Какое счастье жить! И как трудно когда тебя все

 
      Когда тебя все переделывают.
 
Господи! Да за что же мне такое счастье приходит?
И почему-то это больше всего начинается именно в 3 часа ночи?
Проснулась, лежу и всё в памяти перебираю. Так много идёт, что даже и не знаешь, за что глубже зацепиться. То одно вспоминается, то другое.
Так много и всё так щемит моё сердце.
И вот плывут, плывут эти воспоминания и наконец-то, я выбираю что-то показавшееся мне главным (хотя для меня всё прожитое главное).
Вспоминаю о Беловском свиносовхозе.  Хотя родилась я в селе Троицком, но оттуда лишь иногда воспоминания, во сне промелькнут.

Я жила там у бабушки и дедушки, Беловоловых: Крестиньи Васильевны и Сергея Андреевича. Звала я их просто: папа Сережа и мама Крестя.  Ох, и сколько же они от меня натерпелись?
А мамочка моя домика через 3 от нас жила, со своим новым мужем, моя мама Люба.
Так, что моя воля была выбирать где жить, но я всё больше у мамы Крести.
 И сколько же они, все от меня на терпелись?  Я же просто какая-то ненормальная была? (Да я и сейчас такая)
Мало того, что я стеснялась себя, своего тела (Боже! Все такие красивые, а я?)
Я постоянно думала, зачем я здесь? Уж лучше бы, моя сестрёнка, Надюшка, умершая  ещё в младенчестве до меня- жить осталась. А я? Ну что тут делаю я?

Но я почему-то теряла всякий стыд и страх, когда обижали кого-то.
Я просто бесстрашно бросалась в драку, как зверек одичавший, нет я никого не кусала,  не избивала,  а просто отбирала жертву. А если было уже поздно, я плакала над ней.
Доходило до абсурда. Мальчишки с хохотом разрубают дождевого червя. А я чувствуя его боль, бросаюсь  на его защиту. Ржут, показывают пальцами у виска и отступают.
Я тогда ещё в школе не училась и не знала, что червяк может самозаживляться и тогда из одного обрубка будет два. Но ему же больно, зачем же экспериментировать
 на чьей-то боли?
 Или пацаны издеваясь над котёнком выкалывают ему глаз и смеются. А я не успела вовремя, не помогла?   Я одна бросаюсь на ораву, отбираю их жертву.
Прижимают его маленькое тельце к себе, и несу этот маленький комочек домой.
Я знаю, что меня с ним выгонят, но я несу.
Бабушка в ужасе!
----Господи! Да что же ты всю дохлятину домой тащишь? Уходи и приходи только одна.
Они не понимают, как мне трудно жить. Не понимают, что я страдаю от беспомощности
 помочь всем обиженным?

Они у меня все очень хорошие, и бабушка с дедушкой, и мамочка, и все-все родные, но не понимают меня.
Они переживают за меня, потому что я у них и такая хорошая, и такая непутёвая?

А я вся изревусь и исстонется вся моя душа. Ну почему же я никому не могу помочь?
Как жить?
За нашим городом был стадион, место наших игр. Один раз к нам даже космонавт Титов приезжал. А справа от стадиона был РТМ, там ремонтировали всю механизацию, ещё мой отчим там сварщиком работал. Так РТМ мы тоже весь облазили,  там много было разных сломаных машин, много интересного можно  было найти: железячки, зеркальца и т.д.
Я вот однажды там в укромном месте по большому сходила, а попу вытерла, какой-то мягкой, красивой, блестящей ватой.
Потом узнала, что это была стекловата. И ощущения, которые я испытала после, запомнились мне на всю жизнь. Не могу сказать, что я всё детство орала и ревела, я видела и красоту нашего чудесного Мира, и я  восторгалась, и я объяснялась ему в любви - внутренне конечно.  Но всё-таки я не могла жить спокойно, и никому из родных не давала покоя.   Почему всем родным со мной трудно и часто смешно?
   Вот однажды я отобрала у мальчишек суслика, ну понятно же, для чего они выливали их из норок, они же считаются вредителями сельского хозяйства.
А он такой маленький, такой хорошенький и перепуганный весь.
Так вот принесла я этого суслика домой, держу в своих ладошечках,  прижала к себе.
 А бабушка: Что? Кто? ДА как? Да где?
И ВСЁ ВРОДЕ ЛАСКОВО ТАК.
И говорит мне: -Иди Валенка поешь.
А я говорю нет, не могу, у меня же он.
Бабушка
      -Ну да ничего с ним не сделается, давай мы его в баночку посадим, а ты поешь и всё.
    Я
      - вы ничего ему не сделаете?
Бабушка
       Да нет, нет. Иди.
Ну я и пошла в хату, быстро проглотила что мне дали и бегом во двор.
 А там. Действительно оказалось всё.
Утопили моего суслика в бочке.
Ну за что?
Орала я там на весь совхоз.
Ну зачем же я бросила тебя маленький мой?
Утешали смеялись, махали на меня руками. А за что?

А если вдруг дома за поросёнка брались, я на край деревни убегала и то слышала его плачь и как он зовёт меня на помощь.
А если курочка. Я долго-долго мяса не ела, потом уж со временем приучили меня к нему. 
 Ну почему так жесток мир?    Ну почему я такая?
Не от Мира сего, что-ли?
Ну не надо же мне душу себе рвать постоянно, чужой болью?
 А я не могу - и рву.
Ну вот и сейчас, ну что же я сейчас делаю.
Ведь на носу Новый год, а я и себя растравила своими воспоминаниями, и вам покоя не даю.
А у всех ведь и так своих забот и переживаний хватает.
А я тут со своими няньчусь,  в душу лезу.
Простите.
Во  уже без десяти восемь, а я уже столько накатала.
Муж расстроился, нашёл он меня в туалете, я просто сидела и плакала всё вспоминая.   Говорю ему, мамочку вспомнила. Он заматерился.
Легла, а что толку и сама не сплю, и ему не даю.
Прошу, можно мне на кухне посидеть, я успокоюсь и лягу.
   - Ну вот, опять начинаешь с ума сходить?
И рукой махнул, а я благодаря этому написала Вам.
Переживает он за меня очень, сам себе не сознаётся, а переживает.
А значит любит, а я то как! И слов нет.