Глас Времени. Глава Четырнадцатая

                1
Будущее
Многие, оказавшиеся в командном секторе управления впервые, по размерам сравнивают помещение с крытым стадионом. Напротив входа в «стадион» на гигантской отвесной стене – большой дисплей. Он ярок, однако свечение, исходящее от него, глаз не раздражает. Он передает изображение потрясающей глубины, отчего сразу же создается эффект присутствия.
…По снежной пустыне стальным барсом перемещается огромный объект на гусеничном ходу, своими формами отдаленно напоминающий танк. Обзор ведется с уровня башни. В нижних частях экрана виднеются краешки траков, взметающих снег в разные стороны. У снежного горизонта тускнеет половинка солнечного диска. Оранжевые лучи дарят впечатление, будто долина пропитана апельсиновым соком. Неожиданно из-под снега взлетает нечто дискообразное, быстрыми покачиваниями, как пес, переживший метель, скидывает с себя снег и мгновенно пропадает из виду. Экран наблюдения вместе с танковым орудием спешит повернуться за объектом. Но диск уже далеко – маленькой точкой летит по небу. В этот момент танк стреляет вдогонку вишневыми лазерными лучами. Если бы в ответ на первый залп объект был бы сбит, при всей его скорости и маневренности, было бы странно. Диск продолжает полет точкой, едва различимой в темно-синей сумеречной дали.
Кажется, для танка этот бой окончен, но с противоположной стороны, бороздя холодное антарктическое небо, приближается целая эскадрилья вражеских дисков. Сколько их? Две дюжины? Три? Глазу понять сложно. Они осуществляют маневр высшего пилотажа и синхронно, обратным клином несутся навстречу.
Из короткой танковой пушки выскальзывают дозированные лучи. Один из летательных дисков тотчас охватывает пламя. В следующую секунду вниз несется огненное месиво обломков. Ответный удар страшен! В танк летят ракеты в количестве десяти штук. Три из них берет на себя комплекс активной защиты – снаряды взрываются на безопасном расстоянии. Остальные почти одновременно врезаются в корпус, где кумулятивную струю уже ничто не остановит. Изображение теряется. Танка больше нет. Вместо него там сейчас сгорают обломки. И только свист уносящихся за горизонт дисков наполняет морозную антарктическую тишину...
– В этом секторе у нас больше нет танков, – по внешней связи докладывает чей-то голос.
В командном центре параллельными рядами, уходящими вдаль под большой дисплей, стоят терминалы. Почти за каждым сидит оператор. Их сотни. Иосифу приходит мысль, что они в гигантском компьютерном клубе, Мекке видеоигр и виртуальной реальности. Его предположения недалеки от действительности. Тысяча человек занята тем, чтобы на другом конце света, за тысячи километров, боевые машины выполняли свою миссию. Каждому «пилоту» присвоено несколько единиц техники.
– Отсюда вы ведете войну? – интересуется Иосиф.
– Именно. Это евразийский штаб, есть еще североамериканский, австралийский и африканский. Мы работаем сообща. Каждый такой штаб – мощное военно-тактическое звено единой организации Свобод и Порядка.
– Неужели у того, кто прячется в Антарктиде, столько оружия, что они могут противостоять всему этому? – морщится Лотар.
– По всей видимости, много. Но дело даже не в этом. Они с какой-то нечеловеческой ловкостью используют лучшую стратегическую тактику. Основной вид их оружия – летающие диски, которые вы видели на экране. В общем-то, техника не феноменальная, но пилотируют они как боги. Группа из двадцати таких дисков может поставить крест на нашем симметричном соединении.
– Короче говоря, скоро ваша беспилотная техника израсходуется, и война будет проиграна? – поднимает бровь Лотар.
– Если всё будет продолжаться как сейчас, так и случится. По самым простым подсчетам, уже к концу текущей недели мы утратим контроль над южным побережьем Австралии, Новой Зеландии, Чили и Аргентиной. Противостоять мы сможем еще долго, но терять стратегические позиции будем регулярно.
– Это никуда не годится, – хмурится Иосиф. – Тем более война с мировым злом под названием «фашизм» уже отгремела, и очень обидно видеть её продолжение спустя столько лет!
– Зачем мы здесь? – быстро спрашивает Лотар. – Почему наши задницы до сих пор не летят на всех парусах к рассаднику зла?
– Вылетаем ночью. Действительно, ждать больше нельзя: уничтожить вражеского командира – это шанс на серьезные преимущества. Но нужно подготовиться. Вероятное место базирования Хорста практически установлено, однако информацию необходимо перепроверить. К тому же, пока не ясно, какой стратегии придерживаться: силового проникновения или тихого внедрения?
– Положитесь на наши способности к импровизации! – говорит Лотар.
– Что мы в итоге и сделаем, – улыбается Фич. – Готовность – три часа.
– Чем займемся в это время?
– Я привел вас сюда, чтобы вы осознали масштабы происходящего. В этом центре за боевыми действиями можно наблюдать во всей полноте. А мне нужно подготовить корабль и вступить в контакт с начальством.
– Мы не хотим просто наблюдать! – вскидывает руки Лотар. – Выделите нам с Йозефом танк, чтобы мы могли им управлять.
– Без проблем! – кивает Фич. – Но не танк, а Беспилотный Летательный Аппарат, и каждому. Бронемашин потеряно много, новый эшелон на подходе, а летной техники пока хватает.
