Договор о ненападении между Германией и СССР

Отрывок из книги «Сталинский «Большой скачок».

Помню, как в 2009 году по случаю 70-летия заключения этого договора разгорелась бурная полемика.
Появились утверждения, что у советского руководства не было военной необходимости для его заключения. Что на самом деле действия советского правительства были продиктованы стремлением спровоцировать войну между Германией и западными державами.
Некоторые политики и журналисты договорились до возложения равной ответственности за развязывание Второй мировой войны на СССР и нацистскую Германию.

Хотелось бы этим «знатокам истории» - в лице украинских и польских националистов, российских либералов и западных СМИ - напомнить кой-какие моменты:

1. СССР был последней страной, заключившей с гитлеровской Германией Пакт о ненападении.
 Причём единственной – заключившей в условиях, когда европейская война стала неизбежностью.
Ведь и Англия, и Франция, и Польша имели свои «пакты о ненападении» с гитлеровской Германией.
И это была нормальная практика взаимоотношений между государствами.

2. С 1933 по начало 1939 года СССР был единственной страной, последовательно выступавшей против гитлеровского режима.
При этом, имея посольство в Берлине, СССР единственный в Европе практически не имел никаких иных отношений, кроме формальных, с Германией.

3. СССР неоднократно выступал за создание восточноевропейской системы безопасности. Однако все попытки торпедировались правительствами Польши и Германии, встречали противодействие в Лондоне и были окончательно похоронены в результате спецоперации немецких спецслужб, когда был убит французский министр иностранных дел Барту – единственный человек на Западе (во власти), выступавший за включение СССР в систему европейской безопасности.

4. СССР в своей европейской политике исходил из подтвердившегося впоследствии тезиса о том, что войну придется вести с коалицией европейских государств.
Поэтому задачей советской дипломатии было если не устранение возможностей создания такой коалиции, то хотя бы уменьшение ее возможных участников.

5. В отношении Польши СССР исходил из того, что это наиболее вероятный военный противник. В Польше в отношении СССР было такое же отношение.
А также из вероятного наличия секретного польско-немецкого протокола к декларации о ненападении от 1934 года, где речь шла о восточном векторе польско-немецкой военной экспансии.

6. После Мюнхенского пакта СССР исходил из очевидной истины, что:
 А) Гарантии западных партнеров не стоят ничего.
Польша тогда ввела свои войска в Чехословакию одновременно с Германией и оккупировала Тешинскую область.
В конце 1938 - начале 1939 года была отделена Словакия, а остатки Чехии силой разделили между собой Германия и Венгрия.
Благодаря позиции Запада и Польши, Германия почти без боя захватила один из самых больших в мире чешский арсенал, который потом был использован против СССР.

 Б) СССР выброшен из европейской политики полностью.
Советский Союз остался один на один с полностью враждебной Европой, фактически создавшей против него коалицию.
Англия, Франция, Польша - были недоговороспособны.
Москва к войне была не готова материально-технически.
Поэтому другого выбора для того, чтоб оттянуть войну, кроме как договориться о ненападении с Гитлером - не было.

 В) Договор о совместных действиях с Францией в общем-то де-факто оказался недействителен.

История давно уже расставила всё по своим местам.
 Запад сам на 100% вынудил СССР искать отсрочку войны с Гитлером. Как, впрочем, сам, ради натравливания Третьего Рейха на СССР, на 100% развязал Гитлеру руки, дал ему карт-бланш в его людоедских начинаниях и создал условия для убийства 60 миллионов людей в ходе Второй мировой.

Давайте попытаемся поподробнее рассмотреть те события.
Причём как с уровня наших современных знаний, так и с учётом условий, обстоятельств, возможностей минувших дней.
 При этом попробуем понять психологию деятелей тех лет.

Так в чём же суть событий, происшедших в августе – сентябре 1939 года?
Был ли выбор у Сталина?
Нужно ли было обязательно заключать этот договор?

Провал переговоров с Англией и Францией поставил перед СССР дилемму:

• Изоляции или
• Соглашение с нацистами.

Летом 1939 года начались тайные переговоры между Англией и Германией о заключении двустороннего соглашения по военным, экономическим и политическим вопросам.
 Эти переговоры убедили Берлин в том, что Запад не готов к войне против Германии.
Гитлер, не отказавшись от силового решения «польского вопроса», также предложил СССР начать переговоры о заключении договора о ненападении и разграничении сфер влияния в Восточной Европе.
 Он старался получить гарантии того, что СССР не выступит против её вооружённых сил после того, как немцы захватят основную часть Польши и вторгнутся на Западную Украину и Западную Белоруссию.
Поэтому германская дипломатия стремилась добиться нормализации отношений с СССР.

Ещё 17 апреля 1939 года статс-секретарь министерства иностранных дел Германии Вайзекер в беседе с советским послом А. Мерекаловым заявил, что Германия всегда хотела иметь с Россией торговые отношения, удовлетворяющие взаимные интересы.
На следующий же день Мерекалов был вызван телеграммой Сталина в Москву и 21 апреля прибыл в Кремль.

• О том, что там было, мы узнаём из записи Мерекалова. Она приведена Л. Безыменским в книге «Гитлер и Сталин перед схваткой»:

«Цель визита в Кремль была неведома до момента прибытия на уже начавшееся заседание Политбюро… После обоюдных приветствий Сталин первым делом неожиданно спросил: «Пойдут на нас немцы или не пойдут?». Мерекалов высказал предположение о том, что «курс, выбранный Гитлером, неизбежно влечёт за собой в ближайшие два-три года военный конфликт». Мерекалов считал, что после решения задач на Западе и в Польше «неизбежен поход на СССР» с «использованием экономического потенциала этих стран». По мнению Льва Безыменского, «Мерекалов ждал войны в 1942 – 1943 годах, что совпадало с мнением Сталина… С апреля 1939 года… сталинская внешняя политика должна подчиниться новому империативу: империативу выигрыша времени».

