Сказка о садовнике и чудесном цветке

Шагнул и слышу:
«Меня сорвать
Сейчас ты хочешь,
Чтоб мне увять?»
                И. В. фон Гёте, «Находка» 

В одной деревушке жил когда-то Садовник. Был он молод, но свое садово-огородное ремесло любил и поэтому справлялся неплохо. Его друзья и знакомые – Каменотес, Учитель, Знахарка, да и все жители деревни звали его то вскопать огород, то посадить капусту и огурцы, то поухаживать за яблонями и вишнями – или разбить клумбу.
Сам Садовник больше всего на свете любил цветы – колокольчики и ирисы, маки и розы, дельфиниумы и бархатцы. Прекрасные цветы окружали его, и он радовался.
Как-то раз он шел по лесу, и уже почти дошел до реки, когда увидел растение, каких раньше никогда не видел. У него были небольшие резные листья, стройный изумрудно-зеленый стебель и такой нежный запах, что Садовник опустился на колени.
«Хорошо, что еще ранняя весна – подумал он, - можно выкопать его и пересадить на маленькую клумбу у самого дома. Пусть оно расцветет у меня». Медленно-медленно он не совком, а пальцами разрыл сырую, еще холодную землю… Вообще-то было опасно вытаскивать корешок без большого кома земли, но Садовник очень хотел узнать, как этот корешок выглядит, надо ли будет выкапывать цветок на зиму, как подготовить почву и как поливать его. Наконец обнажилась маленькая луковичка янтарного цвета, с нежными белыми отростками…
Садовник поторопился домой. Там он взялся за лопату и лейку, и спустя короткое время лесной цветок был устроен наилучшим образом – прямо перед окном, в середине маленького цветника под старой яблоней.
Время шло, дни становились длиннее и теплее. Длиннее становился и стебель нового цветка, все изящнее становились его резные листья…
И вот – наступило утро, когда Садовник увидел, как на конце стебелька появился бутон. Садовник улыбался… Бутон – это всегда предвестие. Бутон станет цветком – самым прекрасным, что есть на земле.
И цветок распустился. Однажды утром, на заре – прямо на глазах у Садовника. Он проснулся еще до рассвета, как будто что-то мягко, но настойчиво разбудило его. Сонный, он безошибочно последовал туда, куда вели его сны:  к клумбе с новым цветком. Бутон медленно распускался навстречу солнцу… Последняя роса высохла в его жарких лучах, когда Садовник наконец поднялся с колен. Чудесный цветок был кипенно-белым и гармоничным, как ничто другое на свете. Аромат его тоже был неповторимым – кристально-чистым и одновременно чувственным. Садовнику казалось, что внутри него теперь звучит едва слышная музыка: тихо звенят хрустальные колокольчики, и им вторит флейта.
«Это чудо, - подумал Садовник, - таких цветов просто не бывает… То есть…» Мысли его совсем смешались, и он глубоко-глубоко вздохнул, чувствуя себя совершенно счастливым…
Было лето, и у Садовника было немало работы. Но всё свободное время он проводил рядом с цветком, любуясь им и вдыхая чудесный аромат. Постепенно дни становились короче и прохладнее. Приближалась осень. Садовник начал беспокоиться. Сначала он думал, что ему придется увидеть, как цветок отцветет. Но чудесный цветок цвел в августе, казалось, еще краше и пышнее, чем в мае. И тогда Садовнику пришла в голову не просто тревожная, а страшная мысль: ведь есть цветы, которые цветут лишь однажды, а потом – отцветают навсегда и погибают… Он не замечал, что иногда вслух шепчет: «Нет, нет, нет… Не хочу, чтобы он отцвел…»
Когда августовские звезды стали, казалось, совсем близкими, так они блестели; когда даже отчаянные мальчишки перестали купаться в реке - повеяло первыми заморозками. Но у Садовника не поднималась рука срезать цветок – это было все равно, что выколоть себе глаза. И тогда Садовник, горячо умоляя об еще одном чуде холодные, роскошные небеса, решился на нечто другое. Он пересадил цветок в новый, красивый горшок, который специально заказал у Гончара, и отнес его на солнечную и уютную террасу, где всю осень жили теплолюбивые растения. Оттуда цветок, когда лег первый снег, перекочевал в комнату, на подоконник. Он продолжал цвести, и теперь Садовник точно знал, что это чудо. Зима с цветком пролетела почти незаметно: что вьюга, морозы и темнота, если дома тебя всегда ждет чудо – прекрасное и благоуханное.
