Сухарева башня

Сухарева башня — выдающийся памятник русской гражданской архитектуры, стоявший с 1695 по 1934 годы в Москве на пересечении Садового кольца, Сретенки и 1-й Мещанской улицы (ныне проспект Мира).


Сухарева башня была построена в 1692—1695 годах на месте старых деревянных Сретенских ворот Земляного города (на пересечении Садового кольца и улицы Сретенка).

Башня была сооружена по инициативе Петра I по проекту М. И. Чоглокова. Название получила в честь Лаврентия Сухарева, чей стрелецкий полк в конце XVII века охранял Сретенские ворота. В 1689 году Пётр I бежал от своей сестры царевны Софьи в Сергиеву лавру, полк Сухарева стал на защиту Петра. В благодарность царь приказал построить на месте старых ворот новые, каменные с часами.

В 1698—1701 годах ворота были перестроены в том виде, в котором они и дошли до начала XX века, с высокой, увенчанной шатром башней в центре, напоминающей западноевропейскую ратушу. Существует предание, что в рапирной (фехтовальной) зале на верху Сухаревой башни проходили заседания секретного Нептунова общества под председательством Ф. Лефорта и Я. Брюса, прозванного «колдуном с Сухаревой башни»[1]. В начале XVIII века в здании этих ворот была размещена морская «навигацкая» школа, а затем московская контора Адмиралтейской коллегии.
А. К. Саврасов. Сухарева башня. 1872

Сухарева башня считалась одной из главных достопримечательностей Москвы. В 1834 году Лермонтов писал[2]:

    На крутой горе, усыпанной низкими домиками, возвышается четвероугольная, сизая, фантастическая громада — Сухарева башня. Она гордо взирает на окрестности, будто знает, что имя Петра начертано на её мшистом челе! Её мрачная физиономия, её гигантские размеры, её решительные формы, всё хранит отпечаток другого века, отпечаток той грозной власти, которой ничто не могло противиться.

После установки на втором этаже башни в 1824 и 1854 гг. резервуаров для воды, поступающей по Мытищинскому акведуку, она стала водонапорной. Посетивший Москву в конце 1830-х гг. маркиз де Кюстин включил башню в число наиболее примечательных мест города[3]:

    Архитектура здания, довольно современного к тому же, тяжела и сумрачна. Но византийские своды, массивные лестницы и оригинальные детали создают величественное целое. Первый этаж представляет собой огромную цистерну, питающую водой почти всю Москву. Вид этого висящего на большой высоте озера, по которому можно кататься в лодочке — так оно велико, производит необычайное впечатление.

В 1870-е годы под руководством архитектора А. Л. Обера осуществлена реставрация башни. В 1897—1899 годы произведен ремонт. Попытку следующего ремонта остановила война с Германией. В 1919 году реставрацией Сухаревской башни занимался архитектор З. И. Иванов, он же составил проект её перестройки под музей. В 1926 году в Сухаревой башне был открыт Московский Коммунальный музей.

«Она была красивая, сказочная, розовая, и по её переходам, видным с площади, мог бы ходить кот в сапогах», — писал про башню Юрий Олеша[4]. Несмотря на протесты многих известных архитекторов и историков, Сухаревская башня была разобрана в 1934 году в связи с реконструкцией площади. В принятии данного решения непосредственно участвовал Сталин.
История сноса Сухаревской башни

Газета «Рабочая Москва» 17 августа 1933 года опубликовала заметку «Снос Сухаревой башни», в которой говорилось, что через два дня, 19 августа, строительные организации приступят к сносу башни и к 1 октября очистят Сухаревскую площадь[5].

28 августа известный живописец И. Э. Грабарь, академик архитектуры И. А. Фомин и академик архитектуры И. В. Жолтовский направили И. В. Сталину письмо, в котором указывали на ошибочность принятого решения. Они утверждали, что их мнение разделяется «научной и художественной советской общественностью, независимо от направлений, убеждений и вкусов».

    «Сухарева башня, — писали они, — есть неувядаемый образец великого строительного искусства, известный всему миру и всюду одинаково высоко ценимый. Несмотря на все новейшие достижения техники, она все ещё не утратила своего громадного показательного и воспитательного значения для строительных кадров». «Мы… решительно возражаем против уничтожения высокоталантливого произведения искусства, равносильного уничтожению картины Рафаэля. В данном случае дело идет не о сломке одиозного памятника эпохи феодализма, а о гибели творческой мысли великого мастера».

Авторы письма просили приостановить разрушение башни и пересмотреть решение о её сносе, обещая в течение месяца разработать свой проект реконструкции Сухаревской площади. Они предложили пробить в нижней части башни шесть больших арок, через которые пустить трамвайные пути и автомобильные и пешеходные потоки. К письму прилагался примерный (предварительный) график движения автотранспорта по площади. В тот же день аналогичное письмо было направлено первому секретарю Московского комитета ВКП(б) Л. М. Кагановичу[6].