С целью предотвратить советско-германский конфликт, летом 1939 года активизировались переговоры по развитию экономических отношений между СССР и Германией.
 С конца июля эти переговоры переросли в обмен мнениями об улучшении внешнеполитических отношений.
 В начале августа уровень этих переговоров повысился, темп контактов ускорился, а германская сторона предложила подписать договор о ненападении.

20 августа Адольф Гитлер лично обратился к Сталину с просьбой принять министра иностранных дел Германии Иоахима фон Риббентропа для подписания договора о ненападении.

• Вот текст телеграммы Гитлера Сталину от 20 августа 1939 года:

«Господину Сталину, Москва.
1. Я искренне приветствую подписание нового германо-советского торгового соглашения как первую ступень в перестройке германо-советских отношений.
2.   Заключение пакта о ненападении с Советским Союзом означает для меня определение долгосрочной политики Германии.
Поэтому Германия возобновляет политическую линию, которая была выгодна обоим государствам в течение прошлых столетий. В этой ситуации имперское правительство решило действовать в полном соответствии с такими далеко идущими изменениями.
3.  Я принимаю проект пакта о ненападении, который передал мне ваш министр иностранных дел господин Молотов, и считаю крайне необходимым как можно более скорое выяснение связанных с этим вопросов.
4.   Я убеждён, что дополнительный протокол, желаемый Советским правительством, может быть выработан в возможно короткое время, если ответственный государственный деятель Германии сможет лично прибыть в Москву для переговоров. В противном случае имперское правительство не представляет, как дополнительный протокол может быть выработан и согласован в короткое время.
5.   Напряжённость между Германией и Польшей стала невыносимой. Поведение Польши по отношению к великим державам таково, что кризис может разразиться в любой день. Перед лицом такой вероятности Германия в любом случае намерена защищать интересы государства всеми имеющимися в её распоряжении средствами.
6.   По моему мнению, желательно, ввиду намерений обеих стран, не теряя времени, вступить в новую фазу отношений друг с другом. Поэтому я ещё раз предлагаю принять моего министра иностранных дел во вторник, 22 августа, самое позднее в среду, 23 августа. Имперский министр иностранных дел имеет полные полномочия на составление и подписания пакта о ненападении, так и протокола. Принимая во внимание международную ситуацию, имперский министр иностранных дел не сможет остаться в Москве более чем на один-два дня. Я буду рад получить Ваш скорый ответ.
Адольф Гитлер».


Перед Сталиным встал нелёгкий выбор:

-    Или отклонить предложение Гитлера.
И, тем самым, смириться с выходом германских войск к границам СССР в случае неминуемого поражения Польши в войне с Германией.

-  Или заключить соглашение, дающее возможность отодвинуть границы СССР далеко на запад и избежать на какое-то время войны.

• Юрий Емельянов:

«Многие авторы обвиняют Сталина в том, что он заключил «аморальный» договор с гитлеровской Германией. Однако эти обвинения игнорируют реалии того времени. После получения послания Гитлера у Сталина было три варианта, напоминавшие те, что были у правительства Ленина в 1917 – 1918 годы в период переговоров в Бресте: 1) заявить о своём решительном неприятии любых сделок с Германией и тем самым взять курс на войну с этой страной; 2) заявить о своём отвращении к любым соглашениям с империалистическими державами, но в военные действия не вступать; 3) подписать договор о мирных отношениях с Германией. Учитывая существенные различия, произошедшие за 20 лет в мире и в положении Советской страны, рассмотрим, как выглядели эти три варианта в 1939 году.
1. Отказ от договора о ненападении с Германией и продолжение попыток достичь соглашения с западными странами о совместных действиях против Германии.
 Сталин имел достоверные сведения о том, что военный конфликт может начаться со дня на день. Неоднократно выраженное стремление германских руководителей подписать договор с СССР как можно быстрее и не позднее 23 августа свидетельствовало об одном: до начала войны оставались читанные часы. (На военном совещании у Гитлера был назначен день начала войны – 26 августа. Лишь затем дата была перенесена на 1 сентября). В этом случае германская армия могла в считанные недели оказаться на западной границе СССР и возникала реальная угроза войны с Германией. Как и платформа «революционной войны», выдвинутая «левыми коммунистами» в 1918 году, этот вариант действий ставил судьбу СССР в зависимость от внешних факторов.
Несмотря на впечатляющие достижения оборонной промышленности в создании отдельных видов военной техники, Красная Армия всё ещё отставала от армий ряда передовых стран по качеству многих видов вооружений. Эффектные достижения советской авиации не позволили вовремя заметить её слабостей, проявившихся во время боевых операций наших самолётов в ходе гражданской войны в Испании (1936 – 1939). Как признавал авиаконструктор А. С. Яковлев, «в воздушных боях наши истребители, несмотря на хорошую манёвренность, оказались хуже немецких, уступая им в скорости и особенно в калибре оружия и дальности стрельбы. Бомбардировщики «СБ» не могли летать без прикрытия истребителей, а последние уступали немецким и не могли обеспечить эффективной защиты. После фейерверка рекордов это было неприятной, даже необъяснимой неожиданностью. Но это был реальный факт: мы явно отставали в области авиации от нашего потенциального противника – гитлеровского фашизма. Нашумевшие рекорды и самолёты-гиганты никак не могли заменить того, что требовалось в условиях надвигавшейся войны… Сталин очень болезненно относился к нашим неудачам в Испании».
Аналогичная картина наблюдалась и в других видах вооружений. Хотя по сравнению с 1932 – 1934 годами в 1935 – 1937-х производство самолётов, артиллерийских орудий, винтовок увеличилось в 1,5 раза, в области вооружений имелись серьёзные недостатки. Образованная по решению Политбюро специальная комиссия во главе с А. А. Ждановым и новым председателем Госплана Н. А. Вознесенским, проверявшая состояние вооружённых сил, отметила, что материальная часть советской авиации «в своём развитии отстаёт по скоростям, мощностям моторов, вооружению и прочности самолётов от авиации передовых армий других стран». В таком состоянии находилась и бронетанковая техника. Значительная её часть устарела. Было указано и на несоответствие требованиям современной войны и в других видах боевой техники и вооружений. Эти и многие другие факты свидетельствовали о том, что страна не была ещё готова к полномасштабной войне. В этих условиях начало войны с Германией почти фатально обрекало СССР на военное поражение.
2. Отказ от любых соглашений с империалистическими державами и объявление о нежелании вести войну с ними.
Этот вариант подобен тому решению, которое принял Троцкий в Бресте: никаких соглашений ни с Германией, ни с западными державами не подписывать, но в военных действиях против Германии участия не принимать. Вероятно, подобные действия позволили бы отсрочить вступление СССР в войну, но практически неизбежная агрессия Германии началась бы с рубежей, расположенных в основном по польско-советской границе, установленной Рижским договором 1921 года. Стратегическое преимущество Германии в этом случае было бы неоспоримым.
1. Согласие на подписание договора о ненападении.
В своей речи 3 июля 1941 года Сталин пытался убедить советских людей в том, что СССР, заключив с Германией пакт о ненападении, вовсе не попал в расставленную ему ловушку, а получил определенные выгоды: «Что выиграли мы, заключив с Германией пакт о ненападении? Мы обеспечили нашей стране мир в течение полутора годов и возможность подготовки своих сил для отпора, если фашистская Германия рискнула бы напасть на нашу страну, вопреки пакту. Это определенный выигрыш для нас и проигрыш для фашистской Германии».
Очевидно, что в 1939 году советское руководство избрало вариант действий, подобный тому, на котором настаивал В.И.Ленин в 1918 году (а И.В.Сталин его активно в этом поддерживал). Как и тогда, было решено расширять «щель во времени» и оттягивать начало войны, стремясь добиться военного превосходства над Германией. При этом, видимо, Сталин и другие руководители страны не всегда учитывали то обстоятельство, что Германия не считалась с их расчетами и собиралась начать войну раньше, чем СССР к ней сможет подготовиться».
Из книги: «Сталин. На вершине власти».

