Лавина

- Совсем неплохо, – подумал Рафаэль, отступив на пару шагов от стены.        – Тон, правда, слегка холодноватый, но в целом, глубину удалось передать.
  Он наклонил голову в сторону и прищурил глаза, чтобы яркий свет не мешал разглядывать мазки с их бороздчатой выпуклостью на глади белоснежной штукатурки.
- Ещё пару часов, – прикинул он, – и можно будет сделать перерыв. Как раз хватит, чтобы оживить передний план…
  Однако, округлая несуетливая мысль, так органично сопровождавшая движения кисти, вздрогнула от резкого глухого хлопка.
  Рафаэль замер, вслушиваясь в неясную тишину, ожидая продолжения.
- Что же это могло быть? – подумал он, но, не дождавшись решительно ничего, вновь запустил колесо своих размышлений. – Окно! Ну конечно, я забыл закрыть окно, вот оно и захлопнулось. Ещё хорошо не разбилось, иначе бы последовал звук падающего стекла.
  Он опустил кисть в краску, намереваясь отправиться исправлять свою оплошность. Но не успел.  Новый сильный хлопок заставил его остановиться. Правда, теперь вслед за хлопком, последовал крик. Нет, скорее призывы о помощи и это происходило там, за дверью, ведущей в широкий коридор, соединяющий все квартиры на этом этаже.
  С волнением, в котором любопытства оказалось больше чем страха, Рафаэль подошёл к двери и открыл её. Прямо перед ним металась маленькая, во всяком случае, ниже него, девушка, в футболке обтягивающей небольшую грудь и коротких шортах больше похожих на нижнее бельё. Она размахивала руками и кричала. – Вызовите полицию! Помогите!
  Увидев её мокрые испуганные глаза, он сначала растерялся, но, подчиняясь уже принятому решению, высунул голову в коридор, стараясь понять происходящее. В дальнем конце, в проёме раскрытой двери, стоял высокий парень. Доли секунды хватило, чтобы понять, он абсолютно уверен в себе, а потому совсем не спешит бросаться усмирять возникший бунт своей жертвы. Спокойная, даже издевательская, улыбка на лице говорила: – кричи, кричи, сколько хочешь.
  Рафаэль шире распахнул дверь, втащив девушку внутрь, нет, не руками, взглядом. Так случается, когда слов не нужно, а достаточно лишь движения глаз. Дверь захлопнулась, отделяя звенящий крик всё ещё не растворившийся за её пределами. Теперь она стояла, безвольно свесив руки, лишь всхлипывая, тихо повторила: – Вызовите полицию.
  Слово «полиция» в сочетании с «вызовите», всколыхнуло в Рафаэле негативные ассоциации. Как-то сразу представились серые камуфляжные парни с широкими добродушными лицами, с деловитым спокойствием вращающие человеческие тела как куски мяса, надетые на металлические шпажки. Только те обычно располагают горизонтально над раскалённой жаровней, а эти оставались в вертикальном положении, но, по сути, это ничего не меняло. В обоих случаях происходил процесс приготовления пищи. В конце концов, каждый имеет право потреблять то, что ему наиболее свойственно потреблять.
- Успокойтесь. Он сюда не попадёт, – проговорил Рафаэль, заполняя возникшую паузу. – Что случилось?
- Он, он… Отобрал у меня телефон, - всхлипывая, она ещё больше засыпала место занятое полицейскими, новым, взрывающимся как «попкорн», видением.
- Вот что, идёмте, присядете, - предложил он, надеясь придержать этот поток. – Водички?
- Нет, нет, - решительно отстранилась она, испуганно ожившей ладонью. – Я лучше здесь… Вызовите полицию.
- Опять эта «полиция», - подумал он и поспешно добавил, - я сейчас.
  В квартире не было ничего достойного её статусу – ни сока, ни минералки, ни хотя бы воды из кулера.
- Такая, наверное, из под крана ни когда и не пила? – Соображал Рафаэль, устремившись в ванную комнату, место, где единственно была вода. Если пропустить какое-то её количество, дождавшись глубинной прохлады, может тогда она и не заметит?
- Вот, выпейте, это вас успокоит, – вернувшись, он протянул ей одноразовый стаканчик, последний, ещё не запачканный краской.
  Она взяла его, стиснув судорожными пальцами, но пить не стала.
- Знаете, полицию вызывать бесполезно, всё равно не приедут. Давайте я вам дам свой телефон, вы позвоните кому-нибудь, – нашёлся Рафаэль.
- Не надо. Всё равно ни кого в городе нет, да и телефонов я не помню, - перестав всхлипывать, произнесла она.
- Хорошо, тогда вы успокойтесь, подумайте. Может всё не так уж плохо? – продолжал он, обрадовавшись, что не надо думать о полиции. - В самом деле, что я им мог сказать?
- Да, да, я скоро уйду.  Она, засуетившись, пришла в движение, когда в дверь постучали.
Издевательски, ни чего не говоря, монотонно впечатывая звуки где-то в районе дверного глазка. Она снова задрожала, расплёскивая остатки жидкости из стаканчика.