– БЛА нас устроит! – Лицо Лотара светится от счастья. Перспектива получить в управление военную игрушку временно затмевает душевную печаль. – Что скажешь, Йозеф?
– И как мы будем с ними взаимодействовать? – спрашивает тот, взглядывая на плоские дисплеи и замечая абсолютное отсутствие механических органов управления. – Я так понимаю, эти люди используют пресловутую телепатию, да и мониторы им нужны чисто формально?
– Верно. Поскольку ваш мозг физически не готов к телепатии, будете использовать ручное управление. Выделим вам джойстики.

                2
Иосифа с Лотаром усаживают за соседние терминалы. Сотрудник в синем комбинезоне консультирует о принципах управления, подключает джойстики и выдает наушники, которые никто из военного персонала не надевал лет сто.
На дисплее перед Лотаром трехмерным каркасом голубых линий на черном фоне вращается модель его будущего самолета. Мощный фюзеляж длиной 20 метров начинает сужаться ровно на середине, создавая острый нос-карандаш. Короткие подкрылки и эргономично вписанные двигатели. Изящный и стремительный, этакий летающий суперкар. Вооружение: две лазерные пушки мощностью по 800кВт и два десятка авиационных бомб различного назначения: осколочные, фугасные, бетонобойные, а также несколько зажигательных и целая связка компактных дымовых снарядов.
В эту секунду, в трех сотнях миль от береговой линии Антарктиды, в морских водах имени Беллинсгаузена на якоре стоит авианосец ВМФ Свобод и Порядка. На нем около трехсот единиц летательных аппаратов. Беспилотник Лотара один из первых на вылет.
Картинка меняется, переключаясь на вид от первого лица прямо из кабины пилотов. Выполняется проверка систем и запуск ускорительных двигателей. Правой рукой Лотар берет джойстик и пробует двигать им в разные стороны. Тем временем, на другом конце света с задержкой всего в сотую долю секунды у летательного аппарата срабатывают элероны.
«Задействован летный помощник», – раздается в наушниках голос женщины.
– Понятно, куда же я без помощника! – бормочет Лотар, беглым взглядом изучая панель приборов.
За стеклом виртуальной кабины плотными рядами стоят другие машины. За бортом авианосца можно разглядеть неспокойные воды холодного моря, уходящие к туманному горизонту.
– Ну же, взлетаем! – приказывает Лотар, подавая на себя джойстик.
– Подтвердить взлет? – уточняет благозвучный женский голос. В эту секунду по полосе с нарастающим ускорением проносится другой самолет, держа курс на взлет. Лотар замечает, что у беспилотников нет шасси, они буквально висят в воздухе. Теоретически эти машины могут взлетать вертикально, но тогда мощность в электросистеме падает больше чем наполовину. А бой может начаться в любую секунду, и силой лазерных пушек рисковать нельзя.
– Да, да, да, подтвердить! У меня дурное предчувствие.
– Взлет разрешен. Осуществляю.
Агрегат подается вперед. Лотар внимательно следит за монитором. Картинка качественная, среда выглядит глубоко и четко.
– Быстрее! – приказывает Лотар, увидев высоко в небе протяженную полосу маленьких точек.
БЛА взмывает с полетной палубы, а следом, обгоняя, устремляются струи лазерных лучей: система защиты авианосца засекла приближение вражеских объектов, и из стационарных орудий посыпался шквал огня.
Управлять самолетом проще, чем кажется. С первых секунд пилотирования Лотар понимает, что потерпеть крушение невозможно. Система мгновенно корректирует ошибки, деликатно и без промедлений возвращая на курс.
Точки в голубом небе превращаются во вражеские дискообразные машины. Скорость сближения катастрофична. Лотар идет на лобовое столкновение, считая, что это спасет его самолет от только что высвободившихся вражеских ракет и в худшем случае неминуемо нанесет урон хотя бы одной вражеской единице. Чутье не подводит: целое облако ракет проходит стороной.
Диски приближаются. Их около ста. Они идут на сближение плотной стеной. Лотар видит опознавательные знаки техники вермахта. Его бросает в дрожь: ведь именно под этими черными крестами существовала армия Третьего Рейха, армия Гитлера.
– Открыть огонь! – возглашает Лотар.
Лазерные пушки тотчас выстреливают. Короткого залпа хватает, чтобы  вывести проклятую тарелку из строя. Но ее выбывание положения не меняет: на курсе вероятного столкновения остаются другие машины. За секунду до удара Лотар закрывает глаза и тянет ручку к себе.
Открыв глаза, он видит, что его аппарат все еще в воздухе, цел и невредим.
Воздушный бой продолжается. Благодаря управляемым ракетам, тарелки противника обладают преимуществом. В свою очередь Лотар осознает главный недостаток лазерного оружия: пользоваться им можно только когда на проекции стекла сойдутся крестики.
– Улетаем отсюда! В какой стороне побережье? – пытается сориентироваться Лотар.
– Антарктическое?
– Уж точно не гавайское!
Аппарат отклоняется на девяносто градусов.
– Антарктида прямо по курсу.
– Полный вперед! Здесь шансов у нас нет. – Лотар видит, как охваченный пламенем авианосец идет ко дну и как летающие тарелки сбивают беспомощные непилотируемые аппараты, которым только-только удалось взлететь.
