Убийца бога. глава 1

Мерцает на потолке лампа дневного света. Надо вызвать кого-нибудь из обслуги, пусть заменят. После недавнего явления снова все завалено барахлом как в той землянке... Ох, старик, жил бы ты сейчас. Да если бы ты знал, чем все закончилось, завертелся бы в гробу, а Рудик...

В комнату гулкими шагами вошел детина лет двадцати с еле заметным шрамом на лбу.
-Центр снова на связь выходит!
-Рудольф, ты бы это, стучался что ли, - прохрипел Илай. голова трещит после вчерашних возлияний. Много вина в жертву богам, по всей комнате раскиданы пустые бутылки и остатки пиршества. Гнилостный запах только усиливает боль, а тошнота подступает к горлу.
-Говорят, скоро будет великое переселение
-Они уже десять лет, сколько мы здесь, все говорят. Ты что, не понял? Не будет никакого переселения, никому не нужно это...
-Ну, ты бы ответил, требуют все же...
-Не ты, а вы. Тыкать дикарям будешь.

Он накинул на плечи потрепанный офицерский китель и вышел вслед за ранним гостем. В коридорах полумрак ещё ночного синеватого освещения. Выцветшая табличка "узел связи". В дальнем углу комнаты торчит полусонный связист. Передатчик представляет собой огромного монстра, целый шкаф микросхем, сплетений проводов и контактов, привет из далекого прошлого человечества. Даже не удивительно, что такую махину не сожгло импульсом, не тронуло время, не коснулись ни скачки напряжения, ни постоянно текущие перекрытия
-Командир Семнадцатого на связи.
-Говорит центр, - Сквозь помехи забубнило в наушниках, - Даю команду на начало операции "Пришествие". Готовность на 3 часа.

В тишине сквозь толщу пропитого мозга просочилась пугающая, до тряски ледяная мысль. Мысль от которой бросало в дрожь, как будто десять лет и не прошагали чередой сытого, но такой лживого существования ненужного человека не на своем месте. "Неужели я стал таким же. Как же больно ...безумно больно быть богом"
-Семнадцатый, не слышу вас, повторяю, готовность...
-Семнадцатый понял, начинаю подготовку.
Рука бессильно опускает наушники. В коридоре ещё темно. Все спят. Но через минуту проснуться. Чтобы выйти и убивать. Править и обманывать. Лучшие из лучших, наследующих землю.

Темнота. Только яркий свет единственной живой фары выхватывает заросшую дорогу и непроходимый лес вплотную прижавшийся к ней. Ревет мотор. Машина прыгает на кочках, до стука продавливая убитую подвеску. Водитель судорожно сжимает руль. Не проснулись бы сейчас твари охочие до легкой добычи.
Их двое на заднем сидении. Сон выдирает из реальности, но тряска и шум как инструмент инквизитора не дают погрузиться в забытье. Поход был удачен, весь багажник доверху завален вещами проклятых.  Вряд ли можно узнать теперь, когда то такую популярную шестёрку. Кузов прогнил насквозь, крыша скорее не срезана, а вырублена, отчего ветер плюёт в лицо морось. Ещё бы... уже столько лет прошло

-Лаааай! - с издевкой тянет рыжий толстячек с наглой рожей, - ты спишь, Лай?
Сосед просыпается от удара острым локтём под рёбра, таращит глаза в непроглядную тьму вокруг, моргает и слюна, стекающая по подбородку кажется противно-холодной.
-Не спи Лай, ты слышал, что о тебе говорят?
-Меня зовут Илай, - в голове тяжело, на слова не хватает воздуха, - Называй мое имя нормально
-Так ты слышал, что все говорят, - Рыжий скалится гнилым частоколом зубов, - Говорят, ты читал запретные книги, подумать только, я-то не видел, но все как один...
-Заткнись Слав, просто заткнись, этого ничего не было, и ты прекрасно знаешь, откуда этот слух
-Кому как ни мне знать, но ты глупец, лай, глупец...
-Я же сказал - просто сиди и молчи, неужели только в городе проклятых ты закрываешь свой рот
-Ещё я сплю, - рыжий булькает изображая смех, - Что толку в твоих дрянных книгах? К чему тебе этот спятивший старик? Неужели тебе не хочется быть воином, неужели тебе хочется гнить в его норе...
-Ты ведь даже читать не умеешь, - эта новость ничуть не обижает  Рыжего
-"Страницы записей проклятых полны скверны, горе идущему по пути их" - Повторил слова инквизитора Толстый. И вальяжно налег на дверь, отчего та продавилась и жалобно хрустнула.
-Я не читаю книг проклятых, мы топим ими печь, - осторожно перевел тему Илай, - то, что я несу колдуну, идет на ваше оружие, кто войн без арбалета или меча?! Его руки дрожали, сжимая несуществующее горло перед собой.
- А тут я согласен, старик любит делать то что убивает нечисть, - пухлые пальцы поглаживают цевье самодельного арбалета.
- Тихо! - подал голос сидящий за рулем. - Если вы своими криками разбудили их, то я вам головы оторву! Он был худой. Из-за самодельной балаклавы, оставлявшей лишь прорезь для глаз, он казался частью машины. Такой же залатанный, собранный по кусочкам и политый маслом и грязью.
Илай с Рыжим переглянусь. В молчании первый отвернулся и уставился в ночь, его худощавый с выцветшими глазами и тонкими губами, собеседник разжал хватку на невидимом горле и последовал его примеру.