Для советского руководства не было секретом стремление западных держав подтолкнуть Германию к войне с Советским Союзом. Равно  как и желание Гитлера расширить немецкое «жизненное пространство» за счёт восточных земель.
И чем труднее шли переговоры с англо-французской делегацией, тем больше Сталин склонялся к выводу о необходимости подписать соглашения с Германией.

 К тому же нельзя было в то время забывать и об Азии.
Советский Союз должен был думать не только о Западе, но и о Востоке.
Необходимо было также учитывать и то, что с 11 мая 1939 года угроза с Востока приняла реальные очертания.
Там ведь не просто запахло порохом. Там грохот канонады на территории Монголии в районе реки Халхин-Гол не смолкал всё лето.
Возможно, лидерам Германии, Англии, Франции эти звуки и ласкали слух.
 Но для нас это был отнюдь не благовест. Для нас это был тревожный набат.
Как тут не отметить, что именно в 20-х числах августа бои между  советско-монгольскими войсками и японской армией достигли апогея.
Тогдашнее японское руководство не только агрессивно мыслило – оно агрессивно действовало.

Перед Советским Союзом вырисовывалась реальная перспектива ведения войны одновременно и на восточных, и на западных границах.
В этих условиях Советский Союз, опасаясь создания единого антисоветского фронта империалистических государств и провокации военного столкновения между СССР и Германией, согласился на предложение Германии заключить договор о ненападении (пакт).

• Как считает А. Б. Мартиросян, у Сталина никаких альтернатив просто не было:

«Был только один выбор – скрепя сердце пойти на подписание такого договора. Вся разведывательная и иная поступавшая к нему информация ясно показывала, что ничего иного не остаётся. Потому как неизбежность войны своими подлыми действиями Запад предрешил практически намертво. И теперь всё упёрлось в одно – с каких конкретно рубежей начнётся нападение на СССР. Решение, которое принял Сталин – всё-таки пойти на заключение договора о ненападении, - было не политически и даже не военно-политическим. Оно было сугубо геополитическим, но в равной степени и военно-геополитическим. Ведь в основе подписания договора о ненападении лежала уникальнейшая геополитическая формула. СССР с Германией, а по мере необходимости, но также в интересах собственной безопасности и с её основными союзниками тоже, ровно настолько, насколько западные демократии не столько не с СССР, сколько против него. Но не более того, чтобы тем самым хотя бы оттянуть как минимум на какое-то время фатально неминуемое столкновение с Германией, неизбежность которого предрешало постоянное и целенаправленное провоцирование Западом Германии к нападению на СССР…
…что бы сейчас не говорили о советско-германском договоре о ненападении от 23 августа 1939 г., но в ситуации, когда англичане и ведомые ими французы (под общим негласным патронажем США) саботировали все наши попытки договориться о противодействие нацистской агрессии в Европе, это был фактически единственный способ уйти от неминуемого военного столкновения с Германией в 1939 г. при одновременной ликвидации угрозы открытия двух фронтов против СССР – на Западе и на Дальнем Востоке…»

Гитлеру же необходим был этот договор, чтобы нейтрализовать Советский Союз.
Поэтому Германия и предлагала самые выгодные для СССР условия.

• Как считает немецкий профессор Э. Еккель:

 «Гитлер хотел начать войну против Польши летом 1939 года. Но в германских правящих кругах было много людей, которые опасались, что при нападении Германии на Польшу в войну вступят Англия и Франция. И чтобы избежать войны на два фронта, Гитлер и заключил договор с СССР».

12 августа 1939 года германское правительство было извещено о том, что СССР готов обсудить с Германией характер новых отношений.
Это заявление было ответом на германское предложение, сделанное ещё в начале августа министром иностранных дел Германии Риббентропом.
Гитлер очень торопился. Потому как нападение на Польшу было подготовлено и запланировано на 1 сентября.
Поэтому следующие 10 дней шёл интенсивный процесс подготовки договора.
Германия выказала большую уступчивость, добиваясь своей основной цели.
 
Столкнувшись с тупиковой ситуацией на англо - франко - советских переговорах, советское руководство пошло на сближение с немцами.