– Мне нужна карта с координатами главной базы противника, – передает Лотар в микрофон.
– Там высокая концентрация вражеских сил, – беспристрастным тоном отвечает женщина.
– Не все ли равно, где терпеть крушение? Уж лучше над головой противника, нежели здесь.

                3
Фич тем временем спустился в офис к начальнику, возглавляющему Хранителей Времени, где застал главу евразийского штаба Свобод и Порядка в коричневом комбинезоне, а также его военного представителя – задиристого координатора.
Троица расположилась возле столика. Сейчас они оставили общение путем передачи мыслей и разговаривают как обычные люди. Насыщенная эмоциональная речь порой лучше самых ярких образов.
– Скажу фразу, которую умные люди обычно говорят недоумкам, сделавшим что-то не так: «Я же говорил!» – Координатор СП в своем репертуаре. – Я же говорил: необходимо восстановить производство оружия массового поражения! Теперь нацисты взрывают над нашими городами бомбы. Хорошо, что мощность каждой из бомб была незначительной.
– Откуда мы знали, что у них есть ядерное оружие? – протестует начальник Фича.
– Тем более что они базировали его в космосе! – поддерживает начальник штаба.
– Прямо у нас под носом, – координатор закрывает глаза ладонью. – У нас свободное гражданское перемещение в ближнем космосе. Каждый день миллионы людей бороздят пределы орбиты, каждый день в космос выходят патрули… и никто ничего не заметил! Досада, позор!
– Эта ваша ответственность, – напоминает глава штаба. – Именно ваше отделение отвечает за космическую безопасность. Спорить не будете?
Координатор прячет глаза и кивает.
– Тяжко от того, что не могу просить у всех погибших прощения. Сегодняшняя атака была проявлением высшей степени жестокости и бесчеловечности. Она унесла жизни, и мне горестно осознавать, что случилось это по моей вине. В знак раскаяния я готов снять с себя полномочия и добровольцем отправиться на войну. Я должен искупить вину с оружием в руках. Может, я проявил себя как плохой командующий, зато покажу, какой я хороший солдат.
– Бросьте, – взмахивает рукой начальник Хранителей Времени. – Эта вина комплексная, ее нельзя вменять одному конкретному человеку. Сбой произошел одновременно и везде.
– Я стоял во главе, значит, виноват я.
– Вы правы, – вступает начальник евразийского штаба. Среди присутствующих он высший по рангу. Его светло-кофейный костюм с красной точкой между двух параллельных полосок в области сердца прямо указывает на должность: никто, кроме командиров штабов, не вправе носить костюм бронзового цвета. – Да-да. Правы. Вы всегда указываете на ошибки других, не замечая их за собой. Ваша острая критика и сатирические высказывания, безусловно, ободряют всех нас, но почему-то не действуют на вас. Может, потому, что вы только и делаете, что тычете всех носом, говоря, что и как нужно делать, а времени, чтобы заняться своими делами, у вас просто не остается? Вам действительно пора уйти.
Координатор отводит глаза; он не ожидал, что главнейший на континенте человек воспримет его слова так серьезно. Раньше трюки о «прошении отставки» всегда проходили.
– Вы обязательно должны уйти, – продолжает главный. – Но, в знак уважения к вашей безукоризненной службе в течение нескольких десятков лет, я даю вам право закончить эту войну в качестве генерала. Оставайтесь на своем посту и продолжайте работу. Скажу банально: воин не должен покидать поля, пока не достигнет стратегического результата. Результат достигнут? Нет? Значит, заканчивайте давить на жалость и продолжайте работу.
Координатор мгновенно приободряется.
– Я покажу этим нацистам, что значит свобода, порядок и справедливость! – Он поднимается. – Если ко мне больше нет вопросов, позвольте удалиться в штаб.
– Минутку. Здесь агент Фич, может, у него что-то важное? В такие судьбоносные дни мы должны работать слаженно. Споры сократить до минимума, и если человек приходит с докладом – принимать немедленно!
Фич останавливается. До этой секунды он прогуливался в одиночестве и слушал разговор.
– У меня все готово, – приподнятым тоном объявляет он. – Наши друзья из прошлого готовы оказать содействие. Уже в течение следующих суток нам либо удастся уничтожить нацистского военного лидера, либо сложить свои головы. В любом случае исход близок.
– Кстати о лидерах, – быстро вставляет координатор. – А ведь, скорее всего, Хорст – обычная военная фигура, и на его место тотчас поставят другого. Вот если бы у нас была возможность ликвидировать вождя – другое дело. Но попытка хорошая. Как только вы отправитесь, я отдам приказ ожидать снижения вражеской активности и быть готовым к форсированному штурму Антарктиды.

                4
– Где это мы? – недоумевает Лотар.
Несколькими минутами ранее он обнаружил в небе беспилотник Иосифа, который сумел пережить потопление авианосца и так же, как беспилотник Лотара, вырвался из-под атаки. Иосиф до последнего не знал, что видит впереди самолет Лотара: просто-напросто, он решил быть с кем-то заодно. Вместе они каким-то чудом прилетели в центральную часть Антарктиды. Несколько минут вели бой с группой летающих дисков, одержали победу, но маршевый двигатель аппарата Иосифа был поврежден, а система антимагнитного удержания дала кратковременный сбой, по причине чего машина свалилась. Но крушение привело к случайному обнаружению неких пустот. Когда корабль рухнул в белое одеяло снежного покрова, земля провалилась. Корабль упал в глубокую расщелину, оставляя после себя лишь зияющий чернотой, неестественный провал. Лотар сделал круг над проломом и ринулся вниз.