А весной все началось сначала – цветок был посажен на клумбе перед домом, и Садовник чувствовал, как радуется всё кругом такому прекрасному соседству. Цветок опять цвел на клумбе до поздней осени, и опять перекочевал в дом и всю зиму согревал душу Садовника.
Так проходили годы… Кто же их считает, когда они счастливые?
Но за это время Садовник стал известен по всей округе, и  работы у него прибавилось. Его приглашали устраивать большие цветники, разбивать сады и парки, просили вывести новые сорта деревьев, кустов, овощей… Может быть, именно тогда Садовник стал курить изогнутую вересковую трубку, а иногда  - пить настойку из корней болотного тростника. А когда  очень уставал, он (сначала изредка, а потом все чаще) вдыхал пыльцу водяных лилий – от этого становилось легко-легко, и все заботы казались совершенно неважными.
А еще – Садовник привык к чудесному цветку.  «Оказывается, даже к чуду можно привыкнуть…» - думал он, качая тяжелой от тростниковой настойки головой. Нельзя было сказать, что он совсем перестал замечать цветок. Но теперь его нежные лепестки казались ему самыми обычными, а аромат - простым и даже пресным.
А в реке цвели водяные лилии – холодные и прекрасные; их пыльца приносила легкость и забвение. В глухом лесу, у развалин старого замка, росли одичавшие розы, от их аромата сладко кружилась голова… Хотелось заснуть, вдыхая его, и  никогда не просыпаться.
По ту сторону реки, в горах, росли цветы всех видов, форм и размеров, дикие и странные. Люди шепотом поговаривали, что тот, кто проникнет в их тайны, узнает, как они растут и цветут, упьется их ароматом – будет жить вечно, познает всё сущее и обретет неземное блаженство…
И теперь, когда Садовник бывал свободен, он отправлялся к реке, где часами смотрел на лилии и пил тростниковую настойку. Он действительно засыпал у развалин старого замка, одурманенный ароматом роз – и просыпался на закате, вздрагивая от холода, с больной головой. Но больше всего его манили горы, и он пропадал там целые дни, а иногда и ночи, любуясь горными цветами, опьяняясь ими… И постепенно сходил с ума.
Вишни и яблони, кабачки и тыквы, ромашки и астры – все постыло ему. Он по-прежнему добросовестно делал свою работу, но мысли его были далеко. Он раздражался и злился, досадовал на себя и свою жизнь, стыдился самого себя – и пил тростниковую настойку, пока не засыпал тяжелым, темным сном.
И вот, однажды… Была весенняя ночь, влажная и облачная. Мокрый ветер дул порывами – казалось, весь мир вздыхает, замирая от страсти… В такие ночи Садовник остро чувствовал, что жизнь проходит мимо, и совсем переставал понимать, чего же он хочет. Садовник остановился перед клумбой с чудесным цветком. Посмотрел на него, пьяно пожал плечами. «Что мне в тебе?! – вдруг яростно воскликнул он; - ты всегда был, всегда здесь, всегда будешь! Никогда ничего не изменится – копай, поливай, пересаживай! Зачем мне все это? Зачем, отвечай!»  Чудесный цветок молчал, покачивая белоснежной головкой, источая тонкий и свежий аромат…
Садовник скрипнул зубами и опустил ногу в тяжелом сапоге на цветок, ломая его, убивая, вдавливая в жадную майскую землю…
Потом он бросил взгляд на черную, затоптанную клумбу. Цветка больше не было – раздавленные лепестки, казалось, уже стали землей. Его аромат растаял под порывами влажного ветра, а чуть слышная музыка стала эхом. Садовник еще раз пожал плечами и пошел в дом. Не прошло и минуты, как он забылся каменным пьяным сном – безо всяких сновидений.
Как ни странно,  но Садовнику понадобилось очень много  времени, чтобы понять – цветка больше нет. Он сам растоптал его. Это начало доходить до него осенью, когда полили холодные дожди, сады и цветники увяли, а впереди была долгая-долгая зима. В одиночестве.
Дрожащими руками Садовник разрыл черную, мертвую клумбу, которую поливал все лето. Он делал это как-то безотчетно, сам не зная, зачем; может, пытаясь избавиться от стыда, может, надеясь неизвестно на что… Конечно, он знал, что его пальцы наткнутся на что-то скользкое и гнилое, вроде прошлогодней картофелины – и заранее содрогался от страха и отвращения. Но луковичка была целой, янтарной, крепкой, с едва уловимым запахом чистоты и свежести. Садовник решил, что сажать ее на зиму в горшок будет неправильно. Он устроил луковичку в прохладном погребе, во мху, и стал ждать весны.