В ночь с 19 на 20 августа в Берлине было подписано «Кредитное соглашение между Германской империей и Союзом Советских Социалистических Республик».
Подписали его заведующий восточноевропейской референтурой отдела экономической политики аусамта Карл Юлиус Шнурре и торгпред Евгений Барбарин.
Речь шла о предоставлении СССР займа в 200 миллионов марок на 7 лет и закупке Германией советских товаров на сумму 180 миллионов марок.

21 августа Сталин получил телеграмму от Гитлера, в которой тот заявил, что стремится к заключению пакта о ненападении с СССР и готов подписать любое дополнительное соглашение, касающееся урегулирования всех спорных вопросов.
Гитлер просил Сталина принять министра иностранных дел Германии И. Риббентропа не позднее 23 августа для подписания соответствующих документов.
Для Сталина стало ясно, что СССР может получить желанный контроль над Восточной Европой, но не в обмен на согласие участвовать в войне, а в качестве цены за неучастие в ней.
В этот же день Сталин дал распоряжение прервать на неопределённый срок военные переговоры с Англией и Францией.

• Он направил Гитлеру ответную телеграмму с выражением надежды на существенный поворот в советско-германских отношениях и согласием принять Риббентропа 23 августа:

«Канцлеру германского государства
Господину А. Гитлеру.
Я благодарю Вас за письмо.
Я надеюсь, что германо-советский пакт о ненападении станет решающим поворотным пунктом в улучшении политических отношений между нашими странами.
Народам наших стран нужны мирные отношения друг с другом.
Согласие германского правительства на заключение пакта о ненападении создаёт фундамент для ликвидации политической напряжённости и для установления мира и сотрудничества между нашими странами.
Советское правительство уполномочило меня информировать Вас, что оно согласно на прибытие в Москву господина Риббентропа 23 августа.
И. Сталин».

• Последняя фраза, как считает Николай Стариков:

 «…перевернула историю и отправила англосаксонский план гитлеровской агрессии на её «помойку».

Путь к договору был открыт…

• На следующий день - 22 августа 1939 года – в Оберзальцберге состоялся разговор Гитлера с командующими всеми видами вооружённых сил Германии:

«С осени 1939 года… я решил идти вместе со Сталиным… Сталин и я – единственные, которые смотрим только в будущее. Так, я в ближайшие недели на германо-советской границе подам руку Сталину и вместе с ним приступлю к новому разделу мира… Генерал-полковник Браухич обещал мне войну с Польшей закончить в течение нескольких недель. Если бы он мне доложил, что потребуется даже два или один год для этого, я бы не дал приказа о наступлении и договор бы заключил не с Россией, а с Англией. Мы не можем вести длительную войну. Несчастных червей – Даладье и Чемберлена я узнал в Мюнхене. Они слишком трусливы, чтобы атаковать нас. Они не могут осуществить блокаду. Наоборот, у нас есть наша автаркия и русское сырьё. Польша будет опустошена и заселена немцами. Мой договор с Польшей был только выигрышем во времени. В общем, господа, с Россией случится то, что я сделал с Польшей. После смерти Сталина, он тяжело больной человек, мы разобьём Советскую Россию. Тогда взойдёт солнце немецкого мирового господства.
…Мы в дальнейшем будем сеять беспокойство на Дальнем Востоке и в Аравии. Мы являемся господами и смотрим на эти народы в лучшем случае как на лакированных обезьян, которые хотят почувствовать кнут.
Обстоятельства для нас благоприятные как никогда. У меня только одна забота, что Чемберлен или какой-либо другой негодяй придёт ко мне с предложениями о посредничестве. Он полетит с лестницы… Нет, уже поздно для этого. Наступление и уничтожение Польши начнётся рано утром в воскресенье.
Я пущу несколько рот в польской форме на Верхнюю Силезию и протекторат. Поверит мир этому или нет – для меня безразлично. Мир верит только успеху…
Я был убеждён, что Сталин никогда не примет предложений англичан. Россия не заинтересована в сохранении Польши, и Сталин знает, что его режиму придёт конец независимо от того, выйдут ли его солдаты из войны победителями или побеждёнными. Смещение Литвинова сыграло решающую роль. Изменение отношений с Россией я осуществил постепенно. В связи с торговым договором мы вступили в политические переговоры. Предложили заключить пакт о ненападении. Затем последовало многогранное предложение со стороны России. Четыре дня назад я сделал важный шаг, который привёл к тому, что вчера Россия ответила, что готова к заключению договора. Установлен личный контакт со Сталиным. Послезавтра Риббентроп заключит договор. Теперь Польша оказалась в том положении, в каком я стремился её видеть».

23 августа 1939 года Иоахим фон Риббентроп прибыл в Москву.
После краткого визита в германское посольство он направился в Кремль.
В переговорах участвовали Риббентроп, посол Шуленбург, И. В. Сталин, В. М. Молотов, а также два переводчика от каждой стороны.
Сначала высказался Риббентроп.
 А затем заговорил Сталин.

• Как вспоминал Риббентроп:

«Кратко, без лишних слов. То, что он говорил, было ясно и недвусмысленно и показывало, как мне казалось, желание компромисса и взаимопонимания с Германией… Сталин с первого же момента нашей встречи произвёл на меня сильное впечатление: человек необычайного масштаба. Его трезвая, почти сухая, но столь чёткая манера выражаться и твёрдый, но при этом и великодушный стиль ведения переговоров показывал, что свою фамилию он носит по праву. Ход моих переговоров и бесед со Сталиным дал мне ясное представление о силе и власти этого человека, одно мгновение руки которого становилось приказом для самой отдалённой деревни, затерянной где-нибудь в необъятных просторах России, - человека, который сумел сплотить двухсотмиллионное население своей империи сильнее, чем какой-либо царь прежде».

После непродолжительных переговоров, которые длились без перерыва несколько часов,  Риббентроп и Молотов подписали в Кремле в ночь с 23 на 24 августа 1939 года «Договор о ненападении между Германией и СССР».

