Закрытие сезона - 2002

ЗАКРЫТИЕ СЕЗОНА 

    Двенадцатилетний сын начал ходить на тренировки по ориентированию. На неделе он поставил семью перед фактом:
-  В субботу едем на закрытие сезона в Борбельково. Два дня, с ночевкой. Путевка сто пятьдесят рублей.
    Мальчишка ещё несамостоятельный. Вспотел, вовремя не переоделся, не умылся вот и закашлял. Одного отпустить – верная болезнь. Да и погода неровная. В среду ещё чернотропная осень, в четверг уже белая пороша. Проще всего – не пускать. Но жена решила по-своему.
-  Знаю, и тебе хочется. Деньги дома есть. –
   Случай не совсем типичный. Чаще их нет.
-  Поезжайте вдвоем. И за сыном присмотришь, и сам немного встряхнешься. -
   То, что было естественно, просто и доступно в старые времена, сегодня, считай, большая роскошь. Для меня это подарок от семьи.

   Автобус отошел вовремя. Через час мы уже на базе отдыха “Динамо” на берегу лесного озера, где по традиции уже не первый год ориентировщики Пскова проводят последние соревнования летнего сезона. В этом году закрытие летнего сезона больше похоже на открытие зимнего. Озеро сковано льдом, и снег лежит вполне основательным белым ковром.

   Помню, где-то в начале восьмидесятых я приезжал на базу в Борбельково с Саней Холмовым размечать и готовить документы на лыжную трассу для соревнований республиканского класса. Места красивые. Моренный мелкосопочник. Дистанция вышла интересная, а вот перепада высот немного не хватало. На крупных соревнованиях в таких случаях строят живописные искусственные горки – что-то вроде виадуков. Мы поступили проще. Схалтурили. Добавили в карту-основу лишнюю горизонталь.
   “Недостачу” ни приёмная комиссия, ни лыжники потом так и не почувствовали. На дистанцию никто не жаловался. С наличными, чтобы расплатиться за работу,  у руководителей “Динамо” тогда было туго, и я с благодарностью несколько лет носил Адидасовские кроссовки, пусть московского лицензионного производства, но бывшие в то время тоже немалым дефицитом. Потом нарисовали чёрно-белую карту. Позднее, уже без нас, нарисовали и цветную.

    Зданию базы положительно не везёт. Красивый терем сгорел один раз, ещё в старые времена. Отстроили. Чуть не сгорел ещё раз, совсем недавно. Зато всё блестит  -  косметический ремонт, кажется, сделан вчера. И персонал местный старается, за работу держится.

        В холле встретил Боба Шемякина. С Борей нас связывают “особые отношения”. Мы ровесники. Только Боб, в отличие от меня, более ранний, что ли? А, может, просто более основательный. Родом он из Старого Изборска. Как-то, ещё в "старые времена", возвращаясь с карты, мы заехали к родителям Бори. Старый деревянный дом на высоком бутовом фундаменте, отдельная из известняковой плиты клеть - хлев. Корова. Вдоль наружных стен хлева клетки с кроликами. Просторный огород, есть, где и сенца подкосить. Крестьянская основательность и привычка к постоянному труду.
       Познакомился я с Борей в середине семидесятых. Юра Чернов, он тогда только ушел с Электромаша, пригласил на Радиозаводской туристский слёт, в Бобры почти всю команду ориентировщиков "Электромаша". Да не просто так, гостями, а «подставными», за команду СКБ ВТ (Специальное Конструкторское Бюро вычислительной техники), где он сам работал.  У Чернова с этим без предрассудков особых, всегда просто было.
     Стартовал я в паре с Анной Сергеевой. Разбежались. Начал не резво, сдерживаю себя, чтобы «ноги голову не обгоняли». На первых пяти КП, кажется, ничего не потерял. На пути к шестому КП откуда то сбоку вывернулась Анна. Улыбнулись, снова разбежались. Хороший знак. Ещё более успокоился и аккуратно и жёстко доработал до конца дистанции. Кажется, неплохо получилось.
    Вечером навстречу Боря Шемякин. В отличие от меня, в двадцать пять лет только вернувшегося из армии, Боря уже давно отслужил свое в Псковском спецназе, токарь инструментальщик, семейный человек, отец уже двоих детей и неслабый ориентировщик.
    Расстроен Боря. Говорит, Саня Васильев из СКБВТ у него выиграл: «Непонятно, он же слабее меня бежит». Я промолчал. Да Боб и не знал тогда, что я тоже Васильев. Подошел к судьям, они как раз переписывали протоколы. Действительно, на первом месте Васильев, только не А., а В. Сказал я и Чернову о расстройстве Боба. Говорит, молчи.

    На старт первого этапа эстафеты на следующий день, я стал уже как лидер команды. И зря. Паровоз побежал за мной и весь «залетел» уже на первом КП, которое было поставлено с ошибкой метров в тридцать в сторону, на подошву соседней горки. Кто то, совсем не из сильнейших, пока головка разбиралась, что к чему, случайно наткнулся на призму КП и, отметившись, тихо ушёл. Лидеры потеряли минут по пять. В общем, всё смешалось. Финишировал я в обидной серединке.