На глубине трехсот метров он обнаружил сломанный надвое беспилотник. Подлетел ближе и стал разглядывать повреждения. Затем удивился: на глубине разлома светло, как будто над головой солнце, а не трёхсотметровый слой льда. Спросил у компьютерной дамы, и та ответила, что эффект освещенности создает специальная программа, которая получает изображение в инфракрасном, тепловом и радио-спектрах, преобразуя его в картинку, привычную для глаза.
Несмотря на крушение, Иосиф не утратил связь со своим аппаратом. Он по-прежнему видит на мониторе виртуальную кабину. Совсем близко мелькает беспилотник Лотара, который поддерживает с ним контакт.
– Гигантская ледовая трещина, – говорит Иосиф. Лотар сидит по соседству, но слышит голос товарища в наушниках. – Шапка Антарктиды – лед. Льду свойственно давать трещины. Континент ведь постоянно движется.
– По-видимому, такие места служат нацистам в качестве баз. Ведь удобно: не нужно ничего строить…
– При желании в стены расщелин можно забуриться, создав подходящие ниши для проживания, – поддерживает Иосиф.
– Нужно чертовски любить жизнь, чтобы существовать в таких условиях, – вздыхает Лотар. – Люди, в коих отсутствует идея, на такое не способны. Взять наше с тобой общество: разве они могли бы? Разве конкретно ты смог бы?
– С трудом могу себе это представить. Но в нашем с тобой времени люди не пошли бы за таким, как Гитлер. И конкретно не пошел бы я.
– В этом и кроется отличие поколений. Хорошо это? Плохо?
– Не время философствовать. Мой аппарат сломан. Можно попробовать еще раз запустить двигатели, но даже если получится, они бесполезны, так как между блоком управления и двигательным отсеком большой пробой. Похоже, сражение для меня кончено. Я выхожу. Скоро подойдет Фич, и мы отправимся в Антарктиду уже в качестве реальных персонажей.
– Без проблем, Йозеф, но я еще повоюю. Вернусь на поверхность и отыщу врага.
– Удачи.
Вслед за этим по ледяной стене пробегает чья-то тень. Лотар не успевает распознать ее происхождение.
– Ты еще здесь, Йозеф?
– Здесь. Я видел.
– Что это было?
– Не знаю, что-то большое. Я видел тень человека с невероятными пропорциями.
– Не хотел бы я оказаться здесь в реале…
– Лотар!
– Я тебя слышу. Что случилось?
– Улетай, быстро. К корме твоего корабля кто-то крадется.
Лотар уводит джойстик в сторону и медленно, чтобы не зацепить ледяные стенки, разворачивает аппарат. В эту секунду по корпусу наносится мощный удар. Беспилотник отлетает в сторону и бьется о стены.
– Что это было? – пытается понять Лотар.
Ответа нет.
– Йозеф, ты меня слышишь?
– Слышу. Чем бы это ни было, теперь оно движется сюда. – По интонации Иосифа можно судить о высшей степени опасности. – Оно близко! Подходит!
– Это оно зря. – Лотар выравнивает беспилотник, нацеливая орудия.
– В жизни такого не видел! – ужасается Иосиф.
Огромный робот, метров пяти в высоту, шагает к обломкам корабля. Он действительно напоминает человека, но лишь в общих чертах: голова, две руки, две ноги и так далее. Острое несовпадение, резко бросающееся в глаза, производят пропорции железного чудища: непомерно огромные ладони, если их можно так назвать, и циклопические ступни, которыми, по всей вероятности, его одарили создатели для того, чтобы не проваливаться в снег. В остальном робота словно собрали из тысячи ненужных, тронутых коррозией деталей, найденных на свалке.
Ходячая куча металлолома что-то заподозривает и останавливается. Его голова поворачивается, пытаясь заглянуть за собственную спину, однако особенности конструкции этого не позволяют, и на ржавом лице робота отражается несвойственный машинам страх! Зато на лице Лотара, который уже нажал на кнопку, – улыбка.
– Получай, гад! Будешь знать, как оставлять тыл!
Струи лазера с искрами врезаются в спину монстра. Корпус готов завалиться вперед, но железные ноги успевают сделать несколько шагов, сохранив равновесие. Мощное тело разворачивается и без промедлений, богатырскими шагами, чуть не бегом, направляется в сторону Лотара.
Двухсекундный залп из обеих лазерных установок  – и робот весом в десять тонн падает, сотрясая воздух. Возникает сильное задымление: повалившееся железное чудовище искрит как неисправная электростанция. На такой глубине отсутствует движение воздушных масс, и через минуту пространство погружается в более чем глубокую тьму. Визуальная система обоих беспилотников в спешном порядке исследует наиболее удобный спектр и выводит на экран наилучшее из всех возможных изображений. Получается мутная черно-белая картинка. С трудом можно разглядеть даже обломки аппарата Иосифа.
– Я улетаю Йозеф, но не на поверхность. Хочу исследовать трещину, пока не найду конец или пока что-нибудь меня не остановит.