Основная часть – предусматривала обязанности сторон:

• Не воевать друг с другом.
• Не участвовать в группировках держав, направленных против другой стороны.
• Все споры друг с другом решать исключительно мирным путём.
• Поддерживать постоянные контакты между собой и информировать друг друга о вопросах, затрагивающих общие интересы.

Кроме того, стороны подписали и секретный дополнительный протокол к договору.

Секретный протокол – разграничивал сферы влияния:

• В сферу влияния Германии вошли:

 -  Западная и Центральная Польша,
-   Литва.

•     СССР:
 
-  Финляндия,
-  Эстония,
-  Латвия,
-  Восточная Польша (Западная Украина и Западная Белоруссия) – граница должна была проходить по рекам Висла – Нарев – Сан,
-   Бессарабия.

Таким образом, большая часть Западной Украины (Восточная Галичина, Волынь, Северная Буковина, Бессарабия) должна была отойти к Советскому Союзу.

Как пояснял Риббентроп, под «сферой интересов» (или «сферой влияния») понималось, что заинтересованное государство ведёт с правительствами принадлежащих к этой сфере стран касающиеся только его самого переговоры, а другое государство заявляет о своей категорической незаинтересованности».

• Ю. Емельянов пишет:

«Многие авторы называют преступным договор Молотова – Риббентропа, в соответствии с которым якобы был совершён раздел независимых стран между СССР и Германией. Однако сам по себе секретный протокол к договору о ненападении не предусматривал присоединение Западной Украины, Западной Белоруссии, трёх прибалтийских республик и Бессарабии к СССР. Хотя протокол к договору обеспечил невмешательство Германии в соответствующие действия СССР, увеличение советской территории стало следствием целого ряда событий с сентября 1939 года по август 1940 года, а не вытекало непосредственно из секретных протоколов. В то же время очевидно, что, заключая договор с Германией, Сталин и Молотов заботились об интересах страны, а они необязательно совпадали с интересами стран, входивших в сферы влияния СССР и Германии».

Некоторые исследователи задаются вопросом:

«А был ли протокол?..»

До конца жизни категорически отрицал наличие такого документа один из тех, чья подпись якобы стоит под «секретным протоколом» - бывший советский наркоминдел Молотов.
 Поэт Феликс Чуев долгие годы общался с ним. И издал записи своих бесед с ним.
Так вот. Он неоднократно ставил перед экс-наркоминдел вопрос о «секретном протоколе». Но каждый раз получал отрицательный ответ.

• Вот характерный диалог:

«Чуев. На Западе упорно пишут о том, что в 1939 году вместе с договором было подписано секретное соглашение…
Молотов. Не было. Нет, абсурдно.
Чуев. Сейчас уже, наверно, можно об этом говорить.
Молотов. Конечно, тут нет никаких секретов. По-моему, нарочно распускают слухи, чтобы как-нибудь, так сказать, подмочить… ничего похожего на такое соглашение не могло быть. Я стоял к этому очень близко, физически занимался этим делом, могу твёрдо сказать, что это, безусловно, выдумка».

Одно дело, если бы Молотов, отрицая подписание «секретного протокола», отвергал и факт каких бы то ни было договорённостей между СССР и Германией относительно сфер влияния.
Так ведь нет!
 Молотов не просто подтверждал факт договорённостей с Германией относительно сфер влияния. Он прямо указывал, что, используя особенности международной обстановки того времени, СССР пытался укрепить свои стратегические позиции и расширить территорию.

• Молотов:

«Вопрос о Прибалтике, Западной Украине, Западной Белоруссии и Бессарабии мы решили с Риббентропом в 1939 году. Немцы неохотно шли на то, что мы присоединим к себе Латвию, Литву, Эстонию и Бессарабию».

Договор вступал в силу немедленно. И заключался сроком на 10 лет с автоматическим продлением, если ни одна из сторон не денонсирует его за год до окончания срока.

Гитлер рассчитывал этим договором на время нейтрализовать СССР и обеспечить Германии «свободный» захват Польши.

А Сталин, в свою очередь, предполагал выиграть время для подготовки страны к войне с Германией. В том, что схватка двух государств рано или поздно наступит, никто из советского руководства не сомневался. Вопрос был – когда именно.
Кроме того он пытался избежать международной изоляции. В случае, если с Германией договорятся Англия и Франция.

Договор 23 августа был вынужденным.

Почему?

• Историк А. С. Орлов считает:

«Потому что к концу 30-х годов мы оказались в политической изоляции… Попытки Советского Союза заключить какое-либо военно-политическое соглашение с Англией и Францией терпели неудачу. Хотя общественность Запада требовала создания системы коллективной безопасности, правительства западных держав вели дело к тому, чтобы либо оставить СССР в изоляции, либо навязать ему неравноправное соглашение, взвалив на него всю тяжесть военных обязательств и получив для себя односторонние преимущества. Вот почему договор о ненападении с Германией был вынужденным».

• Ещё одно соображение в пользу советско-германского пакта высказал историк В. М. Бережков:

«Ещё в 1938 году подобное соглашение заключила с Германией и Франция. И если бы мы не захотели сделать это в 39-м, то получилось бы, что одни только большевики отказываются заключить с Германией пакт о ненападении – значит, они являются угрозой, значит, готовятся напасть».

Современные фальсификаторы истории типа Виктора Суворова и иже с ним, заявляют, что этот договор привёл к началу Второй мировой войны.
Мол:
«Ровно через неделю после подписания этого договора, 1 сентября 1939 года, Гитлер атакует Польшу. Так Гитлер и Сталин совместно начинают Вторую мировую войну».

Я хотел бы у этих лжеисториков и фальсификаторов спросить:
 
Когда Адольф Гитлер решил завоевать Польшу и начать войну?

А правда ведь такова:

• Фюрер отдал приказ разработать план удара по Польше ещё 1 апреля 1939 года.

То есть задолго до заключения договора.

•     В этом «Плане Вайс» (утверждённом Гитлером 11 апреля 1939 года) была указана дата удара на Польшу – 26 августа 1939 года.