  Эти звуки, как колокол, сообщали о неизбежности беды. Пусть та и не может добраться, но рано или поздно встретит и встретит уже крайне обозлённой.
  Рафаэль с испугом смотрел то на девушку то на дверь, понимая, что надо принимать решение пока положение не станет совсем неуправляемым.
- Вот что, хватит дрожать, ты мужчина или тряпка. – Мысленно отхлестав себя, он осторожно, избавляясь от неуверенности, шагнул к двери.
  Тогда она, как животное, затаившееся в надежде, что его не заметят, вдруг сорвалась с места, не выдержав приближения охотника. Послышался треск. Это пучки проволоки, торчащие из стены за её спиной, видимо зацепившись за край футболки, теперь разрывали её. Споткнувшись, встретив неожиданное сопротивление, она стала падать. Рафаэль еле успел подхватить её. Но на спине трикотажная футболка прилично расползлась, обнажая обширный кусок загорелой кожи.
  Они стояли, обнявшись, прерывисто дыша, когда в дверном замке послышались щелчки и дверь открылась. Она дёрнулась, отстраняясь, упёршись кулачками в его грудь.
  На пороге стоял «производитель работ» - Сергей.
- Что за дела! Рафик! Тебе уши прочистить?! Я что должен, как пацан под дверью стоять?!
А это что за б****!!
  Девушка, наконец, вырвалась из объятий и рванулась через дверь, чуть не сбив отшатнувшегося к косяку Сергея. Когда топот её ног затих в глубине коридора, Сергей прикрыл дверь и, криво улыбнувшись, наблюдая застывшего Рафаэля, процедил сквозь зубы.
- Сука. Тебя для чего здесь оставили?!! Стену красить или б*****вом заниматься?!
- Сергей Николаевич, это соседка… - сбиваясь, начал объяснять тот.
- Какая на**й соседка! Что ты мне лапшу вешаешь!
- Нет, правда, мамой клянусь, – включая привычный лексикон, промычал Рафаэль.
  Но Сергей и не думал слушать объяснения. Ещё стоя за дверью, он уже знал что сказать, знал что сделать, так, что присутствие незнакомки лишь ускорило закипание годами выработанной тактики.
  Пнув ногой попавшийся на пути мешок с мусором, он высказал всё о его содержимом и месте расположения. Не переставая материться, прошёл в комнату и, на мгновение, застыв в лучах раскалённого прожектора, взорвался потоком слов по поводу покраски стены. Начав с язвительного вопроса. – Ты знаешь, что такое ВАЛИК?
  Но и Рафаэль не первый год кочевал по стройкам. Мгновенно погрузившись в безликую немоту, он унёсся далеко-далеко от происходящего…
…Барс несколькими прыжками настиг Рафаэля, вцепившись зубами в намокшую от снега штанину. Мотнув её пару раз, упираясь лапами в обледеневшие камни и хрипло выпуская воздух из-под сжатых челюстей, тут же, как только Рафаэль удивлённо обернулся, отпустил её. Пряча преданно-извиняющийся взгляд, он резко развернулся, рванув по тропинке в сторону нависающего выступа скалы. Но не добежав до него,  совершил разворот и застыл, порывисто дыша,  приглашая сыграть с ним в догонялки.
  Рафаэлю совсем не хотелось  играть, идти ещё далеко, а по такому снегу нужно беречь силы. Он присел, подзывая Барса хлопками ладоней. Обычно тот обязательно подбегал, стараясь лизнуть лицо, но сейчас даже не дёрнулся, продолжая часто дышать, не отрывая глаз от Рафаэля.
- Пошли! – выпрямившись, крикнул Рафаэль, - нам туда. Он махнул рукой, призывая идти дальше, но Барс продолжал стоять.
  Тогда Рафаэль нехотя сделал несколько шагов в его сторону. Барс, словно ожидая этого, сорвался с места, но, не приближаясь, а снова развернувшись совершив предыдущий манёвр, застыл, разгоняя хвостом колючий воздух.
- Вот ведь, – раздосадовано подумал Рафаэль. Однако подчинился неожиданному капризу своей собаки и поплёлся вслед за ней…
- Ты меня не слышишь, чу-ур-р-р-р-ка! – заскользила снежная глыба, не удержавшись уставшими кристалликами воды.
…Рафаэль упал у самого входа в грот под нависающей скалой и Барс, вцепившись в воротник его куртки, попятился, втаскивая того в полумрак спасительного убежища…
- Ты что?! Совсем тупой! – Это Сергей тряс Рафаэля за шиворот как театральную гуттаперчевую куклу, от чего его голова безвольно болталась из стороны в сторону.
- Всё, я сейчас на другой объект. Когда вернусь, что бы собрал все манатки и вон отсюда!
  Отпустив Рафаэля, Сергей почти пробежал расстояние до входа, лишь перед дверью озлобленно повернулся разведя руками как бы не находя последнего сочного слова и сплюнув рванул ручку.
  То, что увидел Рафаэль, постепенно возвращаясь в реальность, реальностью назвать было трудно.
