Аллилуйя

 Свеча догорала на столе отражаясь маленьким оранжевым пламенем в стекле запотевшего окна. На улице была ночь, третий час то прекращая, то снова поспешно подрываясь, вспоминая и нагоняя упущенное лил дождь. Из приоткрытой форточки в комнату проникал свежий влажный воздух вперемежку с брызгами, что оставляли капли отлетая от крашенного белой краской подоконника, на котором стоял глиняный горшок с посаженной в него красной китайской розой, та задумчиво склоняла свою голову единственным нераспустившимся бутоном, словно в молчаливом почтении каждого, кто коснется ее взглядом.


 Прошло уже более года, как он покинул это место, этот дом. В комнате ничего не изменилось, разве что до этого разбросанные вещи в некоторых местах покрылись пылью, а по углам пауки сплели себе прочные жилища, спускаясь вниз по длинным серебряным нитям цвета выдыхаемого им дыма.

- Тут ничего не изменилось - проговорил он, касаясь указательным пальцем подрагивающего пламени свечи.

- Чего ты ждал? – ответила она, медленно поднималась со стула, стоявшего за его плечами перехватывая из рук у него теплый огонек. Тем временем свеча погасла, и комната наполнилась тишиной, бьющий в окно дождь прекратился.

- Сколько мы с тобой не виделись, ты изменилась, не валишь меня с ног вопросами.
- Чайник вскипел, слышишь?

- Слышу - рассеяно ответил он, поднося спичку к потухшей свече.

 На столе появился красный металлический чайник в белый горошек из носика которого вырывался густой пар и набор чашек голубого сервиза.

- Кофе? - спросила она, доставая из нижнего ящика стола пепельницу в форме морской ракушки.
- С молоком - ответил он, перетаскивая себе на руку вновь зажженное пламя свечи. Жизнь? 
- Тепло - улыбнулась она ему в ответ.
- Слава Господу - прошептал он, пододвигая к себе голубую чашку.

"There's a blaze of light
In every word
It doesn't matter which you heard
The holy or the broken Hallelujah" (С)