Дембель

Даже не знаю, почему пишу об этом.
Никогда не писал мемуаров, как-то не придавал этому значения. Признаю, не прав был, жизнь, это не просто так и всё то оно связанно и одно из другого проистекает. Да и времена, в коих жить довелось слишком уж крутой вираж сделали, то было в одной стране, это в другой, Тогда тоже была война, но далеко в Афгане, не всё правильно виделось издалека, не всё правильно понималось. Да время многое по своим местам расставило. Другая война, /ну как без войны/. На этот раз российско-украинская война. Вот уж где появился повод о жизни нашей задуматься. Друзья, настоящие друзья конечно остались настоящими друзьями, гавно, осталось гавном, ну а о дураках я не говорю, какой с дурака спрос.
Итак, Эстония, Таллинн 1982 год, и два года и два месяца жизни в белый свет, как в копеечку. И чего только не было в течении этого времени, было и тяжко, было и весело. Всё было. Всё было и всё, слава богу, прошло. Не буду пока ворошить, что и как тогда было.
Было и прошло, но вот он мой дембель.
Кажется, плюнь да рви когти, да как-то на душе тоскливо, как-то боль эта армейская въелась, боль морально-физическая чем-то так близка стала. И ротный, Курат, как бы свой уже, и замполит и весь полк, этот, до сих пор порядком надоевший, как бы свой. Потому возможно я и не спешу, вдыхаю напоследок этот терпкий воздух, с запахом солдатского пота, сколько его было пролито здесь.
Рота. Аккуратно заправленные, двухъярусные койки, полоски одеял, подушки, табуретки. Одна из коек моя. Моя уже бывшая армейская койка. Смотрю безучастно, где-то внутренним каким-то чувством понимая в последний раз. Я свой долг Родине уже отдал, Родина мой долг учла, в графе военника отметила, и мы в расчёте. Отныне я свободный человек.
Стою перед ротой, рота передо мной, торжественно и как-то обыденно, жму руки друзьям и недругам, слёзы на глаза наворачиваются. Отдаю хэбешку отутюженную самому несчастному салабону, пилотку дембельскую, сапоги с подбоями, ремень кожаный, блокнот. Всё отдаю, кроме военника, железнодорожного билета и денег. Всё, теперь уж я безвозвратно человек гражданский.
Традиционно надо б зайти в оружейку попрощаться с АК-74, с тем, который бывало тянул к земле на марш бросках, искушал своей точностью и надёжностью. Надо б зайти, но прохожу мимо, отдаю честь дневальному, жму руку и спускаюсь по лестнице с четвёртого этажа. Моя вторая мотострелковая уже в прошлом, в моём пока ещё недалёком прошлом.
Что-то ещё говорю прапорщику Герченко, то ли он мне чего-то говорит, дышит мне в лицо чесноком, а мысли мои уже где-то далеко. Кто-то входит в часть, кто-то выходит. Вот только теперь эта кутерьма не имеет ко мне никакого отношения. Выхожу из КПП.
Захожу в первый попавшийся продовольственный магазин на Рухумяэ и беру пару бутылок «Ванна Таллинн». Еду в сторону Ыйсмяэ, к другу, жили по соседству, и вот так получилось,  служить в одном городе, но в разных частях, да только вот я на дембель ему ещё полтора года топтать землю эстонскую. Такова жизнь, так карта упала, впрочем, это его, а не мои слова. 
Сидим, пьём пиво, вспоминаем общих друзей, что-то о службе, весна, первая травка пробивается у забора. Он в кухонном наряде, не ожидал меня увидеть, рад встрече. Но время. Жмём друг другу руки я от души желаю ему лёгкой службы, потом стою и смотрю, как он сгорбившись идёт в подразделение. Мы ещё встретимся через полтора года. Но потом будет Приднестровье и он навсегда исчезнет где-то в районе Дубоссар.
А пока еду на вокзал, сажусь в поезд. Напротив меня в купе, обвешанный аксельбантами Твердохлеб, мой земляк, бывший наш ротный писарь, а ныне тоже, как и я дембель. Рядом с ним какой-то чернопогонник. Наливают, я не пью. Они же глушат и глушат. Один на дембель, другой с отпуска. А я смотрю в окно и думаю о чём-то, как мне тогда казалось важном, о чём уже убей, не помню.
А через пару часов всё переходит в отчаянную ночную драку, кровь, много крови, а ещё помню в слезах молоденькую проводницу.
Как давно это было.
В моей прошлой жизни, тогда, когда я был так молод, что не представлял даже, что когда-то буду копаться в своей памяти, вспоминая, детали. Может, было и не так, или не совсем так. Но то, что было, несомненно, так же, как и то, что было со мной. А если быть более точным, это было с нами.
И самое главное, что я могу сказать сейчас о том времени, это была не самая худшая часть нашей жизни.


21.05.15