Опять липкая дрема накатила, струйки воды текут по щеке, и все сиденья промокли насквозь, как и одежда. Сильный удар под дно, и машина, едва не слетая в ров, юзом тормозит по мокрой дороге.
Мат и проклятия водителя. Злосчастный труп какой-то твари лежит позади.
-Что застыли черти?! быстро толкнули меня!
Хорошо, что дорога уже начинает спускаться. Ноги скользят, Илай падает, рыжий отпускает едкое замечание, издалека слышится топот кого-то большого
- Докричались, уроды! Чтоб тебя, - водитель нервно выпрыгивает в проем, когда то закрытый ныне оторванной дверью и налегает так, что мускулы на его руках дрожат, а сплетенья вен пробиваются замысловатым рельефом.

Машина набирает скорость, дорога идет под горку. Шофер, бормоча литании, прыгает в салон и с хрустом врубает первую, мотор оживает. Из кромешного сырого и промерзлого ада почти галопом бежит огромный зверь,
водитель кричит что-то, но ветер превращает слова в истерический визг,
Рыжий хватает арбалет и пускает заточенный кусок арматуры не целясь. Почти в упор. Теперь монстра можно разглядеть целиком. Наверное, будь у него четыре лапы и шерсть Илай легко узнал бы в нем медведя с картинки книги, которую старик ему давал. Стрела впивается в тело, но зверь, не замечая её,  летит вперёд. Пар валит от огромного раскаленного тела, создавая мистический ареол, а алые лаза горят во тьме.

-Эфку!- чуть не плачет водитель. Илай кидает запаянную бутыль. Внутри - сурик, заботливо выковырянный из аккумуляторов и несколько камней. Взрывом тварь сносит с дороги. Из рва слышится низкий рев, лес просыпается, и шум тысячи тел съедает тишину вокруг.
От бега в глазах круги, горло дерёт, Илай с напарником прыгают в порядком разогнавшуюся машину. Черные тени мелькают вокруг. Горят огоньки. Тролль даже если и выживет после взрыва эфки, как теперь называют любую взрывчатку, то уже не догонит. Слишком большой. Слишком тяжелый. Но вот гремлины уже мчатся тысячами по пятам. Им ничего не стоит догнать три аппетитных кусочка мяса и немедленно  разорвать. Вот их когтистые лапы с вылезшей шерстью уже мелькают совсем близко, не кричат. Не ревут. Но дышат так, что захлебывающееся дыхание перекрывает рев двигателя. Шестёрка летит, не разбирая дороги, водитель вытаращил переполненные ужасом глаза и что-то шепчет  - только колышется в такт губам его балаклава.

Тетива арбалета звенит, свистят, подкашивая черные тени, стальные прутья. Банки с суриком вспыхивают позади. Оторваться бы! Тела падают на дорогу, заместо прежних тотчас встают новые и новые, бегущие черным шлейфом, живой рекой за безумной грудой металла с тремя живыми обреченными. Вот уже и последний кусок арматуры рывками глядит в сторону тварей, выискивая последнюю жертву. Вот Илай хватает с пола заточенное копьё, выдранное из забора городского сада.
Твари все ближе, бегут, прыгают под колеса спереди, пытаясь забраться на капот. Спотыкаются друг об друга, в каком-то осатаневшем порыве любой ценой достать людей.

Удар по багажнику! Гремлин наконец рассчитал удобную позицию для прыжка. Тварь обнажила клыки и как черная молния впилась в плечо Илая.
-Стой! Стой, я прицелюсь!- рыжий дергает спуск, арматура пробивает череп насквозь, тварь даже мертвая сжимает тисками челюстей руку. Жертва стоит, вытаращив глаза. Толстяк сдирает труп с руки и кидает назад, подкашивая передний ряд погони. Илай бессильно опускается на сиденье. Багровое пятно расползается по брезентовой куртке, каплями стекая на пол
-Очнись! Твою мать, очнись! ты живой?! - Его тормошит рыжий и бьет по щекам.
-Она... она
-Сейчас, сейчас, - Толстый ищет точку выше укуса, - Вот, держи здесь со всей дури.
-Она укусила... Она укусила меня....
-Чеерт - закусывая пухлую губу, тянет напарник - Ненавижу! Ненавижу!
-Твари уже сплошным ковром вокруг,
-Да Господи, помоги же! - водитель начинает верещать в голос молитвы. Словно услышав его, вдалеке вспыхивают огни. Крики людей на цитадели, вот лучники занимают места, твари сбавляют темп, запоздало понимая, что нарушили границу дикой территории. Лучи света прорезают тьму, открывая глазам редеющий лес, переходящий в выжженное поле. Впереди как растревоженный муравейник бурлит цитадель, горящие на башнях костры отражаются зеркалами, машину охватывает круг красного света.

-Пригнитесь!- водитель вжимается под панель приборов, со стен летят дождем стрелы, выкашивая тварей, впиваясь в железные борта, свистя и освещая горящими наконечниками свой путь. Гремлины падают подкошенные и сбавляют темп, в одно колесо попадает стрела, машину уводит, и еле живая троица проезжает ров, заполненный острыми кольями и сотнями тел, человеческих и нечистых.