Игрушка

Как-то маленький Аршак, во время очередной вечерней прогулки с мамой, оказался в сверкающем яркими огнями магазине. Мама, видно, что-то подыскивала себе: неуверенно подходила то к одному, то к другому прилавку, робко брала что-то в руки, долго рассматривала, справлялась о цене и, расстроенно покачивая головой, быстро и неловко отходила. Малышу это надоело, он все норовил высвободить руку – ладошка вспотела, - но мама по-прежнему крепко держала его, боясь потерять в бестолково шумящей многоликой толпе. Прилавки манили и дразнили многоцветьем товаров, от которых рябило в глазах, и Аршак притомился.
Вдруг глазенки мальчика радостно заблестели: на высокой полке над головой круглолицей и приветливой продавщицы выстроились в ряд красавцы- автомобили, один лучше и краше другого! Красные и синие, белые и черные, большие и маленькие, спортивные и даже полицейские! Аршак дернул мать за руку и чуть ли не вскричал: “Мама, автомобиль! Тот самый, большой, о котором я тебе говорил!”
Женщина, до этого рассеянно смотревшая по сторонам, встрепенулась от неожиданности и удивленно посмотрела на сына:
- Ты чего раскричался? Стыдно, ты ведь не на улице!
Мальчик словно не расслышал замечания.
- Ма-а-м, ты же обещала купить его! – не унимался Аршак.
Мать мельком взглянула на красовавшиеся трехзначные цены и, смущенно опустив глаза, заторопилась: “Сынок, мы опаздываем, папа будет беспокоиться…”
Аршак недоуменно вытаращил глазенки: “Папа?...”. Женщина нервно схватила малыша за руку и грубо поволокла прочь.
- Не капризничай, у тебя дома полно игрушек! – соврала она и лицо ее пошло красными пятнами. – Вот так новости!
Тихого и лучезарного еще недавно мальчика словно подменили. Он дерзко выдернул руку из цепкой, ставшей вдруг грубой и влажной, ладони матери и остановился, как вкопанный, посреди магазина. Прохожие невольно превратились в любопытствующих зевак…
- Купи! – почти требовательно сказал малыш, - ты каждый раз только обещаешь… Тогда не таскай меня с собой по магазинам!
От обиды у Аршака задрожали губки, а глаза наполнились слезами. Мать смешалась. Она наклонилась к нему, примирительно поцеловала и попыталась отшутиться – скорее для собравшейся публики.
- Давай как-нибудь в другой раз, ведь обещанного три года ждут!
- Через три года мне не нужна твоя игрушка! – истерически взвизгнул малыш и бросился от матери сквозь толпу.
Женщина растерялась вконец и побежала за ним, озираясь на следящих за этой неожиданной сценой людей. Реакция их была неоднозначной и убийственной для матери: кто-то, глянув на нее, пренебрежительно ухмыльнулся, кто-то зацокал и покачал головой, осуждая выходку мальчика, кто-то получал явное удовольствие… Слух пронзила чья-то реплика: “Ну и мамаша! Как можно обижать ребенка из-за мелочи!” Кровь прилила к голове бедняжки, застучала тяжелым молотом в висках, и она отчаянным рывком нагнала и поймала убегающего мальчика и в ее умоляющих глазах Аршак прочитал не гнев, не злость, а немой укор. Ему показалось, что мама вот-вот заплачет. Он у цели!
- Купишь?! – не унимался озлобленный маленький тиран.
- Сынок, это очень… очень дорогая игрушка… - опустившись на корточки рядом с сыном, прошептала ему на ухо мать, - у меня нет таких денег…
- Неправда, я видел как ты положила в сумочку кучу денег! Без денег не ходят в магазин! – отпарировал Аршак и торжествующе посмотрел в побелевшее вмиг лицо матери. Победа, как ему казалось, была совсем близка!
- Но это все наши последние деньги, - привела свой самый веский довод вновь теряющая выдержку женщина.
- У тебя вечно последние…, - позлорадствовал мальчик.
Мать тяжело вздохнула, выпрямилась и, жестко ухватив сына за плечо, решительно направилась к отделу игрушек.
… Аршак чувствовал себя самым счастливым человекам на свете. И было отчего – обеими ручками он бережно держал заграничную коробку с автомобилем! Мальчик бойко шагал рядом с мамой по знакомой улице и все говорил-говорил взахлеб о чем-то. Иногда он вскидывал глаза на маму, радостно заливался беспечным смехом, еще крепче прижимал к груди подарок, но молодая женщина почему-то только рассеянно смотрела на сына и слабо, бестолково улыбалась, отвечая ему невпопад.
Дома малыш торжественно достал из коробки чудо-автомобиль и бережно поставил в углу, у своей кроватки – не решаясь поиграть, а лишь вдоволь полюбоваться им.
… После вечернего чая вдвоем, когда мама без особого настроения опустилась на стульчик перед старенькой ненавистной пишущей машинкой, которую, как часто слышал малыш, почему-то то ли всерьез, то ли в шутку называла “наш хлеб”, Аршак с благоговейным трепетом взял в руки заморскую игрушку, обнял ее как новорожденного ребенка, обласкал ее блестящие, полированные бока с непонятными надписями и нерешительно подошел к матери.
- Ма-а-м, правда красивая?...
Женщина, оторвавшись от работы, повернула усталое лицо к сыну и увидела счастливые, лучистые, но в то же время какие-то виноватые глазенки своего “любимого и единственного”… Она встала, обняла малыша и повела его на старый протертый диван, на котором не раз мать с сыном говорили по душам, строили “волшебные замки”.
- Да, автомобиль твой всем хорош, - ласково и грустно сказала мать, - у тебя, сынок, отменный вкус!
Она взъерошила его жесткие волосы и легонько дернула их. “Весь в отца”, - мелькнуло в голове.
Мальчик прижался головой к груди матери, обеими руками крепко сжимая игрушку, которая, как он уже понял, обошлась дорого, слишком дорого.
- Мамочка… Извини… но я так долго мечтал о ней… даже во сне не раз видел…
Женщина нежно положила натруженную руку на кучерявую черноволосую головку сына, жарко поцеловала ее и торопливо, чтобы не заметил малыш, размазала по щекам слезы…
До поздней ночи они просидели молча, обнявшись друг с другом и с игрушкой. Свидетелем тому была лишь полная луна, равнодушно серебрившаяся в темном квадрате окна.


*    *    *