      На итоговом построении прозвучала моя фамилия. Вышел. За победу первого дня получил я не совсем честный диплом чемпиона Радиозавода, на шею повесили символический приз – связанные шнурками кеды. Боря огорчился. Говорит, знал бы заранее, протест написал. От кед, которыё ему тоже были бы впору, он отказался.

      Вот с тех пор мы с Борей постоянно и ревниво соперничали друг с другом. В отличие от меня, Боря к ориентированию, точнее, к своим результатам относился более серьёзно. Когда у нас с Саней Холмовым организовалась почти постоянная бригада по подготовке спортивных карт, Боря частенько выезжал в лес вместе с нами. У Бори тогда был красный Москвич. Нам хорошо, мы не повязаны на автобус, и у Бори свой интерес. Помогая нам, он оттачивал своё мастерство, как ориентировщик. Боря хотел стать мастером. Что для этого нужно? 
-     Боря. Придется тебе пару годочков не пить, не курить. Зарядка по утрам, километра три пробежать, минут двадцать поломаться. Тренировок четыре – пять в неделю, из них одну-две на карте. Это программа от меня, физическая и психологическая подготовка. Что по части теории и тактики – это уже Саня специалист. Литературы и материалов сейчас достаточно. И соревнования не пропускать, свои, на уровне области, и повыше, почаще выезжать. Повезет – прорвешься в мастера.
      Выслушал Боря мою программу, говорит, больно сложно все у вас получается. Мне, пожалуй, уже не очень и хочется.

    У Бори пятеро детей. Один – почти норма. Два – достаточно. Трое? Помню, как мои родственники комментировали прибавление в моей семье. Катерина – всем на радость. Ольга – нищету разводишь. Дитя перестройки Виктор – ну, ты даешь! А здесь пятеро. Друг за другом. Умных, добрых, ухоженных.

     Димка. Старший. Умница. Тоже ориентировщик. Окончил пединститут, отслужил год срочной в спецназе, бригада в Промежицах. Псковский ОМОН. Командировки в Чечню. Женился. В семье прибавление ожидается. Очередная поездка. Можно было не ехать. Вот-вот должны были аттестовать на офицера. Димка поехал. Выгрузились ночью. До места ехали на броне БМП. Обстреляли. Скоротечный бой. Перекликнулись. Димка не отозвался. Дурная чеченская пуля попала Димке в шею.  Ему уже никогда не исполнится двадцать шесть.
      Узнав о Димке, дома заикнулся, что у Бори осталось четверо. Жена поправила. Каждый – единственный.
    
    Боря не один, с дочерью. Оля Шемякина на год постарше моего сына, но уже опытная ориентировщица. Бесспорный и постоянный лидер в своей возрастной группе и не только. Боб с Ольгой поселились в четырехместном номере и уже готовы к старту. Два оставшихся места, с согласия Бори, занимаю я со своим наследником. Старики на первом этаже, молодёжь на втором – кровати двухъярусные. Сбросили вещи и сразу переодеваемся в спортивное. Через полчаса старт. Мальчишке пару километров вокруг озера. Мне хочется пробежать полную мужскую. Это километриков семь.

     Как ветерана, чтобы не ждать на финише, меня выпускают на первой минуте. Стартуем втроем. Девчоночка сразу отворачивает куда-то в сторону. У них своя дистанция. Я поначалу стараюсь не дергаться. Со мной обычно самое обидное происходит вначале, пока ещё не размялся, не приработался. Мальчишка тоже не спешит. Первое КП, не очень сложное, берем вместе. Я – в лоб, форсируя маленькое болотце и промочив одну ногу, он, поумнее – обежав опасное место. Дальше бежим. 
     На втором отмечаемся по ходу. А вот до третьего длинный перегон километра полтора без попутных дорожек. Решаю немного отдохнуть и отпускаю вперед мальчишку. Контролирую его. Отклоняется вправо, увеличивая длину и так не короткого перегона, но я не вмешиваюсь, мне сегодня не в чемпионы. Преодолев лесной массив, выбегаем на дорогу. Мальчишка немного растерялся. Дальше веду я. По ходу поговорили. Ему семнадцать лет, в этом году кончает школу. Ориентированием занимается четвертый год. Но с перерывами. КП берём без потерь.  Мальчишка вперёд уже не рвётся. Четвертое КП. Переправляемся через  ручей, текущий в промоине, по поваленному  дереву. Высоко. Раньше на ручье была плотина хуторской мельницы. Сейчас от хутора и мельницы остались только оплывшие, заросшие травой развалины, берега заросли густым ольховым и черемуховым подлеском. По пути на пятое сбоку навстречу Боб Шемякин, он бежит на третье. По протоколу он выбежал на последних минутах. Здорово подтянулся. На шестом мы теряем несколько минут. Вот она излучина ручья. Утюжим крутой склон уже по третьему разу, но микроямку на  склоне нам не найти. Без надежды, раздвигаю руками сплошные ветки густого ельничка и чуть не сваливаюсь в ямку с КП. Запрятали.  Уходим. Однако, хорошо наследили. Но следов, кроме наших, вокруг КП нет. Не одни мы поищем. Снова длинный перегон до седьмого. Поле, луг. Под ногами шуршит и путается высокая засохшая трава, косить некому. Напарник слегка приотстал, но держится. Седьмое, восьмое. На девятом снова потеряли пару минут.   Боба не видно, зато нас догоняет Серёга Тарасик. Легкий и добрый человек. Встречая его в городе, всегда приветливого, весёлого и жизнерадостного, как-то и от своих забот оттаиваю. На соревнования он приехал, вместе с шестнадцатилетней дочкой. Года три назад, где-то выиграв на выезде,  выполнил норму Мастера Спорта – подарок к своему сорокалетию. Чертыхается, минут пять потерял на шестом. Для чемпиона это много. Я, оторвавшись от своего попутчика, откровенно сажусь к Сереге мастеру на хвост. До финиша чуть больше километра. Потерплю.