Ту зиму он помнил плохо. Он или работал, или напивался до беспамятства, чтобы ни о чем не думать и ничего не чувствовать.
Весной, изможденный и бледный, он посадил луковицу на привычное место и стал ждать несбыточного и желать невозможного – чтобы его цветок, погубленный им, простил его и вернулся к нему…
Май сменился июнем, июнь – июлем. Накатил август, снова запахло осенью. Садовник работал, как каторжный – картофель и помидоры, репа и кабачки, вишни и сливы, яблони и крыжовник, цветы всех сортов и видов – все требовало его внимания и ухода. Он по-прежнему злоупотреблял настойкой, и только работа удерживала его от беспробудного пьянства. И – странное дело! Его больше не тянуло ни на реку, к заводи с лилиями, ни к развалинам старого замка, где росли дикие розы, ни в горы, к цветам, у которых не названий на языке людей. Он много думал – о чудесном цветке, о себе, о том, что он с ним сделал. Но не находил никаких ответов.
Клумба зарастала мелкими сорняками, которые он тщательно выпалывал. А цветок не пророс… Все повторялось. Садовник опять спрятал янтарную луковичку в погреб, не понимая того, что если она жива – это уже чудо из чудес. Это – надежда.
Ему было уже совсем плохо. Иногда Садовник хотел умереть – он стыдился самого себя и своей жизни, был уверен, что ему нет прощения. От того, чтобы, например, уйти в морозный день в лес с последним кувшином настойки, выпить его где-нибудь под сосной и навсегда уснуть, его удерживали растения. Он представлял себе, как зарастут бурьяном, лебедой, крапивой цветники и огороды, перестанут плодоносить прекрасные яблони, вишни и сливы – и понимал, что не может этого допустить. И самое главное – луковичка была жива; прекрасная и неповторимая, как сама жизнь…
Когда дни опять стали длиннее, он как-то увидел свое отражение в зеркале. Садовник больше не был молодым: виски поседели, у рта и на лбу залегли морщины.
«Буду сажать луковичку каждую весну – до самой смерти, - подумал он. А когда пойму, что мне недолго осталось, отнесу ее в лес и посажу там, где когда-то выкопал. А еще попрошу Каменотеса, ведь он мой друг, выгравировать изображение цветка на могильной плите, под которую я лягу. Может быть, тогда я буду прощен».
Шевеля губами, глядя то на весеннее небо, то на живую, теплую землю, Садовник опять посадил янтарную луковичку на клумбу перед домом, не жалея ни свежей воды, ни лучших удобрений, ни своих трудов.
«Да, я безумец – думал он. -  Только безумец может ждать чуда и надеяться на него.  А уж на то, что чудо повторится…» Садовник тяжело вздохнул.
Кто знает, сколько времени прошло с того дня, как Садовник посадил луковицу в землю. Но этот день был теплым, солнечным. Легкий ветерок стряхивал на траву белые цветы с ветвей яблонь и слив. Цвела сирень. Садовник пришел домой пообедать – все утро он занимался цветниками в большом поместье у озера, и сильно устал. Подойдя к дому,  Садовник по привычке взглянул на клумбу – и не поверил своим глазам. Прямо из ее середины тянулся к небу изумрудно-зеленый росток. Садовник опустился на траву под старой яблоней, не в силах сдвинуться с места. В голове была звенящая пустота, но глаза оставались сухими – он давно выплакал все слезы.
«Когда-нибудь он, может быть, зацветет… - отрешенно, медленно-медленно думал он. – Мой цветок. Потому что я – его. Весь, без остатка. Да, может быть, и зацветет. Вряд ли этим летом. Может, следующим… Когда-нибудь.  Я дождусь. Буду всё делать правильно – и доживу. И буду прощен… Когда-нибудь»…
Садовник слышал тихую-тихую музыку, вдыхал легчайший аромат ростка и смотрел на него, пока его веки не отяжелели, и глаза не закрылись. Садовник спал. Он не мог видеть, как разгладились горькие складки у рта и на лбу, и на его губах появилась чуть заметная улыбка. Он был почти счастлив. А может – совсем счастлив. Ведь надежда – это уже счастье.