                5
С транспортера сходят трое: Фич, Иосиф и Лотар.
– А где твой напарник, которого зовут Лу?
– Он на борту, готовится к вылету.
Перед ними персональная «тарелка» Фича. Ведомство Хранителей Времени имеет много подобных машин, но только на некоторых установлен пространственно-временной модуль.
– Почему тарелка такая огромная? – спрашивает Иосиф. – Если выполнять патрульные функции, разве не практичнее использовать маленький юркий агрегат?
– Не всегда. Порой один вид этой громадины меняет настроение нарушителей и делает их более сговорчивыми. Хоть путешествия во времени запрещены, и по факту их никто не совершает, некоторые люди все же пытаются. Несколько месяцев назад обезвредили группу ученых, которые в подпольных условиях пытались соорудить установку, чтобы переместиться в далекое будущее и увидеть гибель Вселенной.
На сером корпусе – большой красный круг, как на флаге Японии.
– Если мне не изменяет память, – говорит Иосиф, – когда мы прилетели, круг был синим или даже голубым.
– Объявлено всемирное военное положение. В мирное время военная техника служит на благо планеты и общества и оттого носит темно-голубую эмблему – цвет Земли. Во время войны цвет сменяется красным. Скажу честно: я сам впервые его вижу. За сто с лишним лет сегодняшний конфликт является первым.
– Что весьма парадоксально и неправдоподобно для человеческого общества.
Они проходят внутрь. Несмотря на то, что Иосиф и Лотар подозревают в предстоящем полете в свой заключительный вояж, они в хорошем настроении. Закон жизни гласит: везение во время постоянного риска не может тянуться бесконечно, а их везение уже весьма продолжительно. Поэтому они готовы совершенно искренне в любую минуту принять смерть.
Их встречает каюта, где время пути они будут готовиться к заданию и отдыхать.
– Мы полетим очень быстро, – предупреждает Фич. – Военные предоставят нам коридор. Так что с этой минуты у нас не более трех часов до того момента, как мы сойдем на материк. Благо теперь понятно, как добраться до их баз. Хорошая работа, Лотар. Похвально, что ты решил исследовать подледные пустоты. Теперь мы знаем: вся Антарктида испещрена подобными трещинами. А трещины соединены с коммуникациями.
Тарелка покидает высотное здание, делает почетный круг, затем ложится на курс.
Фич усаживается в кресло рядом с напарником и пристегивается. До конца полета он не покинет своего места ни на секунду. Как известно, корабль управляется исключительно мыслью, и «рулить» можно даже из каюты отдыха, вытянувшись на постели. Система будет транслировать показатели прямо в сознание, и, закрыв глаза, пилот погрузится в интерактивный полусон. Но правила военного времени требуют, чтобы оба пилота находились в креслах, накрепко пристегнутые ремнями. Вдвоем они создают мощную вычислительную систему, и ни одна потенциальная опасность не останется без внимания.

                6
Все время полета Иосиф и Лотар спали. Фич знал, что люди прошлого не настолько выносливы, им необходим отдых, и закачал в каюту дозу усыпляющего газа. Без этого было не обойтись, так как нервная система человека всегда пребывает в возбужденном состоянии перед чем-то важным, делая засыпание невозможным.
Зато теперь, после естественного отдыха, можно вручить им стимуляторы, и организм на несколько суток станет неутомимым и энергичным.
– Проспали! – подскакивает взъерошенный Иосиф.
– Вы не проспали, – заверяет Фич. Он стоит в дверях с двумя кофе и подносом, на котором возвышаются огромные бутерброды.
– Почему я не слышу звуков войны? – не открывая глаз, спрашивает Лотар. – Или вы передумали и никуда не полетели?
– Мы прилетели. Полет прошел неожиданно успешно. Впереди шла группа прикрытия, которая отвлекала случайного врага на себя. Я об этом ничего не знал. Это координатор… впрочем, не важно. Теперь мы в шестистах километрах от Полюса Относительной Недоступности. За бортом минус 58 по Цельсию. Активирована наружная маскировка: визуально корабль невозможно разглядеть, если наблюдатель находится далее расстояния радиуса окружности, а это порядка тридцати пяти метров. Под нами ледяной разлом. Судя по данным со сканирующего спутника, здесь у них что-то вроде подземной магистрали. Эта магистраль сообщается с местом, которое предположительно является главной базой. Вполне вероятно, даже большим городом. Это в сорока километрах отсюда.
– Обстановка ясна, товарищ полковник! – усмехается Лотар, скидывая ноги с кровати. – Давно хотел спросить: как в армии будущего со званиями? За все время ни разу не слышал, чтобы кто-то к кому-то обращался как-то иначе, чем просто по имени.
На груди Фича, в области сердца, прямо на серебристой поверхности комбинезона вырисовываются какие-то символы красного цвета.
– Еще одна особенность военного времени, – опуская подбородок, говорит Фич. – Боевым единицам положено время от времени «сигналить» знаками отличия. Званий как таковых уже не существует. Сложная система давно канула в Лету. С момента, как обучение солдат и должностных лиц, обеспечивающих порядок, полностью перешло в виртуальную среду, градировать звания потеряло всякий смысл. Мы делимся на новобранцев, присвоенный знак – одна зеленая полоска и синий кружок, людей, прошедших подготовку и заступивших на службу, знак – красная полоска в красной рамке, и командующих, у них коричневые комбинезоны и одна большая красная точка. Всё.
