Самогон
Весёлая свадьба четверть века назад. Не упустила тогда Катерина своего счастья, обошла всех подруг, но приворожила Михаила, красивого крепкого парня, не обделённого девичьим вниманием. Да и работал он трактористом, а по тем временам в деревне – это первейшая профессия. Вспахать, картошку окучить, сено подвезти, дрова – да мало ли всяких забот у селянина, которые без техники не решить! Потому и уважали в деревне тракториста. Это не скотник на ферме. Как раз туда председатель и ссылал проштрафившихся на пьянке мужиков. Нет, тракторист - это так же почётно, как и пастух. Вроде бы нехитрое дело – коров гонять, а поди-ка! Да от пастуха и весь удой, и доход колхоза, и заработки зависят!
Трудился Михаил на совесть, да и Катерина дояркой на ферме от него не отставала. И сына они народили, и новый дом, неподалеку от родительского, был у них, по сельским меркам, полной чашей, и хозяйство крепкое – огород, корова, телёнок, хрюшка, куры... Немного тогда платил за труд колхоз, так на то и тракторист в доме, чтобы хороший левый прибыток иметь. С утра до ночи не вылезал из кабины трактора Михаил, а уж когда подходила пора картофельники пахать селянам, так и вовсе дома не ночевал. Не раз журила его Катерина:
- Ой, Миша, упаси бог, уснёшь в кабине! Плюнь ты на эти шабашки, отоспись!
- Погодь, Катерина, не сегодня-завтра эта страда отойдёт, тогда и отосплюсь, а пока пахать надо. Сейчас день год кормит! – и Михаил вываливал из кармана очередной комок сложенных и смятых сотенных, пятидесяток…
Правда, не все односельчане деньгами расплачивались. Нет-нет, да и приедет Михаил к дому чуть живой, еле на ногах стоит. Наутро расскажет – за сеном на дальние покосы подрядили или ульи с пасеки кому-то домой перевозил. Сердилась тогда Катерина, даже скандалы на селе устраивала, дескать, зачем мужика спаиваете. Только ничего она не смогла с этим поделать. Испокон веков так повелось в деревне – угостить от души за оказанную помощь. Всё меньше и меньше приносил домой денег Михаил, всё чаще и чаще приезжал пьяным. И всё зарекался, зарекался…
А десять лет назад (Андрейке уже четырнадцать минуло) прибежал вечером к дому перепуганный сосед, заколотил в раму:
- Катерина! Мишка твой в речке вместе с трактором утоп, с моста свалился!
Да разве б он свалился, если б трезвым был! Он же по этому мосту тысячи раз… Отплакала своё Катерина, но другого мужика в дом не искала, растила сына. Наверное, тогда и постарела, коли сельчане не Катериной, а Петровной звать стали. Да и жить нелегко стало. Продала она оставшийся от мужа мотоцикл «Урал» с коляской, хоть сын и просил сохранить. А на что сына в районе в СПТУ учить, где денег взять? А где взять денег на сено, дрова, словом на всё, за что ей прежде Михаил полными горстями нёс?
И решилась Катерина самогон гнать. Конечно, аппарат заказывать – упаси Бог, с самогоном тогда строго было! Разузнала она у опытных людей, купила скороварку побольше. Бражку затворить – дело совсем простое, благо и дрожжи, и сахар в доме не переводились. Когда дозрела брага, попробовала Катерина перегнать, как учили. Скороварку с брагой - на огонь, тонкий шланг-пароотвод – в таз с холодной водой, а оттуда – в бутыль. И получилось же! Даже загорался от спички сине-зелёным огнем её самогон, пока ещё был горячим. Толково посоветовали – ни вони в доме, ни самогонного аппарата. Ищи не ищи, не найдёшь ничего, кроме обычной кухонной утвари.
Конечно, всё село скоро проведало, чем Петровна с трактористами рассчитывается. Пошли к ней, даже ночью, мужики, у кого душа горела. Никому не отказывала Петровна, да и цену на свой товар установила божескую. Правда, бабы её сторониться стали, у магазина не с кем стало словом перемолвиться.
А лет пять назад явился участковый Борька – фуражка набекрень. Не иначе как нашептала ему кто-то из соседок. Да ещё и не один пришёл, с председателем и двумя конторскими фифами. Дескать, выдавай, Петровна, свой аппарат и самогон. Ну, аппарата у неё и в помине не было, самогон на тот день тоже весь разошёлся, но на печке, укрытая фуфайкой, молочная фляга с брагой была. И этому обрадовался Борька, давай протокол писать, налил в бутылку пол-литра браги для экспертизы, а остальное на землю, злодей, вылил. Доказывала ему Катерина, мол, не на продажу ставила, а только для собственного потребления, для лечения. Не поверил, на смех поднял, увёз образец на экспертизу и протокол, всеми подписанный, в том числе и фифами конторскими.
Через неделю, правда, снова приехал. Собирайся, говорит, Катерина Петровна, поедем в милицию. Перетрусила она тогда, думала – посадят. А Борька её к самому главному начальнику в кабинет привёл. Начальник ей и говорит:
- Отвечайте как на духу, Екатерина Петровна, что вы там в свою брагу добавили, почему она у вас чёрного цвета? Наши эксперты определить не смогли, попросили у вас узнать. Всё нашли в вашей браге – и сахар, и дрожжи, а почему чёрного цвета – не знают. Уж ты скажи, Петровна, а я тебя за это штрафовать по этому протоколу не буду!
- Так я ж говорила Борьке, то есть, извините, участковому вашему, что для собственного потребления, для лечения бражку ставила. На корне калгана настояна она, потому и цвет такой!
Подивился тогда начальник, но слово сдержал, не оштрафовал. С тех пор никто не беспокоил Петровну за самогон. Сама беспокоиться стала – сын подрастал. Скоро приметила она: то градус у самогона поменьше стал, покупатели жалуются, то в бутылках убывает. А Андрейка по вечерам глаза прятать стал, поскорее в свою террасу, где всегда летом спал, нырнуть норовит. Поймала его, хотела трепку устроить, а сын вдруг ощетинился. Поняла Катерина – поезд ушёл, поздно сына воспитывать. Муж-покойничек уже воспитал…
Срочную Андрейка отслужил танкистом в Кантемировской дивизии. После службы приехал домой, устроился, как и в своё время отец, трактористом. Как только сын из армии вернулся, Катерина бросила гнать самогон. Сына решила уберечь, а тут соблазн под боком. Только и это не помогло. Нашлись в селе добрые люди, переняли у Катерины её прежний промысел.
Работал Андрейка, как и положено, много, но трезвым домой приходил редко. За три года невесту себе так и не нашёл, кому же нужен пьяница. Вскоре с трактора его председатель за пьянку ссадил. С год проболтался Андрейка с вилами и лопатой по ферме скотником, но и там пить не бросил. За прогулы и оттуда его попросили. Вот и сегодня пришла Катерина с фермы, а со двора последние две несушки исчезли. Сынок унёс!
Запоздалые слёзы сами собой катились по её впалым щекам:
- За что, Господи?!
И почудился Катерине безмолвный ответ:
- А раньше почему не убоялась, за наживу горем людей оделяла? Разбогатела ли?
Её убогие всхлипы перекрывал рычащий пьяный храп…
Свидетельство о публикации №215122300470
Это беда всем бедам беда...Правда жизни, что называется... Повезет тому, кого Бог не "наградит" этой бедой.
Людмила 1 07.02.2016 21:39 Заявить о нарушении