Попутчики Глава 2 Дуська

    Вот уже несколько лет я работаю  дальнобойщиком. Борозжу просторы нашей необъятной матушки России вдоль и поперёк. В тот раз рейс предстоял мне не близкий. Рассчитывал за неделю управиться. На второй день пути, вернее ночь, остановил я машину, вышел из кабины. Желание опорожнить пузырёк, а заодно и размять затёкшие суставы, вынудило меня сойти на обочину дороги. Кругом лес и глухомань. Стою у обочины, журчу. Голову задрал, на звёздное небо смотрю, бескрайней красотой  любуюсь. И вдруг меня кто-то шарк по ноге! Мне аж струю перехватило от неожиданности. Опустил голову, а у ног котейка ластится. Смотрит мне в глаза и дрожит то ли от возбуждения, то ли от радости. И мяукает так тихо и по-домашнему. Присел я около него, погладил. А тот и рад стараться, на колени вскарабкался и урчит, урчит.

 - Откуда ты тут взялся, бедолага лохматая? Лес же кругом?

А он мне в ответ только  мур-р-р, да ля  мур-р-р. Прямо, какая то любовь с первого взгляда, да ещё и на французском языке.  Не успел я опомниться, а котейка уже мокрым носом в лицо мне тычется. Встал я, выпрямился в полный рост, а он уже у меня на плече сидит. Так и забрался с ним в кабину машины. Решил довести найдёныша де первого посёлка и выпустить, может, кто и подберёт.

 Поделился с новым спутником своим ужином. Ел он довольно интеллигентно, не торопясь. А потом завалился на бок на соседнем сиденье, да так, будто всю жизнь сменщиком у дальнобойщика был. Красивый зараза был, глаз не оторвать. Сам весь серый с белыми причудливыми узорами на мордочке, таким же галстуком на груди и белыми носочками. Погладил я его, а он тут же на спину перевернулся, и живот мне свой для ласк подставил. Пригляделся я, а это вовсе и не котейка, а совсем даже наоборот.

 - Ну вот, только женского пола мне в кабине и не хватало, - разочаровался я. – Обещал же жене никаких баб по пути  не подсаживать. А нет, всё же хитростью меня одолели, под пацана снарядились.

   Но не выгонять же гостью из хором, да тем более на ночь глядя. Погладил ещё это чудо лохматое, полюбовался им, назвал его Дуськой и поехал дальше. Один посёлок проехал, другой. Посмотрю всё на кошку, и рука не поднимается высадить пассажирку. Спит себе сладко, разметалась по сиденью. Ну как разбудить такого ребёнка? Так и ехал, пока самого сон ломать не стал.

 Остановился на обочине, заблокировал двери и перебрался назад за сиденье на спальник. Дуська тут же ко мне под бочок. И так мне с ней по домашнему тепло и уютно стало,  как будто я у жены под боком ночевал.

А днём, когда в каком-то большом посёлке высадил Дуську на обочине дороги, долго потом смотрел в боковое зеркало заднего вида, как она бежала за машиной. И вновь сжалилось моё ранимое сердце. Ничего не мог поделать с собой.

 Надо было видеть с какой благодарностью Дуська потом смотрела на меня, с какой преданной нежностью тёрлась о мои руки. Так и поехали дальше вдвоём. Всё делали вместе и ели, и спали, и даже в туалет ходили. Вот только умывалась она чаще меня. Ну что поделаешь, женщина, ей от природы положено чистюлей быть.

 Так и привёз её к себе домой. Жена, Катя, мягко сказать, при встрече с Дуськой, радости особой не проявила. Ей же скоро, через три месяца рожать, а тут заразу в дом притащили.  Кошка жене на её холодный приём ответила взаимностью. Худо-бедно, зажили втроём.

     Когда я был дома, Дуська не отходила от меня ни на шаг. Что бы  не делал, она всегда была рядом, сидела и смотрела на меня влюблено и преданно. Ловила каждый мой жест и всё норовила подлезть под руку, что бы быть обласканной. Порою под её взглядом я даже неловко себя чувствовал, особенно когда по той или иной причине оставался на время полностью раздетым. А стоило присесть или прилечь на диван у телевизора, она тут как тут, укладывалась на меня и всё своей мордочкой к лицу тянулась. То щёку лизнёт, то нос, то за ухом помуслякает.

