Он пришел. Загадка

05 апреля 1943 года

Берлин, Германская Империя

13:45

Карл Юрген Шольц, подполковник вермахта и, по совершенно необычному даже для экзотического Третьего Рейха стечению обстоятельств, оберштурмбанфюрер СС (хотя о своём втором звании он предпочитал думать поменьше, особенно после гибели своего второго шефа обергруппенфюрера СС Гейдриха) чувствовал себя отвратительно. Просто отвратительно. Омерзительно даже.

Ибо впервые за свою десятилетнюю карьеру – причём в высшей степени успешную карьеру - стратегического оперативника абвера и РСХА он оказался в тупике. В полном и безнадёжному тупике – как стратегическом, так и тактическом. Он просто понятия не имел не только что делать и с чего начать, но и вообще как подступиться к очередной проблеме, которую ему предстояло решить.

Всё началось с того, что пять дней назад к нему домой в Ванзее (в последнее время Шольц предпочитал особняк своих покойных родителей служебной квартире в Берлине) заявился «его коричневое преосвященство» начальник Партийной канцелярии НСДАП, исполняющий обязанности личного секретаря фюрера (официально назначен на эту должность он будет совсем скоро - двенадцатого апреля), рейхсляйтер, рейхсминистр без портфеля, обергруппенфюрер СА, почётный обергруппенфюрер СС Мартин Борман.

Что подполковника, мягко говоря, удивило, ибо до этого дня он ни лично с Борманом, ни с НСДАП не пересекался никак. То есть, вообще никак. Более того, Шольц даже не был членом НСДАП – причём по убеждению, а не только во исполнение ещё донацистского (и до сих пор действовавшего) закона, категорически запрещавшего военнослужащим вермахта вступать в политические партии. Исключения случались, конечно, но они только подтверждали этот суровое правило.   

Впрочем, это было только начало. Удивлений, в смысле. Ибо Борман приехал к нему с… наверное, всё-таки просьбой. Ибо начальником Шольца не был ни разу, поэтому приказывать подполковнику не мог никак. Даже имея на руках подписанный лично Адольфом Гитлером мандат:

«От руководителя и канцлера Германской Империи

Совершенно секретно

Подполковник вермахта Карл Юрген Шольц действует по моему прямому личному приказу в деле чрезвычайной важности для рейха. Он подотчетен только мне. Все военные и гражданские лица Германской Империи обязаны немедленно, неукоснительно и беспрекословно выполнять его распоряжения.

Фюрер германского народа Адольф Гитлер»

К сожалению для Бормана, даже этот мандат не давал ему права приказать Шольцу выполнить его задание. Ибо оба – и Шольц, и рейхсляйтер – прекрасно знали, что «коричневый кардинал» получил этот документ, мягко говоря, введя фюрера в заблуждение. Поскольку рассказать Гитлеру правду о задаче, которую было необходимо решить, никак не мог. Правда была настолько взрывоопасной, что могла стоить рейхсляйтеру не только должности, но и головы.

А состояла эта правда в следующем. К концу 1942 года совместными усилиями гестапо и контрразведки абвера (точнее, объединённой зондеркоманды «Красная Капелла», возглавляемой легендарным контрразведчиком штурмбанфюрером СС Карлом Гирингом) удалось практически полностью разгромить гигантскую советскую разведывательную сеть в Германии, Франции, Бельгии и Голландии. Впрочем, не столько по причине профессионализма зондеркоманды и лично Гиринга (хотя и не без этого), сколько из-за потрясающего непрофессионализма руководства в Москве. Ну, и нескольких феерических ляпов самих разведчиков, конечно.

Как обычно бывает в таких случаях, мелкую рыбешку зондеркоманда оперативно пустила в расход (за ненадобностью), а руководителей – Леопольда Треппера (работавшего под псевдонимом Жан Жильбер) и Анатолия Гуревича (Винсент Сьерра), скажем так, убедили принять участие в функшпиле – радиоигре с Москвой, то есть. Убедили понятно, как – и у того, и у другого были жёны. 

А вот дальше начались странности. Ибо обычно в радиоигре принято кормить Центр в основном стратегической дезинформацией, изредка для правдоподобности разбавляя её малозначительной правдой. В этом же функшпиле, которым руководил лично Генрих Гиммлер, возглавивший РСХА после убийства чешскими террористами Рейнгарда Гейдриха в мае 1942 года, Центр получал практически стопроцентно достоверную стратегическую информацию. 

Военные взбунтовались и капитально наехали на Гиммлера, дескать, что за хрень? Безрезультатно – рейхсфюрер просто от них отмахнулся. Не лезьте не в своё дело, типа, мы лучше знаем, что делать и как. Генералы, увидев такой атас, отправились лично к фюреру. Который, и без того не шибко жаловавший генералов (а уж после Сталинграда – тем более), отправил их по тому же адресу, заявив, что всецело доверяет «верному Хайни».

