Чувство меры

               На днях мне на глаза попалась публикация из «7 дней» о том, как поссорились Пельтцер и Раневская. Ничего интересного и особенного для себя в гламурной хронике я не нашёл, если бы не шутка Т.И.Пельтцер в чисто  театрально -капустном духе. Но обо всём по порядку.
                Речь в публикации идёт о праздновании Нового 1946 года у подруги Т. И. Пельтцер, вдовы писателя М.Булгакова. Это было очень голодное время. /Обратите внимание на эту очень важную для повествования деталь./ Но вдова писателя Елена Сергеевна умела жить красиво. На встрече нового, 1946 года она устроила дома настоящий маскарад и объявила конкурс на самый оригинальный костюм.
                Раневская явилась в собственноручно изготовленной шляпе из сена, имитирующей гнездо. Внутри гнезда сидела огромная птица.
                Пельтцер пришла на домашний маскарад в так называемом костюме «Урожай голодного 1946 года». На голове у неё был сплетённый из соломы венок. А на платье нашиты десятки баранок. Баранки же свисали с её ушей в качестве серёжек, унизывали запястья, как браслеты. Даже на носу крепилось кольцо из бублика! «А я только что приехала с сельскохозяйственной выставки»- милым голоском проронила Пельтцер, бросив победный взгляд в сторону Раневской. Раневская съязвила: «Как же вы позволяете себе так обращаться с хлебом? Ещё не отменены продуктовые карточки…» Две дамы надулись и перестали  временно разговаривать…
                Автор передаёт реакцию Раневской на маскарадный костюм Пельтцер словом «съязвила».Оставим это на совести самого автора, хотя здесь, по тону и сути содержания реакции, правильнее было бы использовать совсем другое,  более ёмкое и точное к месту слово – осудила. Данное понятие уже приобретает социальный и политический подтекст, который и вложила в реакцию Раневская. Но автор, видимо, не хотел обострять конфликт между двумя великими актрисами в канун такого волшебного праздника, как Новый год. О реакции на маскарадный костюм Пельтцер других участников новогоднего вечера автор вообще умалчивает. А жаль. Там, например, были Рихтер,  Ростропович…
                О своем же отношении к маскарадному костюму Пельтцер ,который его тоже озадачил,автор сказал самой Татьяне Ивановне: « И правда, Татьяна Ивановна, где Вам удалось раздобыть столько бубликов?». Этот вопрос, видимо, не очень понравился  Пельтцер, которая как бы передразнивая ответила: «Где-где?.. На хлебозаводе! Там подруга работала…Я ночью туда приехала, и мы соорудили платье. А бублики, между прочим, не пропали, а были розданы всем гостям…» Мне это напомнило один юмористический рассказ, когда брат и сестра ночью тайком сняли с новогодней ёлки все сладости и тут же съели, а потом сваливали вину друг на друга перед родителями.
                Конечно, сегодня, при таком изобилии продуктов, нам трудно понять, тем более глубоко прочувствовать, то страшное и голодное время. Но неужели они ничего не слышали и не знали о блокадном Ленинграде, о блокадном хлебном пайке? А что это было за время хорошо передал П. Тодоровский в своём художественном фильме «Какая чудная игра».
                Вот коротко его содержание с сайта Кино - театр. Это история четырёх молодых людей, живущих в загородном общежитии института искусств. Они талантливы, изобретательны, склонны к импровизации и розыгрышам. Они живут весело, хотя и впроголодь, любят, страдают, и настолько заигрываются в свои игры, что даже забывают – в какое страшное время они живут. Это было начало пятидесятых, ещё был жив Сталин и сталинский режим…
                Не заигралась ли и Татьяна Ивановна Пельтцер? Не изменило ли ей чувство меры, о котором всегда необходимо помнить на сцене, на экране и тем более в реальной жизни, которая очень сильно отличается от искусственной жизни партэлиты,в целом от искусства,от театральной и сценической жизни.От киношной жизни. И прежде всего своей жестокостью за  необдуманные и легкомысленные поступки и даже проступки, выдаваемые за шутки или розыгрыши. Не у всех зрителей и публики есть чувство юмора, чтобы по достоинству оценить подобные театральные и артистические розыгрыши. А ведь юмор ещё бывает чёрный,злой,ядовитый... или извращённый.
                И не случайно говорится, шути, да знай меру.Смеяться,право,не грешно...
                Не знаю, как на цивилизованном Западе и конкретно в Германии, но на Руси всегда было и остаётся святое  и трепетное отношение к хлебу. Это ярко отражено и в языке, культуре, искусстве русского народа. Вот что утверждают, например, народные пословицы и поговорки: «Хлеб на стол – и стол престол, а хлеба ни куска и стол доска», «Хлеб всему голова», «Хлеба край – и под елью рай, хлеба ни куска – и в полатях возьмёт тоска», «Без хлеба – смерть, без соли – смех», «Хлебом люди не шутят».
             И ещё, по меньшей мере, удивляет один примечательный факт. Подруга Т. И. Пельтцер, к которой она почему –то именно ночью поехала на хлебозавод, распоряжается государственной продукцией, как в частной лавочке, по своему личному усмотрению. И это в середине сороковых – роковых годов, когда ещё был жив Сталин и сталинский режим под устрашающим названием Архипелаг ГУЛАГ?! Да, прав всё-таки был Ф.М.Достоевский, когда говорил о широте русской народной  души.
               Широка страна и Ока моя родная…Пока не наступают окаянные дни.