– А почему у тебя, помимо красной полоски, много всяких черточек?
– Это отдельные заслуги. У кого больше таких заслуг, у того полоски шире и длиннее, и тот как бы главнее. А в остальном мы одинаковы: обращаемся друг к другу по имени и приказываем в форме предложения. Однако уверяю, значения это не умаляет.
– Оставим разговоры, – вмешивается Иосиф. – Давайте решим, что делать. Как я понимаю, плана нет, но лучше начать составлять его поздно, чем никогда.
Фич подходит к боксу для хранения вещей и выдвигает сектор.
– Это ваши документы. – Он протягивает пластиковые карточки. – Точная подделка удостоверений, сходство с оригиналом – сто процентов. В области идентификации личности нацисты остались в прошлом веке. Пластиковая карта, ну надо же, изобретение!
Иосиф взмахивает руками.
– Видимо, мы чего-то не знаем. Откуда уверенность, что документы окажутся годными?
– Такими документами обладал экипаж сбитого на днях дисколета. Нашим специалистам хватило нескольких минут, чтобы скопировать парочку новеньких карточек со всеми их защитными свойствами. Теперь вы не Иосиф и Лотар, а Ганс и Шварц – пилоты Шестой Ударной Эскадрильи «Антарктида». Когда вы окажетесь внизу, ваша легенда будет следующей: два чудом выживших после боя летчика возвращаются домой.
– Ну, что за бред! – Лотар подходит к столику и берет чашку кофе. – В это не поверят даже дети. Сколько там за бортом, минус 58? Отлично! Нас сбили за тысячу километров отсюда, и мало того что мы выжили, не получив переломов, порезов и ссадин, еще и добрели сюда через снежно-ледяную пустыню на своих двоих!
– Фич, послушай, нацисты нас просто сразу убьют, – предупреждает Иосиф.
– Убьют, если всё будет так, как сказал Лотар. Но будет иначе. Легенда о спасении, которую я подготовил, покажется им настолько сладкой, что не поверить в нее будет невыгодно. Да, ваш диск сбили, да, вы потеряли сознание во время крушения, но очнулись не где-нибудь, а на корабле, который вас же и сбил! На корабле врага!
– Пожалуй, я застрелюсь прямо сейчас, – бормочет Лотар.
– Вам оказали помощь. Расскажете тем, кто вас встретит, про уникальную медицину, о том, как на глазах затягивались ваши раны. Несколько правдоподобных шрамов я вам сейчас нанесу. Это не больно. А дальше – самое главное. Вас отпустили, веля кое-что передать человеку, имя которого вы хорошо знаете. Хорст Гопп должен получить носитель с посланием только из ваших рук. Протесты с их стороны приниматься не должны: носитель якобы будет функционировать, только пока курьеры, то есть вы, живы. Это на случай, если они захотят убить вас за то, что вы побывали в плену. Никто не знает, какие у них воинские обычаи. Если у них возникнет вполне резонный вопрос, почему враг печется о жизни именно вас двоих, ответьте: «Потому, что на это послание Хорст Гопп обязан ответить, а ответ в обратную сторону должны передать только мы». Если они захотят послать своего дипломата, мы отправим его обратно. Придумайте что-нибудь про наши своеобразные нравы, что якобы наш закон гласит: «кто попал в плен, перестает быть врагом, значит, не заслуживает смерти». Или что-нибудь в этом духе.
Фич на секунду замолкает, думает, затем говорит:
– Однако, когда вы выйдете на Хорста, ваша легенда будет разрушена. Велика вероятность, что он вас узнает, ведь в прошлом вы встречались.
Иосиф поднимает брови.
– Но не волнуйтесь. Это для вас с момента той встречи прошло несколько дней. Для него прошло несколько веков.
Брови Иосифа опускаются.
– Вы еще можете отказаться, – напоминает Фич.
В ответ они надевают герметичные костюмы, которые спасут их от лютого холода, и следуют к выходу.
– И последнее! – голос Фича заставляет вздрогнуть спины обоих. – Я хотел это сказать после того, как вы вернетесь, но скажу сейчас… Вы образцовые ребята. О том, что сегодня творится в нашем обществе, вы многого не знаете, но если бы мир состоял из таких, как вы, было бы намного лучше.
– Нет уж, мир стал бы невыносим, – усмехается Лотар.

                7
Кусок солнца упирается в снежную даль. Его слабые лучи поддерживают в снежных долинах подобие сумерек. Будь снег от природы черным, было бы поглощено и это. Но снег здесь дышит белизной, а лед – бирюзой. Видно, куда ставить ноги.
Две маленькие фигуры выглядят беззащитными в полярной пустыне. Позади тоненькими ниточками тянутся следы. Их путь лежит к одинокой скале, которая выглядит здесь так же одиноко, как эти люди. Одна сторона каменной глыбы крута и высока, благодаря чему почти неподвластна заметающим все на своем пути снежным метелям.
Лица путников защищены прозрачными стеклами, внутри которых циркулирует кислород. Скафандры полностью герметичны и автономны. Фич уверял, что в них можно выходить даже в открытый космос, но ни Лотар, ни Иосиф ему не поверили.