  Темнеющая щель в ярком свете прожектора стремительно расширилась и тело «производителя работ» не вышло, как следовало ожидать, оно втянулось в эту темноту как клочок бумаги в жерло мощного строительного пылесоса. Послышалась возня, глухие стуки и отчётливое – это не он. И наконец, из этой таинственной щели выпали две долговязые фигуры, одна из которых показалась Рафаэлю знакомой по недавним событиям с испуганной красавицей.

  Жасмин проснулась, когда солнце уже перевалило на другую сторону дома,
не имея возможность баловаться лучиками, высвечивая то один то другой кусочек её загорелого тела, так изящно обрамлённого тонким шёлковым одеялом. В спальне было тихо. Окна с тройным остеклением надёжно защищали от суеты разгулявшегося дня, и ни что не мешало неспешно помечтать, каким будет его остаток.
  Вот уже целый месяц, точнее тридцать пять дней, она замужем. Замужем, значит под надёжной защитой. Собственно, без защиты ей никогда и не приходилось быть. Просто одна - родительская забота, незаметно перешла в другую. В самом деле, а как ещё может быть иначе? Только одно не давало ей покоя – Роман слишком много занят самим собой и не;когда, даже назойливое внимание, быстро перешло в размеренное однообразие.
  По началу, Жасмин выплёскивала впечатления в телефонных разговорах.  В разговорах с подругами, братьями, реже с матерью, выслушивая подробные наставления. Но теперь она всё чаще замечала, что повторяется и ей страстно хотелось освежить, похвастаться чем-то новым.
- Вот! Надо упросить его показать мне город. Я здесь уже целый месяц и всё время дома, даже в клубе, с его друзьями, были всего пару раз. – Решила про себя Жасмин и, грациозно изогнувшись, покинула ложе.
  Роман сидел за компьютером, на кухне-гостиной, гоняя «мышку по коврику». Не замечая подкрадывающуюся Жасмин, он протянул руку к бутылке с колой, намереваясь освежиться прохладной сладостью с колючими пузырьками. Тут-то его глаза и посетила тёплая мягкая мгла, неожиданная, пугающая, заставившая дёрнуться руку с зажатой в ней бутылкой.
- Фу ты! Жасмин?! Блин, я из-за тебя залил всю клавиатуру! – сорвался он, вскакивая в поиске, чем можно промокнуть липкую жижу.
- Ты меня не любишь. – Неожиданно капризно произнесла она.
- Причём здесь это?! Сейчас коротнёт! – он, наконец, заметил валяющуюся на полу футболку и быстро набросил её на расползающееся пятно.
- Для тебя ЭТО важней чем я? – встала она в позу, протянув в сторону стола ухоженный длинный ноготь.
- Дура! – огрызнулся он. – Спала бы себе… Чего вставать в такую рань?!
- Посмотри! Уже давно день, - парировала она.
- Какая разница? – Продолжил он, заглянув под намокающую футболку, - шла бы сначала умылась.
- Ты хочешь сказать, что я грязная?!
  Тут Жасмин не на шутку пришла в ярость.
- Ни чего я не хочу сказать, - давая отступного, смутился он, – просто нельзя так подкрадываться.
  Она ничего не ответила, решительно направившись к кухонной стенке, где на бамбуковом коврике лежал её телефон. Схватив его, она лихорадочно стала жать на кнопки.
  Роман метнулся к ней, повинуясь импульсу нехорошего предчувствия и выхватив серебристую трубку, спрятал её за спиной.
- Отдай! – Она метнулась к нему пытаясь дотянуться до телефона. – Верни немедленно!
  Он отступил, глупо ухмыляясь, ещё не зная как разрешить возникшую проблему.
- Хорошо. – Сменив тактику, понимая, что до телефона не добраться, она вдруг заявила. – Тогда я ухожу!
- Давай, давай! – Почему-то выпалил он. Сам не понимая, как это произошло.
  Она развернулась, и быстро преодолев расстояние до двери, распахнула ту, бросив, напоследок, гневный и в тоже время вопросительный взгляд.
  Сообразив, что переборщил, он устремился вслед, но видимо с таким выражением лица, что ей в нём показалось нечто пугающее.
- Помогите! – Закричала она, хлопнув дверью.


- Вот не понятно, чего они там не поделили? Всё бьются и бьются.
- Ты о чём? – раздалось сверху.
- А, проснулся? Достань-ка мне кофе, что-то глаза слипаются. Погода наверное изменится.
- Точно, раз сам с собой бормочешь. Так кто бьётся?
- Да вот по радио передали. В этом, Эмске, третий день беспорядки, пожары, есть погибшие и раненные. В общем на почве этих, как его, м е ж н а ц и о н а л ь н ы х разногласий.
- Значит, правильно мы его стороной прошли. Сейчас беспорядки везде, и национальные и чёрти какие. А ты на дорогу-то, смотри! Нечего головой крутить.
  Сверху, кряхтя, спустились, поблёскивая китайским термосом.
- Кофе выпьешь, и порядок будет.