4 сентября Л. М. Каганович заявил на совещании московских архитекторов-коммунистов, что спор о башне является примером ожесточенной классовой борьбы в архитектуре. «Я не вхожу в существо этих аргументов, — сказал он, — возможно, Сухаревскую башню мы и оставим, но ведь характерно, что не обходится дело ни с одной завалящей церквушкой, чтобы не был написан протест по этому поводу… А создают ли коммунисты-архитектора атмосферу резкого отпора и общественного осуждения таким реакционным элементам архитектуры?» При этом Каганович согласился на предложение архитекторов о составлении ими проекта реконструкции и заявил им, что «все зависит от того, насколько их проект разрешит задачу движения»[7].

18 сентября 1933 года из Сочи Сталин и Ворошилов направили Кагановичу телеграмму № 40 —

    «Мы изучили вопрос о Сухаревой башне и пришли к выводу, что её надо обязательно снести. Предлагаем снести Сухареву башню и расширить движение. Архитекторы, возражающие против сноса, — слепы и бесперспективны.»[8]

20 сентября в ответном письме Сталину Каганович просил разрешения повременить со сносом башни в связи с обещанием, данным архитекторам. Он писал — «Я не обещал, что мы уже отказываемся от ломки, … Если Вы считаете, что не надо ждать, то я, конечно, организую дело быстрее, то есть сейчас, не дожидаясь их проекта»[9].

16 марта 1934 года ЦК ВКП(б) согласился с предложением Московского комитета партии о сносе Сухаревской башни и стены Китай-города, и вскоре начались работы по сносу башни[5].

17 апреля с коллективным письмом к Сталину обратились заслуженный деятель искусств К. Ф. Юон, академик А. В. Щусев, А. М. Эфрос, авторы первого письма И. Грабарь, И. Жолтовский, И. Фомин и другие. Они писали —

    «Неожиданно (после того, как вопрос был, казалось, улажен) начали разрушать Сухаревскую башню. Уже снят шпиль; уже сбивают балюстрады наружных лестниц. Значение этого памятника, редчайшего образца петровской архитектуры, великолепной достопримечательности исторической Москвы, бесспорно и огромно. Сносят его ради упорядочения уличного движения… Настоятельно просим Вас срочно вмешаться в это дело, приостановить разрушение Башни и предложить собрать сейчас же совещание архитекторов, художников и искусствоведов, чтобы рассмотреть другие варианты перепланировки этого участка Москвы, которые удовлетворят потребности растущего уличного движения, но и сберегут замечательный памятник архитектуры»[10].

22 апреля 1934 года Сталин ответил авторам письма:

    "Письмо с предложением — не разрушать Сухареву башню получил.

    Решение о разрушении башни было принято в свое время Правительством. Лично считаю это решение правильным, полагая, что советские люди сумеют создать более величественные и достопамятные образцы архитектурного творчества, чем Сухарева башня, жаль, что, несмотря на все мое уважение к вам, не имею возможность в данном случае оказать вам услугу.
    Уважающий вас (И.Сталин)[11]

Владимир Алексеевич Гиляровский писал дочери[8]:

    Её ломают. Первым делом с неё сняли часы и воспользуются ими для какой-нибудь другой башни, а потом обломали крыльцо, свалили шпиль, разобрали по кирпичам верхние этажи и не сегодня-завтра доломают её стройную розовую фигуру. Все ещё розовую, как она была! Вчера был солнечный вечер, яркий закат со стороны Триумфальных ворот золотил Садовую снизу и рассыпался в умирающих останках заревом.

   

После сноса башни по предложению Кагановича от 25 октября 1934 года Сухаревская площадь была переименована в Колхозную[12].
Сохранившиеся элементы

    При разборке Сухаревой башни один из наличников сдвоенных окон третьего этажа был сохранён и перенесён в Донской монастырь (в то время — филиал Государственного музея архитектуры), где вмурован в аркаду монастырской стены.[13] Сохранился до наших дней, но доступ посетителей к нему ограничен, поскольку после восстановления монастыря аркада с наличником оказалась на территории, закрытой для посещения.
    Белокаменные детали декора — балясина, колонны, фрагмент киота и раковины выставлены для обозрения в экспозиции музея Коломенское.
    Часы, снятые с Сухаревой башни, в данный момент установлены в башне Передних ворот московской усадьбы Коломенское.[14]
    Фундаменты башни, не уничтоженные при сносе, также сохранились, но в настоящий момент скрыты площадью. В 2006 году в ходе строительства подземных переходов под Сухаревской площадью были проведены частичные раскопки и исследование фундаментов.[15]