Тень

Однажды, когда она рисовала, к ней сзади подошла Тень. Она не ждала её прихода. Да и Тень не выбирала именно ее. Так случилось.

Когда пастель чуть жирноватым, таким приятным на ощупь слоем легла на крышу дома, что Художница рисовала, сзади чуть повеяло холодом. Она обернулась. Никого. Поежилась, вздохнула. И снова взялась за работу.

В тот день он не закончила картину. Вдохновение её ждало наутро. Картины рождались одна за другой. Её внутри было много. Внутри неё было много того, чего ждали её белоснежные грунтованные полотна. О ней стали говорить. Узнавать её стиль, её почерк. Хотя о художниках говорят, скорее, "узнавать ее руку".

Но по вечерам её ждала Тень. Днём, среди родных и близких, врачей и усилий, Тени почти не было места. Но по вечерам, когда замолкал мир вокруг и гас свет в её комнате, происходила эта встреча. Тень не задавала ей вопросов, но лишь своим присутствием ставила их в ряд один за другим, словно оловянных солдатиков.

А поутру Художница просыпалась и думала о том, какая же из её шапочек соответствует её сегодняшнему настроению. И надевала красную. Или чёрную. Или... Их было много. Шапочек и настроений. Она временами скучала за своей рыжей кудрявой копной, но верила, что она вернётся.

А Тень приходила и к её картинам. В основном тогда, когда они оставались одни - без ценителей, без творца. Часто это случалось по ночам. Тень подходила к каждой, пристально вглядывалась в мазки,  пытаясь рассмотреть среди глубин произошедшего на бумаге хоть тонкую нить того, что помогло бы ей приблизиться к той, что рисовала. Но раз за разом она уходила ни с чем.

Тень свирипела, терзала тело Художницы, но созданные нутром картины не подпускали её к какой-то такой глубокой сердцевине, за гранью которой сгорел бы последний мост.

Она верила. Училась жить рядом с Тенью. Творить рядом с ней. Выносить себя на бумагу, не искажая того, что чувствовала в угоду той, что настойчиво ждала её у порога.

И однажды ночью Тень споткнулась об одну из её картин. Разлетевшись почти в дым, Тень обернулась и увидела дождливый Париж. По его улице шли расплывчатые люди с разноцветными зонтами и горели фонари, свет которых можно было лишь угадать на контрасте с крупномазковой моросью.

Тень сделала шаг назад. Она редко отступала. Но сейчас она воочию увидела трепещущую жизнь в своей грациозной нечеткости. Она видела, что та, чьи кисти стоят в подстаканнике, та, что сейчас спит, что-то уже знает о жизни, наличие которой можно едва угадать. Что-то знает о том, что такая жизнь возможна.... Тень оглянулась. Даже в лунном свете она видела на других полотнах, плотным кругом окружавшим её, намного более яркие цвета. В них был порыв, вызов, крик, боль, радость. В них была надежда и жажда жизни. Целая прорва того, что Художнице ещё хотелось сказать. Более того - ей было, что сказать. Своим близким, своим полотнам, всему миру, самой себе.

Тень чуть шелохнулась, будто пытаясь схватиться за дверной косяк, и сделала ещё шаг назад. Это было отступление большее, чем она могла себе позволить. В следующем движении Тень слилась с ночным мраком, который способно было рассеять обычное солнечное утро.