Не оставив военным никакого иного выбора, кроме как обратиться за помощью к злейшему врагу и заклятому противнику рейхсфюрера – Мартину Борману. Которому, в свою очередь, ничего не оставалось, кроме как обратиться к Шольцу. Ибо подполковник и оперативником был лучшим из лучших, и Гиммлера сильно недолюбливал, не без оснований подозревая в причастности к покушению на своего боевого товарища Рейнгарда Гейдриха.  И попросить разобраться в этом донельзя тёмном деле, за версту пахнувшем государственной изменой.

Понятно, что при таком раскладе информировать Гитлера (которому Гиммлер явно наплёл что-то правдоподобное) об этом задании было чистой воды самоубийством. Поэтому Шольц вполне мог послать рейхсляйтера в пешеходно-эротическое путешествие, тем более, что к НСДАП относился ещё хуже, чем к Генриху Гиммлеру.

Но не послал. И потому, что уже давно не получал действительно интересных заданий, и потому, что, как ни странно, лично к Борману относился с немалым уважением. Ибо, несмотря на отсутствие высшего образование, Борман был талантливым финансистом и блестящим администратором. Обладавшим, к тому же, феноменальной памятью.

Рейхсляйтер фактически взвалил на себя всю текучку, полностью освободив от неё фюрера и, тем самым позволив последнему полностью сосредоточиться на действительно важных стратегических вопросах. И, кроме того, стал важнейшим передаточным звеном между фюрером и партийно-государственным аппаратом. Минус, разумеется, структуры безопасности, СС и вооружённые силы, поэтому утверждения некоторых непосвящённых о якобы неограниченной власти Бормана в Третьем Рейхе были, мягко говоря, сильно преувеличены.   

Поэтому Шольц согласился. О чём очень быстро пожалел. Ибо прошло уже пять дней – для него просто невообразимо долгий срок, а он всё ещё понятия не имел, за каким, собственно, лешим Гиммлер всё это затеял.

Договориться со Сталиным о сепаратном мире, а потом скинуть Гитлера и занять его место? Второе нереально, ибо этого не позволит вермахт. То есть скинуть, возможно и позволит, если дела на фронте пойдут совсем уж под откос, а вот занять его место точно нет. Раздавят и не заметят, а потом устроят военную диктатуру, покончив с нацизмом раз и навсегда.

Собственно, именно в этом и состоял стратегический план Карла Юргена Шольца. Который люто ненавидел оба тоталитарных режима – и нацистский, и большевистский – и, принимая предложение МИ-6, поставил себе задачу с помощью Секретной Службы Его Величества свергнуть оба.

Сначала большевистский, как намного более опасный и для Святой Римско-Католической Церкви, к которой принадлежал Шольц, и вообще для всей христианской цивилизации. Руками вермахта и ваффен-СС, разумеется. А когда с красной чумой будет покончено, можно будет заняться и чумой коричневой.

Благо ни одна из реальных сил в Германии – вооружённые силы, крупные промышленники и землевладельцы, аристократия и Церковь, в восторге от нацистов, мягко говоря, не была. Пока над Германией, Европой и миром нависала большевистская угроза, они готовы были терпеть Гитлера и его банду, а после того, как эта угроза будет устранена… уж извините. Мавр сделал своё дело, теперь можно его и закопать. И вернуться к нормальному, традиционному, консервативному политическому режиму. Например, восстановить монархию…

Да и Сталин на сепаратный мир уже не пойдёт. Осенью сорок первого даже не пошёл, а побежал бы. Обгоняя звуки собственного визга. Весной-летом сорок второго уже не побежал бы, но пошёл бы. Однозначно. Но после Сталинграда… точно нет. Ибо уже осуществил перехват стратегической инициативы. Причём навсегда, возродив свою мечту о Земшарии и мировом господстве, восстановившись после чудовищной силы удара, который он пропустил летом сорок первого. Опоздав буквально на одни сутки…

Завести сепаратные шашни со Сталиным, а затем попытаться договориться с Западом, используя переговоры со Сталиным в качестве инструмента шантажа? Тоже чушь. Во-первых, Запад не поверит, ибо прекрасно осведомлён о менталитете и целях Сталина и понимает, что ни на какой сепаратный мир (и вообще на любой мир) с Германией «красный Тамерлан» теперь уже не пойдёт.

А даже если поверит, то придётся убирать Гитлера, ибо фюрер на сепаратный мир точно никогда не пойдёт. Даже если канонада будет под стенами Берлина грохотать (до чего ещё как до Луны пешком). А убрать фюрера можно только с согласия и с помощью вермахта, который Гиммлеру власть не отдаст никогда.

Гиммлер, конечно, бывает, чудит – и немало, но всё же не идиот. И уж точно не самоубийца. Поэтому если пошёл на операцию, которая в случае неудачи вполне может привести его на виселицу по приговору имперского военного суда (ибо в действиях рейхсфюрера очень даже имелся состав преступления по статье «государственная измена»), то замышлял что-то очень серьёзное. Очень. Причём явно с немалыми шансами на успех. Только вот что?

На этот вопрос он не находил ответа уже пятый день. Оставалось надеяться только на чудо.

От грустных размышлений его оторвал отвратительный звук дверного звонка. Кто-то подошёл или, скорее, подъехал к внешним воротам его роскошной виллы.