– В Антарктиде полно подобных скал, и, что удивительно, почти каждая служит вратами в подземную сеть, – рассуждает Иосиф. Его голос передается в наушник Лотара.
– Двести лет они скрывались в глубине льдов. Двести лет о них ничего не знали. Двести лет – и на службе нацистов стоит сильная армия. Беглецы зря времени не теряли.
– Фич сказал, им хорошо помогают.
– Не верю я в пришельцев, иные цивилизации и прочую чушь! Почему когда нет возможности что-то объяснить, обоснование находят именно в этом?
– Осталось сто метров, и мы узнаем правду. Надеюсь, нас встретят не огромные ржавые роботы.
– Если так, то все пропало. Вдруг на континенте нет никаких нацистов, а остались их железные детища, десятилетиями стерегущие льды на автомате?
Они замолкают. По мере приближения к скале становится жутко. Никто не хочет показывать свой страх. Даже Иосиф в свете последних событий научился держать себя мужественно и не паниковать, когда не следует.
За ними наблюдает пара пристально смотрящих в монитор глаз. Некто, сидящий за охранным пультом, ждет момента ударить по кнопке.
Три… два… один… Пласт снега проваливается. Лотар с Иосифом кувырком, вперемежку со снегом и кусками льда, несутся куда-то вниз. Кислородная изоляция внутри скафандра приходится очень кстати: если бы не она, к концу одноминутного падения им было бы суждено наглотаться снега и задохнуться.
Их вываливает в какой-то слабоосвещенный тоннель. На бетонных стенах произрастает толстый слой изморози. Вокруг ламп изморозь отсутствует. Приятели пытаются подняться из крайне неудобных положений. Ноги Лотара воткнулись в сугроб, заняв крайне неудобную позицию. Даже бывалому альпинисту придется попотеть, чтобы выбраться. Иосифу повезло больше. Увидев забавную позу друга, он спешит на помощь.
– Теплая встреча, – бормочет Лотар. – Что нас ждет дальше? Вместо хлеба и соли получим удар в зубы?
Четверть часа длится одинокий поход вдоль промерзших стен подземного тоннеля. Временами им приходится идти в полной темноте, полагаясь на слабую инфракрасную поддержку, встроенную в шлем, с мутным полупрозрачным изображением на внутренней стороне стекла. И какова их радость, когда в конце туннеля появляется лунно-голубой свет продолговатой газоразрядной лампы.
– Похоже на заброшенный подземный ход, – говорит Лотар. Они не рискнули снять шлемы и продолжают общаться по радиосвязи.
– Это не похоже на немцев с их безразмерной прагматичностью. Если тоннель заброшен, тратить электричество пусть даже на частичное освещение не стал бы ни один представитель этой нации.
– Тогда почему к нам до сих пор никто не вышел?
– Скорее всего, присматриваются. Знаешь, у меня чувство, будто за нами наблюдают. Я в буквальном смысле ощущаю, как чей-то взгляд изучает каждый клочок моего костюма, стараясь проникнуть до кожи, костей, мозга и, наконец, мыслей.
Лотар взмахивает рукой, приветствуя таинственного наблюдателя, смеется:
– Глупости. Скорее всего, о нашем приходе им не известно.
Некто, смотрящий в монитор, ухмыляется. Его палец тянется к кнопке.
В промерзшем тоннеле гаснет свет.
– Расчетливые немцы, говоришь? – негодует Лотар. – Меньше надо было каркать, теперь придется идти в темноте.
– Тихо! – Иосиф останавливает Лотара за плечо. – Кто-то приближается!
– Слышу. Только не пойму, откуда: спереди или сзади?
Иосиф быстро отстегивает шлем и приподнимает его.
– Это уже не важно.
Впереди вспыхивает свет галогенных ламп – они бьют лучами прямо в лицо.
– Стоять, не двигаться! – раздаётся громкий голос на немецком языке.
Один луч отрывается от остальных, и его источник начинает приближаться.
– Одно движение – и мы стреляем! – предупреждает голос.
– Охотно верим, – меланхолично произносит Лотар. Он отворачивается от яркого света и в ту же секунду получает удар по ребрам.
– Я сказал, не двигаться!
– Мы из Шестой Ударной Эскадрильи «Антарктида»! – заявляет Иосиф.
Тяжелый предмет ударяет ему в бок.
– Молчать!
Оценив степень недружелюбия, гости решают пережить неприятный момент жизни без лишних слов и движений.
Их толкают вперед по тоннелю. Не проходит и минуты, как в стене открывается шлюзовая дверь. Вся команда цепочкой проникает в это отверстие.
Здесь абсолютно идентичный тоннель, только с нормальными, теплыми стенами.
Ступив через порог, Лотар поскальзывается и падает, но руки сопровождающих ловят его перед самым ударом.
– Что за… – пыхтит он. – Почему пол покрыт льдом?!
Этот вопрос был лишним. Житель Антарктиды обязан знать, что полы в транспортных тоннелях залиты кварцевым стеклом.
– Из Шестой Ударной Эскадрильи, говорите? – разоблачительным тоном спрашивает сердитый голос.
В стороне поджидает белый грузовик на гусеничных резиновых движителях.
Иосиф вместе с Лотаром останавливаются возле него и вопрошающе оборачиваются.
– Не вынуждайте вас заталкивать! – кричит конвоир. – Быстро полезайте в кузов.
