Новогоднее женское шовинистическое

15 декабря.

Инна:
- Алина, привет! Говорить можешь?
- Нет. Быстро давай.
- Мишка с Машкой поссорились!
- Тоже мне, новость. Помирятся.
- Ты не поняла, а Новый год?! Если не помирятся, как мы у них будем?!
- О,чёрт. Забыла. Сейчас позвоню, Борис займётся. Пока.

Алина:
- Борик, Мишка с Машкой в ссоре. Новый Год у них на даче подвис. Мне некогда, ты не мог бы…
- Понял. Сейчас займусь. Целую, солнышко ты моё зимнее, работя… Эй!

Борис:
- Мить, здоров.
- А-а-а, Бычок-Боричок! Привет! Совсем пропал! Как сам?
- Ты вчера матч смотрел?
- Ну ты псих, вопросы у тебя! Чтоб я такое безобразие пропустил! Да я бы их всех к матери, особенно на седьмой минуте…

Через четверть часа:

- … да, а чего звонишь-то?
- Мне Алина сказала: Мишка с Машкой поссорились. Ты не в курсе? Это обычный их «не поссоришься - не помиришься» или что-то другое для разнообразия? Мы же к ним на дачу на тридцать первое - второе собирались.
- Ничего они не ссорились. Инка-болтушка придумала? Из-за того, что они никуда не ходят?  Не, там другое. Машку рвёт каждые пять минут.
- Беременная, что ли?!
- Ну. Только ты смотри, это страшная тайна! Мне Мишка сказал.
- Что так? Они же вроде хотят, сутками вкалывают! Чего вдруг секрет устроили?
- Машка велела. У неё два раза уже срывалось, теперь вот решила молчать. Как в дверь пролазить перестанет, сообщит. Так что если ты Алинке слово скажешь, Машка Мишке яйца оторвёт. И мне заодно, братцу рОдному.
Насчёт Нового года не знаю. Может, ей будет не до того…
Пока, пошёл я, поработаю малость.

Борис:
- Алина, говорить можешь?
- Нет. Что узнал? По короткой схеме.
- Машка залетела. Скрывает от всех, но скорее всего, готовить не сможет. Так что Новый Год...
- Всё. Ты свое дело сделал. Гуляй.
- Эй, это секрет! Алиночка! Детка!.. Вот же блин...

Борис:
- Мить, это я опять.  Кранты. Я Алине своей, конечно,  сказал - попробуй ей не скажи - а предупредить не успел.
Я  Машку в гневе тоже боюсь. Что-нибудь отрежет, хорошо, если голову...

Алина Мишке:
- Михаил? Алина. Мне некогда, слушай сюда молча. Тридцать первого...

Алина Машке:
- Мария, это я, Алина. Сиди и не рыпайся, я тебе как врач говорю. На Новый год мы всё привезём, накроем. Уберём-вымоем. А ты будешь ходить, лежать - что захочешь. Тебе нужны положительные эмоции. Неделя-то какая?
- Тринадцатая. Стоп, Алинка, кто протрепался?! Убью!
- Всех не перестреляешь: на вокзальной площади объявление висит.
Делай вид, что мы с тобой не разговаривали. Я тебя предупреждаю, просто чтобы ты с немытой головой не оказалась.
Мишка тебя на дачу отвезёт погулять, проветриться. Поерепенься немного и езжайте. Ничего не делай. Мы и ёлку привезём, и вообще всё.
Я тебе торжественно обещаю: дней через десять токсикоз прекратится. И будешь ты красивая и голодная. А для всеобщего кайфа сыграй сюрприз нашего появления. И понаблюдаем…
- Что понаблюдаем? Ой, мне опять… Каждые три часа, представляешь?
- Раз в три часа? Так это не тяжёлый! Беги, беги…  Что надо, то и понаблюдаем.



3 января.
Алина и Борис уезжают с дачи.

Борис:
- Ох, хорошо-о-о… Гусь получился – просто убийственный. Частушки Митькины, я тебе скажу…
Заклинание твоё на Машку как подействовало! Ела всё подряд – и хоть бы хны.
Алечка, я тебя иногда просто боюсь!
Одного не понимаю: что случилось бы, если бы все к нам пришли, проводить-встретить?
Всё равно готовила ты, Инка пекла, мы с Митьком за ёлками и спиртным мотались.
Нам дома что-нибудь осталось бы, хоть салатик какой-никакой, пирога кусок… Но ты ж упёрлась, как я не знаю! В чём дело?

- Эх, глупый ты у меня, Бычок-Боричок. Так и не понял? Дача большая, это же не наша квартирка. Всем места хватило на поспать. Мне как Инка позвонила в панике-истерике, я поняла, что она решилась, и откладывать уже не хочет.
Теперь жди. Думаю, вскоре они объявят дату.

- Кто объявит? Какую ещё дату?

- Борь, это слишком. Инна с Митей окончательно решили пожениться!

- Во-от оно что-о... Утром, как Инка ему кофе на подносике понесла, с булочкой - я случайно увидел - знаешь, что вспомнил?..

- Знаю.

- …как ты меня ещё в общаге удивила. Кофеем. Помнишь, в каникулы? Я как тогда обалдел, так из состояния и не вышел. Никогда не забуду…
Стоп-стоп. Начинаю понимать. Круассаны Митькины любимые, он их все три дня наворачивал... И кофе в постель…
Алина, детка! Ты, что ли, интригу закрутила?!
Ну, дела-а. Разговорчики уже о свадьбе, а все молчат! Или это только я не в курсе?!

- Слава тебе, господи, дошло. Три месяца организовывала, Инну настраивала.
Понимаешь, я считаю, хватит им тянуть. Митёк придуривается иногда, но на самом деле он умница с будущим. Хороший архитектор – это серьёзно.
Но главное, в Инку влюблён чуть ли не со школы. Да и она в него. Все эти походы в сторону – глупость несусветная. Поэтому у обоих поврозь ничего и не получалось.
Я тебе пару раз порывалась... Ага, ты и не помнишь!
А молчат…  Инке я сама велела помалкивать. Сглаз - не сглаз, а болтать нефиг.

- Ну-ну, а о беременности Машкиной всем растрепали. А она, между проЦчим, не хотела!

- Не требуй невозможного от живых людей, остряк.
Я просто решила ситуацию чуть-чуть подтолкнуть. Время-то идёт. У Инны - уходит. Это я тебе как врач говорю.
Мы с ней наметили все действия и объяснения именно на Новый Год. Красиво и символично. Так что Машкин токсикоз оказался совершенно некстати! Как ей удалось от всех нас скрыть вообще? От меня?! Повезло, конечно, вовремя прекратился…
Борь, как думаешь, я не ошиблась? Насчёт Инны с Митей?

- Ты?! Алиночка ты моя драгоценная, ты никогда не ошибаешься! Хотя ход мыслей не улавливаю совершенно. Все слова по отдельности понимаю, а смысл ускользает.
Знаешь, я семнадцать лет пытаюсь понять, кто из нас кого охмурил и кому повезло больше.

- Тебе, тебе. Ты не гони, я пока сыночкам нашим позвоню, предупрежу, что уже едем домой. Пусть их девчонки начинают убирать. Представляю, что они там устроили…