 То есть уже в апреле был назначен август!

• 23 августа 1939 года подписан договор о ненападении между СССР и Германией.
Ну вот, Гитлер и стал выполнять свой план?
 Нет.
 Он изменил дату нападения.

• 25 августа 1939 года Гитлер перенёс дату удара на 1 сентября.
 Что мы видим: после подписания договора Молотова – Риббентропа фюрер изменил дату начала войны.
После!
А это значит, что в определении срока начала войны Гитлер руководствовался совсем другими резонами.

• Гитлер напал на Польшу 1 сентября 1939 года.
 Был дан старт самой крупной по своим масштабам, самой кровавой войне в истории - Второй мировой войне.
 Только вот давайте не забывать того, что предпосылки к ней были заложены гораздо раньше при непосредственном  и активном участии самой Польши.
И тот факт, что она пострадала, не снимает с неё значительной доли вины за происшедшее. В частности – за Вторую мировую войну, стоившую человечеству 60 миллионов жизней.

• 3 сентября Англия и Франция объявили Гитлеру войну.
Но!
Союзники и пальцем не пошевелили, чтобы помочь Польше.
 Ни одна их дивизия не перешла в наступление на западе.
И ни одна бомба не упала на германские города.

• У А. Бушкова читаем:

«…Когда одному из высокопоставленных британских деятелей генералы предложили малость побомбить германские леса и заводы, тот, выпучив глаза, словно кот, который гадит на солому (по выражению бравого солдата Швейка), воскликнул прямо-таки в ужасе: «Господа, вы мне предлагаете уничтожать чужую частную собственность?!» Ручаться можно, его даже в дурдом не отправили: ни тогда, ни потом, когда немецкая авиация спалила в Англии чёртову уйму частной собственности и поубивала массу народу…»

Позже эти действия английские и французские историки справедливо окрестят «странной войной».
Проводившаяся правящими кругами Англии и Франции пассивно-выжидательная стратегия «странной войны» была фактически продолжением прежней мюнхенской политики соглашательства с нацистской Германией. Политики, рассчитанной на сохранение возможного компромисса с Гитлером и превращение «ненужной» реакционным кругам Запада войны в антикоммунистический поход против Советского Союза.

• Не прошло и двух недель, как Польское государство, которое незадолго до этого блокировалось с нацизмом, отказывалось от советской помощи, противилось политике коллективной безопасности, развалилось, как «карточный домик». А нацисты разметали на своём пути жалкие остатки прежнего союзника.

Вот вехи на этом пути:

-  В первые же дни войны нет связи между Генштабом и армией.
-  3 сентября польские ВВС перестали существовать.
-  Уже 6 сентября из Варшавы бежит во главе с правительством президент Игнаций Мосцицкий.
 Мобилизация сорвана, гражданское население деморализовано.
-  8 сентября началось сражение за Варшаву.
-  17 сентября главнокомандующий Рыдз-Смиглы позорно бежит в Румынию.

• Перед советским правительством встал вопрос:

 Что делать в сложившейся обстановке?

 Теоретически были возможны 3 варианта:

-  1-й -  начать войну с Германией.

- 2-й - занять часть территории Польши, населённой белорусами и украинцами.

-  3-й - вообще ничего не делать.
Тогда Западная Украина и Западная Белоруссия были бы оккупированы Германией.  И это серьёзно ухудшило бы стратегическое положение Красной Армии в случае конфликта с Германией.

17 сентября 1939 года, в то время когда польское правительство в панике бежало из страны, СССР ввёл войска на территорию Западной Белоруссии и Западной Украины.
Это делалось под предлогом:
 «…Взять под защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии».

 Хочется обратить внимание на то, что Красная Армия заняла ту территорию, которую Польша аннексировала у СССР в 1920 году.

• Комментируя это событие, Уинстон Черчилль в своём выступлении по радио 1 октября 1939 года заявил:

«Совершенно очевидно, что русские армии должны стоять на этой линии для того, чтобы обеспечить России безопасность от нацистской угрозы. Создан Восточный фронт, на котором нацистская Германия не осмелится наступать. Когда герр фон Риббентроп на прошлой неделе явился по специальному приглашению в Москву, ему пришлось столкнуться и примириться с тем фактом, что замыслам нацистов в Прибалтике и в Украине не суждено воплотиться в жизнь».

• А американский журналист Уильям Ширер писал:

 «Если Чемберлен поступил честно и благородно, умиротворив Гитлера и отдав ему в 1938 году Чехословакию, то почему же Сталин повёл себя нечестно и неблагородно, умиротворяя через год Гитлера Польшей, которая всё равно отказалась от советской помощи?»

Возникает ещё один вопрос:

Когда Англия и Франция объявили СССР войну?

 Ответ – никогда.
Это значит, что ещё в сентябре 1939 года ведущие державы мира дали оценку поведению Советского Союза. И не считали его действия равноценными с Гитлером.

Вглядываясь в договор о ненападении и связанные с ним события с позиций сегодняшнего дня, можно отметить, что для СССР он имел как положительные, так и отрицательные последствия.

Положительные:

•   Продвижению Германии на Восток был положен предел.
 
Германские войска были обязаны не переступить линию, находившуюся от Советской границы в нескольких сотнях километров.
Ведь если бы не заключённый договор, вполне вероятно, что в мае 1940 года страшный удар вермахта обрушился бы не на Францию, Бельгию и Нидерланды, а на СССР.
И, скорее всего, при этом список немецких союзников пополнился бы Литвой, Латвией и Эстонией. И они разделили бы судьбу Венгрии, вступившей в войну с СССР под давлением Гитлера без большого  желания.

•   Этот договор дал нам передышку и позволил использовать отсрочку для того, чтобы укрепить обороноспособность нашей страны.

Красной Армии пришлось бы отражать вторжение с устаревшей организацией соединений, без превосходных танков Т-34 и КВ, без современных истребителей Яковлева и Лавочкина, без гвардейских миномётов «катюша», и много ещё без чего, что появилось на вооружении нашей армии к июню 1941 года и что потом по праву назовут оружием Победы.