 Катя первое время просто косо смотрела на наши отношения, но потом, когда Дуська стала спать с нами по ночам не с моей стороны, а между нами, она не потерпела такой наглости и выдвинула мне ультиматум:

  -  Выбирай, либо я, твоя законная жена, либо эта твоя Дуська. А так как кровать у нас всего лишь двухспальная, то и спать на ней должны только двое. Понял?

     А чего тут не понять. Пришлось на ночь кошку закрывать в другой комнате. С этого дня между моими девчонками началась самая настоящая война. Катя  по поводу и без повода туркала Дуську, а та в ответ полностью игнорировала хозяйку. А порой у них доходило и до открытых боевых действий. То Дуська получала тряпкой по бесстыжей, как выряжалась жена, морде. То сама Катя подвергалась коварным нападениям исподтишка и ходила с расцарапанными ногами.

   На время своих командировок мне приходилось лохматую подругу брать с собой, и тогда  наступало недолгое перемирие. И всё же в один из вечеров мои сведенцы до того разскандалились, что Катя не выдержала и схватив Дуську в охапку, экстрадировала её за пределы нашей квартиры. Я от волнения за кошечку не находил себе места.  С  тоской смотрел в окно, на лавочку у подъезда, на которой Дуська сидела сиротинушкой с поджатыми под тело лапками, с надеждой о прощении, поглядывая на наши окна. Но Катя сразу предупредила все мои попытки:

     - Даже не думай. А то вместе с ней на лавочке ночевать будешь.

   Стараясь лишний раз не нервировать жену в её положении, решил, что утро вечера мудренее.

      А на следующий день с утра пораньше жена пошла в больницу и, выходя из подъезда, оступилась и упала. Упала не сильно, на колено, но при этом умудрилась сломать себе руку. И как это ни странно, именно ту руку, которой она вчера выносила кошку из квартиры. И всё это произошло на глазах Дуськи, которая с ночи продолжала сидеть на лавочке. И когда Катя выходила из подъезда,  кошка встретила её тяжёлым и недобрым взглядом.

   Жену на неделю положили в больницу. А Дуська вернулась в дом уже полноправной хозяйкой. У меня выпало окно между рейсами, и я поехал навестить Катю в больнице. Перелом оказался не опасным, врач обнадёжил, что до родов гипс с руки снимут.
 
    Вернулся из больницы домой, а там…!  По всей спальне валялось бельё жены и в основном нижнее. Дуська как-то умудрилась открыть шкаф, а может, это я собираясь впопыхах  забыл его закрыть. Видимо, так кошка отомстила своей сопернице.

    Я понимал, что дальше так продолжаться не может. Как бы Дуськина месть не перекинулась потом и на новорождённого ребёнка. И тут мне в голову пришла неплохая, как мне показалось, идея. Я кажется, нашёл выход из патовой ситуации!

    В тот же вечер принёс домой здорового рыжего кота Василия, взятого на прокат у соседей. Кот был домашний, но инстинкты у него сохранились первобытные. Васька без церемоний, отбросив в сторону интеллигентские замашки, быстро и в грубой форме обгулял мою Дусю и прямо на моих глазах. Я смотрел, как этот наглец, схватив зубами Дуську за загривок, с наслаждением удовлетворял свою похоть.

  При виде этой картины ревность рвала моё сердце на части. Руки так и чесались, мне от души хотелось треснуть этого наглого грубияна по его рыжему затылку. Но дело сделано.

   С тех пор кошку как подменили. Я не узнавал свою Дуську. Она ещё по инерции продолжала спать со мной, но в глазах её я уже не видел той трепетной преданности и привязанности. А когда из больницы вернулась Катя, Дуська спокойно и без претензий перешла спать в другую комнату. Через шесть недель Катя заметила округлившийся  живот у кошки и пошутила:

 - Что-то подозрение  закрадывается у меня, дорогой. Кажется, когда я была в больнице, ты мне всё же изменил со своей Дуськой. Ну, смотри, Воронин, если у котят будут усы пшеничного цвета и голубые глаза, как у тебя,  тогда берегись! Оба бомжевать на улицу пойдёте.

   А спустя ещё недели три Дуська принесла двух рыжих котят и, вылизав их, перенесла к нам в постель на мою подушку. Оба котёнка были с пшеничными усами, вот только цвет глаз у них  пока не определялся.

    А через пару дней родила и Катя. Вот у дочки точки мои глаза получились, голубые. И с тех пор в семье наступил мир и покой. Мои женщины были по уши заняты своими детками, и им теперь было просто не до меня.