Они усаживаются на деревянные скамейки друг напротив друга. По бокам садятся странные «люди». На них крайне устрашающие костюмы. Если выданное Иосифу и его другу обмундирование можно сравнить с упрощенными космическими скафандрами, то одежду этих «людей» – не иначе как с облачениями «чужого». Особенно угрожающе выглядит лицевая маска: она черного цвета, а ее очертания напоминают человекоподобный череп.
«А что если они не люди?!» – с замиранием в сердце думает Иосиф.
За узкими прорезями и черным стеклом глаз не видно, да и вглядываться туда невыносимо. Успокаивает то, что пропорции тела практически одинаковые.
– Куда их? – говорит кто-то.
– К нам. Подержим в изоляции, пока не сознаются.
– Потом вздернем! – помолчав, заключает маска.
Пленники вздрагивают.
Пытаясь отвлечься, Иосиф анализирует особенности их немецкой речи. Она ему кажется вполне заурядной. Однако в ней присутствует какой-то странный напев. Он с таким никогда не сталкивался. Тем не менее, язык является твердым немецким.
Грузовик идет бесшумно, за исключением легкого скрипа резиновых гусениц на поворотах.
Десять минут пути – и машина из тоннеля сворачивает в огромный бокс. Здесь немало других подобных грузовиков. Но среди них есть и легковые автомашины. Уровень экстерьера вторых застрял где-то в пятидесятых.
Почти пинками, не давая поднять головы, пленников гонят к двухэтажному зданию. Хотя странно видеть помещение внутри помещения, ни Лотар, ни Иосиф не придают этому значения, их до ужаса волнует будущая судьба. Ведь заготовленную легенду никто даже не стал слушать.
Маленькая узкая камера за решетчатой дверью, скамейка и стол. Миниатюрное окошко, перекрытое четырьмя прутьями, расположено чуть выше уровня глаз. Оно здесь источник света, пока дежурный не включит лампочку, а также вентиляция. У приятелей отобрали ультрасовременные скафандры, выдали заурядную гражданскую одежду времен двадцатого века и, не отвечая ни на какие вопросы, закрыли замок с наружной стороны.
– Гауптвахта, – вздыхает Лотар, осторожно усаживаясь на лавку. – Нас даже слушать не стали. А тот, который нас принимал, долго смеялся над фальшивыми удостоверениями. Люди Фича должны были знать, что у них здесь не хуже, чем в «большом мире»: идентификация проводится по биометрическим параметрам. Такое чувство, что Фич и все, кто за ним стоит, решив от нас избавиться, специально затолкнули к своим врагам.
– Не думаю. – Иосиф тем временем подпрыгивает, чтобы попытаться разглядеть, что происходит снаружи.
– Что видно?
– Вижу мощные прожектора, которые всё здесь освещают. Они прикреплены к стальному каркасу, который удерживают сотни тросиков, идущих от потолка. Он, по меньшей мере, тридцатиметровый высоты. Помещение похоже на крупногабаритный цех.
– Есть кто из охраны?
– Снаружи никого. По крайней мере, я никого не вижу. Стоят два десятка гусеничных грузовиков, какие-то бочки, ящики, в дальнем углу навален металлический хлам.
– У них тут что-то вроде гаража. Но зачем в гараже нужна тюремная камера?
Иосиф пожимает плечами и оставляет попытки рассмотреть что-либо еще.
– Кто-то бежит по коридору, слышишь? – говорит Лотар, поднимаясь на ноги.
Замок лязгает, дверь распахивается, и в камеру вбегает «черная маска». В его руках… фломастер! «Маска» несколько раз взмахивает им, затем поочередно на секунду подносит к взволнованным лицам заключенных.
Они в недоумении.
Дверь закрывается, и «маска» торопливо уносится прочь.
– Что за ерунда?
– Не знаю.
В тишине и раздумьях проходит следующая минута, пока в камеру снова не забегает тип в маске.
– Ну, все! – Лотар взмахивает руками. – Нам надоел этот ваш маскарад в сочетании с идиотизмом! Мы требуем официального представителя.
– Конечно, господин Лотар! – услужливо звучит голос из-под маски.
– С чего вдруг такие перемены? Пять минут назад мы для вас были свиньями, а теперь «господин Лотар»!
– Приношу извинения за неподобающее поведение. Мы не знали, кто перед нами находится.
– А кто мы для вас?
– Друзья.
– Неужели?
– Попрошу покинуть камеру и следовать за мной.
– Если хотите пристрелить, так и скажите!
– С чего вы взяли? – отшатывается «маска».
– Тогда объясните, что происходит.
– Хорошо. Информация, что на территории Антарктического рейха появились подозрительные лица, облетела все базы и контрольные пункты. Вами заинтересовались на высшем уровне. Сам фельдмаршал Хорст попросил перетранслировать изображение ваших лиц.
– Значит, та штука вовсе не фломастер?
– Вы имеете в виду телекамеру?
– Забудь. Продолжай.
– Я не знаю, кто вы, но я сегодня впервые получил приказ от второго по значимости человека в рейхе. Было велено доставить вас лично к нему.
– Как ты сказал зовут фельдмаршала? – спрашивает Лотар.
– Хорст Гопп.
Лотар встречается с Иосифом медленным взглядом, который в данную секунду заменяет им тысячу слов.