• Договор давал нам возможность не быть втянутыми в войну.

В то время как многие другие страны вскоре оказались втянутыми в войну, СССР имел возможность жить в условиях мира и продолжать укреплять свою обороноспособность.

• Произошёл серьёзный раскол в странах фашистского блока.

Договор не просто ошеломил Японию. Японцы были в шоке от вероломства Гитлера. Они так и не простили ему эту выходку. Япония потеряла веру в своего германского союзника.
Так что договор зародил трещину в германо-японских отношениях.
 Именно договор с Германией положил конец необъявленной войне на Дальнем Востоке. Япония вынуждена была отложить свои агрессивные планы относительно СССР.
В итоге была ликвидирована для СССР угроза войны на два фронта.
Да и Турция немного поумнела. Она хотя и пакостила всю войну, но, тем не менее, не посмела напасть на Юг СССР.

• Договор явился прямым следствием Мюнхена, а Мюнхен был чисто антисоветской акцией, предназначенной для того, чтобы направить гитлеровкую агрессию на Восток.

Значит, в 1939 году мог сложиться единый империалистический фронт против СССР.
Заключением договора с Германией Сталин способствовал углублению раскола капиталистического мира на 2 враждующих лагеря. Ликвидировал возможность создания антисоветского фронта империалистических стран Запада.

• Договор дал шанс вернуть ранее украденные у России территории Западной Украины и Западной Белоруссии.

Он создал условия для объединения с Советской Украиной украинских земель, которые находились под властью:
-  Польши (Западная Украина),
-  Румынии (Северная Буковина, придунайские земли).

• Договор предоставил нам шанс отодвинуть западные границы Советского Союза от жизненно важных центров экономики.

 Ведь до 17 сентября 1939 года западная граница СССР проходила на расстоянии всего лишь 30 – 35 километров от Минска.

• Заключение советско-германских соглашений сорвало попытки западных держав втянуть СССР в войну с Германией. И, наоборот, позволило переключить направление германской агрессии, прежде всего, на запад.


• Николай Стариков:

«Молотов и Риббентроп подписали Пакт о ненападении, перечеркнувший труды Запада по выращиванию нацизма для разгрома России-СССР. Именно за это историки «прогрессивного» человечества так не любят этот документ и людей, его подписавших».
Из книги «Кто заставил Гитлера напасть на Сталина».

• Владимир Карпов:

«В узком кругу среди членов Политбюро Сталин ходил сияющий и торжественный, он считал, что достиг огромного успеха (и был прав!). Германия стала дружественным государством, а Англия и Франция втянулись в войну с ней. Таким образом, война от наших границ была Сталиным отодвинута далее на запад, империалистические страны теперь решали свои проблемы с оружием в руках, а Советский Союз благополучно остался в стороне! И готовился к отражению агрессии (о которой знал!) со стороны Германии.
Даже недоброжелатель Хрущёв в своём докладе на XX съезде так вспоминал о тех днях: «Сталин воспринимал этот договор как большую удачу. Он ходил буквально гоголем. Ходил, задравши нос, и буквально говорил: «Надул Гитлера, надул Гитлера!»
Много пишут и доказывают о недальновидности Сталина – якобы он проиграл Гитлеру как дипломат и политик ещё до начала военных действий. Но всё это слова. Желание опорочить Сталина подталкивает оппонентов на ложь, передёргивание, извращение фактов.
В предвоенном поединке Сталина и Гитлера, как минимум, можно засчитать «ничью». Гитлер добился своего – избавился от угрозы второго фронта при решении своих проблем (и особенно с Францией) в Европе. Сталин всеми силами хотел оттянуть начало войны «хотя бы на два года», чтобы подготовить страну и армию к отражению агрессии. И Сталин этого добился.
Так что «ничья» очевидна. Но это не всё! Плюс к тому, что перечислено выше, Сталин осуществил колоссальное по своей масштабности стратегическое решение: он отодвинул на сотни  километров западную границу страны, освободив Западную Белоруссию, Западную Украину и Бессарабию. Сталин лишил гитлеровцев очень выгодного плацдарма, присоединив Прибалтийские республики к Советскому Союзу. Можно писать (и кричать!) что угодно по этому поводу – «оккупация», «захват» (хотя кинохроника свидетельствует, что советские войска в Латвии, Литве и Эстонии встречали радостно, с цветами), но что бы сегодня не говорили, Сталин лишил немцев такого стратегического плацдарма. С которого они могли в первый месяц исходной стратегической группировкой войск «пропороть» территорию нашей страны и дойти до Волги. От Риги до Ленинграда и до Москвы, как говорится рукой подать. В Прибалтике хорошие дороги, аэродромы, можно по морю подвозить войска и снабжение. Если бы ударная группировка по плану «Барбаросса» была развёрнута на прибалтийском плацдарме, свежие армии вермахта взяли бы столицу с ходу, потому что для её защиты у нас не было войск (главные силы находились на юге у западной границы), никаких оборонительных сооружений под Москвой не имелось. Через неделю гитлеровцы были бы у стен нашей столицы, а мощные танковые клешни рвались бы к Сталинграду. И Волгу они форсировали бы с ходу, так как в глубине страны не было сил, способных остановить их. Войска с Дальнего Востока, если бы их попытались подтянуть к волжскому рубежу, за короткий срок по единственной железной дороге сосредоточить не успели бы. И неизвестно, чем бы завершился этот первый удар, может быть, пришлось бы нам проводить Челябинскую, Свердловскую и Новосибирскую оборонительные операции.
Но благодаря стратегической дальновидности Сталина (если, как говорится, он всё решил единолично) немцы, лишившись прибалтийского плацдарма, вынуждены были пробиваться к Москве дальними путями через Львов, Минск, Смоленск, а также Кишинёв, Киев, Орёл и потерять на этих пространствах почти половину армии и её вооружения. Благодаря стратегической прозорливости Сталина, гитлеровцы не осуществили свою «молниеносную» войну в 1941-м. И можно сказать, это, в какой-то степени, предрешило исход войны».
Из книги: «Генералиссимус».

