Тринити

                Дите фон Тиз, с любовью
     - Заходь, заходь, не ссы, - подталкивая в спину свою возлюбленную, бормотал я, не задумываясь об играх ассоциаций в ее аккуратной головенке. - Она клевая женщина.
     - Я не женщина, бля !
     Она огорошила нас на самом пороге. Хрена, кто ж тогда, неужели я снова все перепутал ? Таблички на двери не было, это вам не у пронькиных, а я - не васин, что со всем согласен, поэтому я плавно слился на пол, закурил, обхватив бедовую головушку левой рукой, и прислушался.
     - Женщины. Чулки. Женя Васильева.
     Моя любовь тоже не оставалась в долгу, орала во все горло о непозволительных тратах отсутствующего, как обычно, макробосса микротехнологий, голубыми макрелями кормившего котов, тех самых, купленных Прохоровым за фальшивые векселя у Паука Троицкого, выросших, заматеревших, плюнувших на Стивена Джерарда и Марию Шарапову, прочитавших курс лекций и мужественно убывших в Лондон, розовыми фламинго Багси Сигела и шершавыми шевелюрами Кобзона и Соткилавы украсившего парадную лестницу, по которой в данный момент, вот прямо сейчас, пыхтя и отдуваясь, перла здоровая тетка, навстречу приключениям и стародавней подружке, снисходительно посматривающей на нее с высоты Адмиралтейской иглы, пропоровшей небо и фюзеляж очередного " Боинга", трижды выработавшего ресурс, но еще - о-го-го. Почему-то я вспомнил Суркова и Ким Кардашьян, засмеялся, чем привлек внимание уставших собачиться красоток.
     - Чё ты ржешь ? - голосом усатого начальника СТО спросила хозяйка, занавесила ресниц занавескою черный иконостас и вышвырнула засохшее бабье лето в окно. - Чё ты ржешь ?
     - Да ! - присоединилась к ней моя любимая. - В такое время хихикает он, непростое, ответственное время безответственных и некомпетентных решений, розысков и обысков, девальвации духовных ценностей, трепанации здравых смыслов, а также, - она глянула на часики, болтавшиеся на худеньком запястьи, - радиоинтервью самого Троицкого.
     - Он тупого включил, - ответил я грустно.
     - Это какой такой Троицкий ? Почему не знаю ? - резко гаркнула моя новая подружка.
     - Оба.
     - И хорошо, что не знаешь, - влезла любимая, - нечего там знать. Бабы, сиськи и " Даун Хаус".
     Хозяйка скривилась, дунула в кулак и проломила голову пробегавшему мимо длинному парню, но он, не заметив сего прискорбного инцидента, побежал дальше, крича о подлых прокурорах и грозя подать в суд на сплагиатившего бабченковских джумшудов ди-джея Минаева, под покровом ночной темноты раннего вечера из-под полы передавшего их своему корешу, Вовке Маркину, а уж тот через фирму " Юкос" перебросил несчастных киргизов в открытый космос и если б не Риддик, то вообще хрен знает что получилось бы. Думаю, некромонгеры. Но, может, и гибриды. Лень звонить Элис, тем более, на каковском языке с ней разговаривать, на узбекском что ли ?
     - Почему на узбекском ? - дотошно выясняла хозяйка. - Она американка украинско-югославского разлива.
     - Значит, на мордовском, - подсказала моя любимая, гладя меня по голове, - или жестами. Как Белковский с Павловским, помнишь ? - Она поцеловала меня в щеку и мы захохотали на-пару, приведя хозяйку в ярость.
     - Может, вы еще и Невзорова с собой приволокли ?!
     - Не, - успокоил я ее, - он занят.
     - Чем это он занят ? - продолжала докапываться подружка. - Родину замуж выдает, что ли ?
     - Не совсем. Леди Гаге землячку подогнал. Понимаешь, - начал объяснять я, - он Наташку Варлей встретил в метро, глянул строго, покачал головой, озлился на советскую власть, нарушавшую законы гор в угоду законам джунглей, ну и...
     - А муж ? - выдохнула моя любимая, трепеща от ужаса.
     - Он не замужем.
     - Дурак. Я про ее мужа. Клавесин который.
     - Аааа, - протянул я, - этот. Да в говне каком-нибудь снимается, у Крыжовниковых, прости Господи. - Я сплюнул. Вспомнился отец Опасный и я снова засмеялся. - Я ж сто раз уже говорил : страна - пародия, народ - ошибка. Тупик.
     - Энтузиастов ?
     - Эволюции. Лучше вот историю послушайте.
     Они сели на диван, примирившись благодаря моему неиссякаемому оптимизму и жизнелюбию, а я, помолившись про себя Гвинет Пэлтроу, начал...
     ... Карагез Копылович, свояк Шоты Бурзодриони, вбежал в бельэтаж, бросил Маврушке шинель, расцеловал здоровую тетку, добравшуюся до самого верха, пожал руку макробоссу, сожрал макрель, закатил ежа в воротца, крикнул : " Семь - ноль", дернул Дуняшу за русую косу, выхватил у батьки Махно косу, взмахнул, жикнул, скосил глаза, курнул косяк, нацарапал на стене " Косово - це Сербья", ударил первым в спину косоглазого и косорылого Косого, что играл Немого, Слепого, Хромого, а ныне ведущего праздничный вечер под уздцы к логическому концу, венцу и торцу, и срулил. Или, как говорят военные, убыл, бля...
     - Вот не можешь ты без намеков, - осуждающе проговорила моя возлюбленная, снимая маечку. - Всегда вот так.
     - За что и люблю, - поставила точку хозяйка, избавляясь от джинсов.
     А я гордо смотрел в небо, позволяя девчонкам раздевать меня. Оргия. Что может быть лучше. Не спорт же.