его балкон, как раз выходит в том направлении, где внизу была вырыта злополучная яма. Рома не слыл порядочным гражданином и окурки никогда не оставлял в пепельнице, а выбрасывал их на асфальт и по такому случаю часто конфликтовал с дворником.

Так и решили, что Рома выкинул очередной бычок, совершенно не подозревая о последствиях, а окурок угодил пацанёнку за шиворот. Тот, по всей видимости, напугался от неожиданности и поскользнувшись, упал в вырытое углубление.
Хоть и охарактеризовали это действо несчастным случаем, но Роме так и так отвечать придётся. Всё-таки последовала смерть ребёнка и за это надо кому-то нести ответственность. В основном, в этой истории виновата бабушка погибшего мальчишки, именно она не смогла удержать ситуацию под контролем, но есть такие дети, что и десять нянек за ними не усмотрит, а вот Рома, хоть и со смягчающими, неумышленное причинение смерти, всё равно будет осужден. Его увезли на милицейском "бобике", а люди всё продолжали шептаться и пережёвывать страшный, по-своему характеру, случай.

Следующим днём Семёновна отправилась в магазин. Закончилась соль, спички да и хлебушка надо купить. И только вышла за угол дома, как сразу увидела того следователя, что их допрашивал, а рядом с ним стояла Нинка-цветочница и оживлённо жестикулировала, подпитывая свою речь эмоциями и взмахами рук.

-  А вот и сама Семёновна.  -  обрадовалась Нинка.  -  Товарищ следователь, я в тот день торговала цветами не на обычном месте. Солнце так пекло, что пришлось спрятаться в тенёчек. Я видела, как Семёновна в это время шла через дорогу. Варя, ты должна была заметить Валерку возле ямы, ты же мимо проходила, помнишь?

Семёновна молчала, а следователь сверлил её глазами. Затем, он взял её под локоток и увёл к ближайшей беседке.

-   Варвара Семёновна, вы ничего не хотите мне сказать? В прошлый раз вы утверждали, будто спали, как и другие, и ничего не слышали. А получается, что вы вовсе и не спали, а даже куда-то ходили...

-   Это я его убила.  -  сразу ответила старушка.  -  А признаваться было боязно, на старости-то лет, кому охота в тюрьму? Но вышло всё случайно. Я шла за творогом и сметаной, молочный у нас рано открывается. Смотрю, а Валерка уже у ямы и как раз сверху упал окурок. Пацан уже успел раскидать все доски и сидел на самом краю, заглядывая вниз.
Я шла и наблюдала за горящей сигаретой, она всё не затухала и не затухала. Мысль пронзила мгновенно... Не знаю, как всё получилось, но руки делали, а голова совсем не работала. Я оглянулась по сторонам, быстро подобрала дымящийся окурок и кинула его Валерке за шиворот. Он тихонько взвизгнул и посунулся в воду. Но хоть раз в жизни не кричал, видно сразу ударился о толстую трубу.
Вы думаете я мечтала о его смерти? Нет, неправда... Просто он так уже упёкся всем, что хотелось сделать ему больно. Разве я тогда думала, что вот так всё обернётся?

Следователь не мог подобрать слова, он несколько минут разглядывал пенсионерку и очень сожалел, что ей теперь придётся держать ответ за содеянное.

-   Варвара Семёновна, почему-то сейчас захотелось рассказать вам одну историю...
Я родился в неблагополучной семье. Мать померла от водки, когда мне едва исполнилось шесть лет. Отец тоже пьянил каждый божий день, водил в дом гулящих баб и таких же пропойц, какой и сам. Я, как понимаете, рос, как в поле ветер, предоставленный сам себе. Было такое, что и в плохие компании попадал, и подворовывал, но... Я, конечно, не из хвастливых, но однако могу с уверенностью заявить - сейчас, когда повзрослел и полностью изменил свою жизнь, не могу причислить себя к изгоям нашего общества. Это я к чему?
Никому не ведомо, что станется с ребёнком в будущем, если даже он является самым избалованным и самым невозможным пацанёнком во всей округе. А вы его убили... Простите меня за эту правду, но вы уже своё отжили, а у него ещё всё было впереди.
Ну как вы могли? Вы же мать, бабушка, вы же женщина, в конце концов! Неужели в тот момент совсем не промелькнул в ваших мыслях здравый смысл? Эх, Варвара Семёновна, Варвара Семёновна... Собирайтесь, я подожду вас здесь.