Отрицательные:

•    Договор усыпил бдительность советского народа и военно-политического руководства СССР.

Он породил у советского руководства иллюзии относительно её длительности. Стал одной из причин неудач советской стороны в начальный период Великой Отечественной войны.
 Мы не дали себя обмануть в 1939 году. Но обманулись, ожидая более длительной передышки.
 Победа на Западе досталась Гитлеру слишком легко. Это обернулось для СССР гигантскими трудностями в 1941 году.

Но!
В 1939-м или 1940-м эти трудности были бы куда большими. Может быть, даже фатальными…

• Заключение договора с Гитлером породило у советских людей вопросы и сомнения, отозвалось в душе народной болезненно и горько.

 Об этом очень верно сказал Константин Симонов:

 «…У нас… была почти на два года психологически отнята какая-то часть того необыкновенно важного самоощущения, которое составляло и составляет нашу драгоценную особенность и связывается с таким понятием, как «первая страна социализма»… То есть случилось нечто в моральном смысле очень тяжёлое».

• Нанёс урон международному престижу СССР, который воспринимался в мире как флагман борьбы с фашизмом.

• Внёс раскол в мировое коммунистическое движение (запретил в нём антифашистскую деятельность).

•     Связав себя «узами дружбы» с Германией, Сталин тем самым высвободил Гитлеру руки для агрессии на Западе, фактически дал возможность беспрепятственно оккупировать  многие страны.

Сталин предоставил Гитлеру уникальную возможность, о которой германский генералитет безуспешно мечтал с начала века: разгромить Францию, не боясь удара с Востока, а потом, повернувшись назад, наброситься на Россию.
 В 1940 году Гитлер направил главные силы – 136 дивизии против Англии, Франции, Нидерландов и Бельгии. А на границах с Советским Союзом оставил всего 4.
В 1941 году он бросил против Советского Союза основные силы, оставив в Западной Европе лишь оккупационные войска.

Но!
Нельзя всё-таки забывать, что руки Гитлеру развязали всё же западные державы.
 Это они  не пошевельнулись при присоединении Австрии к Германии весной 1938 года.
Это они затем отдали на растерзание Гитлеру Чехословакию в ходе Мюнхенского сговора.

Полностью захватив Чехословакию в марте 1939 года, Гитлер вышел на тропу войны.
Он считал, что руки у него развязаны.
 Но их ещё можно было скрутить, объединив усилия Англии, Франции, СССР.

Кто торпедировал такую возможность?

 В этом вопрос вопросов.
Западные демократии вели двойную игру. Пройти, по выражению французских дипломатов, «тур вальса с СССР» с тем, чтобы на более выгодных условиях договориться с Гитлером.
Они просчитались. Но вину за свой просчёт пытались и пытаются возложить на СССР.
Да, западные державы хотели столкнуть нас с Гитлером и остаться в стороне.
Но, как гласит старинная мудрость:
«Не копай другому яму, сам в неё попадёшь».
Вот и получилось, что столкнулись с Гитлером они. А в стороне почти на два года остались мы.
Они хотели, чтобы у Гитлера был только Восточный фронт. Но первым у него возник фронт Западный.
Не будь 23 августа, западные демократии, как говорят на Востоке, остались бы на вершине горы, наблюдая сверху за схваткой тигров в долине. Но случилось так, как не хотелось. Им пришлось спуститься с горы и с крайней неохотой, но самим принять участие в схватке.
 Они хотели перехитрить нас, придумав с осени 1939 года «странную войну». Своей пассивностью как бы снова намекая Гитлеру, что не будут мешать ему в повороте дивизий вермахта против СССР.
«Странная война» обернулась Дюнкерком, падением Парижа, руинами Ковентри.
Пришлось пожинать то, что посеяли…

• Я полностью солидарен с Виктором Толокиным, который пишет:

«Антисоветские элементы, а также «національно-свідомі» политики, всячески проклинают, так называемый, пакт Риббентропа-Молотова, который на самом деле называется «Советско-германским договором о ненападении 1939 года». Собственно, благодаря ему и стало возможно нынешнее объединение земель Украины. Извращая и суть этого документа, и исторические обстоятельства его появления, не имея возможности «укусить» уже несуществующую советскую власть, наши псевдогосударственники, по-холуйски подлизываясь к своим западным авторитетам, призывают сегодня Москву «каяться», брать на себя ответственность за якобы совместное с Гитлером развязывание войны.
Создавая миф о том, что упомянутый пакт является причиной Второй мировой войны, они пытаются скрыть от общественности роль истинных её разжигателей – замолчать роль Соединённых Штатов, Великобритании и примкнувшей к ним Франции в поддержке авантюры Гитлера».

• Хотелось бы закончить словами историка Ю. Полякова:

«Какие весы взвесят все плюсы и минусы советско-германского соглашения августа и сентября 39-го года? Какой компьютер рассчитает имевшиеся тогда варианты? Советско-германский пакт 1939-го был компромиссом. Всякий компромисс нелегко достигается, но легко критикуется – причём с обеих сторон.
Исторические события постигаются только в связи с другими, в хронологической протяжённости. Только в контексте всей истории второй мировой войны можно дать оценку 39-му году. Не потому, что победителей не судят. Не потому, что цель оправдывает средства – эта расхожая мысль безнравственна. А потому – и об этом никак нельзя забывать, - что речь шла о жизни и смерти нашего государства. 23 августа повергло половину мира в шоковое состояние. Но шок проходит, а конечная победа остаётся. Можно понять тех, кто тогда, в 39-м, не понимал и не принимал советско-германского пакта. Понять тех, кто тогда негодовал или плакал. Труднее понять тех, кто негодует сейчас. Спору нет, соглашение с Гитлером не было прямой дорогой к победе. Но, всё же именно через 39-й год мы пришли к 45-му. И никто пока ещё не доказал, что какой-то другой путь позволил бы избежать войны или завершился победной весной 45-го».