     Вечером намечается что то вроде банкета. Валентину Никитину, на днях исполнилось шестьдесят. Без умеренного нарушения режима не обойдётся. Для Боба это тоже неожиданность.
- Ты с собой брал?
- И не думал.
- Я тоже не затарился.
- А хочется?
- Да ну…
- Вот и  сядем за детский стол.

     Сесть рядом не удалось. За детским столом целая куча мальчишек. Мы с Виктором ещё как-то поместились, а Боб с Ольгой присели за соседним, к ребятам с ДСК. Застолье разделилось на несколько компаний. Заботливые девчонки, девчонками они были много лет назад, сейчас многие уже бабушки, всерьёз собираются на пенсию, но для меня они такими и остались, навезли разносолов и салатов.  Мальчишки оказались тоже не менее заботливыми. Спиртное есть, но в меру. Праздник. За детишками, наш стол М-16 и младше, один я за пятьдесят, наблюдать интересно. На столе приварка не оказалось, но пара трехлитровых бутыльков пивка стоит под столом. Больше для ритуала. По молодости пацаны стесняются, так под столом и наливают, а потом двигают стаканы уже поверху.

    Посидели. Я не любитель застолий, вслед за мальчишками, которые быстро разлили пивко и прикончили порционный харч, вышел на улицу. У них полуночный шабаш. Оседлали во дворе качели, соорудили санки. Шум. Подышав, вернулся в холл. У телевизора тоже компания. В коридоре я встретил Алёшку, старшего Никитина – сына. Уважаю. Может оттого, что в своё время, ещё будучи неженатым,  я слегка завидовал, конечно, «по белому», Никитину Старшему. Когда глядишь на удачное произведение, поневоле иногда ловишь себя на мысли: «И я так хочу». Думаю – это не грешно. Алешка и Димка. У Никиты два сына. Плюс невестки умницы. У невесток дети -  внуки Никитины.  Династия ориентировщиков, уже в трёх поколениях.
   Посидели. Поговорили, в том числе и про отца. Показал Алёшке редакцию – распечатку моего очерка, «Марафон Шефа». Кое-что вместе тут же и подправили. Не раз замечал, сын с отцом не во всём единомышленники, разница – поколение, но, самое главное, уважение. Присутствует. И Общее Дело.

    Утром все спят  «до отвала». У меня так не получается. Во сколько бы ни лёг, к шести утра начинаешь ворочаться, в семь уже спина болит, не встанешь – целый день испорчен. Говорят «Жаворонок». Я так не считаю. Просто, наверное, образ жизни в чём-то  стал частью естества, характера. Да и жаль утренних часов, самых светлых, обычно самых плодотворных.

   В коридоре, на улице никого. Походил по лесу, умылся, почитал. После девяти утра началось шевеление. В десять завтрак, в одиннадцать старт. Сегодня эстафеты. Это уже так, для разминки. Хотя мужская дистанция поболее четырёх километров, но для ориентировщика это «спринт». Беру мужскую карту. Но на старте, видно учитывая «ветеранский» возраст, мне подсказывают: «Трудно будет, один, предпоследний, КП можешь не брать». Это почти триста метров – стариковская фора. Общий старт. Стараюсь продержаться, не отстать от молодых, но, куда там. Скорости не те, да и я давно не тот. Форой воспользовался.
    После финиша умылся,переоделся в сухое и вновь вышел на улицу. Пока не финишировали последние со второго этапа поговорил с Аллой Никитиной. Она не уйдет от судейского столика до закрытия дистанции. Алла Сергеевна уже успела прочитать мою распечатку.
- Как-то сложно ты пишешь. - Неинтересно?  - Интересно-то – интересно, но у тебя не так как в газетах получается. Там один только хвалит, другой ругает. Черное, белое. Твоё же – читаешь, а внутри вопрос: «И зачем это ему надо?» – Отвечаю:
- Потому что это часть не только вашей, но и моей жизни.
                Ноябрь 2002 г.

База "Динамо" в Борбельково.
Снимок из интернета