Нинка менеджер или юмористические зарисовки

Глава 4, в которой всё становится на свои места

За столом у окна сидела женщина. Она уже описывалась писателем ранее. Ей было за тридцать. В романах, телефильмах, кино, спектаклях не принято иметь действующее лицо стремящееся быть привлекательным в смысле игры ума и красоты. Но всё в мире устроено странным образом. Красота и привлекательность столь индивидуальны, что буйство природных красок написаны на лице и теле; страсти тоже отражаются на внешности, но причудливым образом. Некоторые скрывают их за длинными ресницами и только изредка пускают из–них стрелы метких взглядов...

Женщина сидела, зарывшись в бумагах. Она была новичок в данном отделе. Разбираясь в бумажной волоките, она видела сумятицу предыдущих сотрудниц в цифрах отчётов. Нужно было свести всё в единую систему, отталкиваясь от некоего равновесного состояния.

День начинался слишком прозаично и буднично: с обычных приветствий. Слышно было, что Елизавета Васильевна, жестикулируя руками, выговаривала Верке:

– Елизавета Васильевна, мой лёгкий характер и молодой возраст – залог успеха у мужчин. Из–за них родимых у меня бессоница.

Вера работала в отделе чуть меньше года. У неё были завистницы и помощницы. Но главным образом у неё была кагорта заступников. Мини–юбка и длинные голые ножки делали своё дело.

«Разумные женщины, – говорили некоторые про Нинку и Верку. Нахальные вертихвостки», – говорили другие.

Но здесь в защиту тех и других автор скажет избитую фразу: «Не мы – таки, а жизнь – така». Фраза простая как сама жизнь.

И вот в эту житейскую сутолоку вошло степенно и важно следующее действующее лицо. Это был новый начальник – молодой человек, чью голову остриженную под нуль украшали проблески седины. Ему был за 20, но меньше тридцати. Некоторые мужчины скрывают свой возраст ещё более бережно и нежно чем женщины.

Верка и Нинка сразу стали набиваться в подружки к молодому начальнику. Звали его Алексеем Валерьевичем. Но для них он стал Лёхой.

Более взрослые женщины называли его Алёшей. По отношению к нему они взяли отеческий и покровительственный тон. И тут начались чудеса...

Глава 5, в которой говорится о том: какая метла в какую сторону метёт.

Алексей Валерьевич быстро проявил цепкую хватку. Не давая вырасти профессионально одним, давая форы другим. Лора, 39–летняя шатенка, брала серьёзности. Не зубоскаля никем, но мило улыбаясь в ответ она получала реакцию, обратную желаемой.

Но с приходом нового начальника она чувствовала отторжение от коллектива. В часы досуга она ещё больше предавалась мечтам. Женщина, не лишённая фантазий и романтизма, она улетала от тщетной суютности, серых будней и скуки. Скука вырастала как камень от вечной беготни по кругам текущих дел. Избави бог, милый читатель тебя от перспективы без перспектив. Когда пытаешься свернуть горы дел, бесед и встреч не приводящих ни к чему.

Но читатель скажет: «Метла сатиры метёт порок слово пыль во дворе».

Алексис подошёл к Лоре и убедительно в форме приказа попросил подписать лист коррекции месячного отчёта. Документ подписывался пятью начальниками отделов: № 35, № 28, № 7, № 14 и № 5.

Лора подкрасила губки, сделала начёс и, оценив свои усилия в зеркале, отправилась по отделам.

Все начальники старались вовсю, имея на всё специфически схематичный подход. Они задавали Лоре кучу вопросов с глубокомысленным видом. Но по секрету слух ходил такой, что каждый берёт свою мзду: не подмаслишь, не попрёшь. Каждый исхитрялся по–своему, но схема была одинакова.

Но Лора слыла женщиной наивной и впечатлительной, да к тому же ещё и не слишком богатой.

Поэтому место, где работала Лора среди служащих называлось: большое сито.

Начальник отдела № 35 запомнился Лоре крупным носом и залихвацкими усами. Усы торчали в разные стороны. Звали его Арсен Владимирович, но американизм проник во все углы учреждения. Все обращались к нему просто: Арсен.

Но пусть читатель не вздыхает: описать всех и вся у автора не хватит терпения и сил...

До конца рабочего дня оставалось минуты 3 и Лора оставила оставшую часть работы на следующий день.

Проклиная про себя бюрократизм и тощий кошелёк, Лора засобиралась домой и не вслушиваясь в словопрения Нинки и прочих, машинально расчёсывала волосы.

Бросая короткое: «Прощай», сотрудники быстро исчезали из отдела, но Лора ушла не последней.

Нинка, строя глазки и капризно поджимая губки, кокетничала с Гогеном. Мужчина получил прозвище за философский склад ума и созерцательное мировоззрение. Но, несмотря на такую свою психику, у Гогена водились деньжата и он подкармливал в столовой напротив. Кормили там как в столовой, но с накрутками. Всякий раз цена была разной. Как бог на душу положит.

В этот вечер Нинка хихикала более обыкновенного, раскрасневшись от пива, предложенного Гогеном.

Продолжение следует