Жертва

Аллегория

Теперь она жила одна. У детей была своя жизнь, а она коротала пенсионные дни в маминой квартирке, старенькой, но просторной. Летом жила на даче. Последнее время одна, внуки повырастали.
Для всех "вдруг" она решилась. И на это решение никто не смог повлиять.
Она, ни у кого не спросив, продала дачу, квартиру и тайно по интернету оформила договор на приобретение недвижимости  в теплом штате за океаном и уехала. Уехала налегке, словно в туристическую поездку. Про недвижимость за океаном никто не знал. Но без этого старого домика в собственности  ее бы не впустили в страну.
На новом месте никто не ждал. Денег еще оставалось какое-то количество. Ей не нужно было много. Через год ощущение туризма закончилось. Нелегальность не чувствовалась. Никто с ней не мог связаться – она не имела средств  связи.
В какой-то день – она знала, чем он знаменит  - слегла в постель. Вставать больше было незачем, она потеряла интерес и к этому занятию. Ей стало легко, вся суета этой жизни отпала.
Однажды наступило утро после ночи, как и миллионы раз до этого утра, и принесло всем другим заботы, кроме нее. Она отдыхала.
Вдруг кто-то начал звонить во входную дверь. Она не открыла глаза. Крайне редко, но такое случалось и раньше.
По домику прошли шаги, они зашли в кухню и, наконец,  дозвучали до спальни и затихли рядом.
- Как ты? – спросил вошедший мужчина.
Она открыла глаза, долго смотрела на него и ничего не говорила.  Потом по сморщенным щекам побежали слезы:
- Я больше не могла терпеть притяжение, которое всю жизнь тянуло меня к тебе.
Она передохнула, закашлялась. Распухшие и засохшие губы не слушались.
- Я решила составить себе удовольствие, исполнить свое желание, подышать одним воздухом с тобой, - выговаривая слова она шумно вдыхала застойными легкими, - Я победила океан, который всегда нас разъединял.
Он стоял над ней как судья. Его мутило от тяжкого запаха, заполнившего комнату. К горлу подкатывала тошнота. Чем он мог помочь? Ничем.  Она нелегалка, ее и так связали с ним, раз нашли через посольство. И зачем только она купила этот дом. Как это могло прийти ей в голову. Сумасшедшая.
- Ты, наверное,  хочешь пить, - посмотрела она внимательно на его лицо, - поди на кухню, там, наверное,  есть. 
Он вылетел из комнаты и не смог больше вернуться.
Он был крепким боровиком, он имел еще женщин время от времени, был бодр и до сих пор занимал свое корпоративное место – так велики были его трудовые заслуги.
Он отрицал то, что она сделала с собой. Он не мог здесь больше находиться.  Он ничего не мог для нее сделать. Она все выбрала сама – безумную любовь, безумные надежды, безумный конец. Так не поступают нормальные люди.
Дома он долго мылся – запах затхлой спальни въелся в кожу и легкие. Он стоял под кипятком – но это не помогало.  Он злился на себя за то, что никак не мог взять себя в руки, и эта расслабленность мешала ему. Лезли какие-то картинки из прошлого. Прилеплялись воспоминания старых ощущений. Они так давно и так недолго были счастливы.  Как 'это можно было превратить в такое длинное безумие. Для кого это делалось. Это было просто квинтэссенцией эгоизма - ее эгоизма и любви к себе. Никто никогда ничего ей не обещал.
Утром он проснулся с ясным чувством – нужно все исправить, можно все исправить. Он сел за руль и через 20 минут был у старенького домика.
Она лежала в тяжком воздухе спальни и не дышала.
Он вышел с трудом, позвонил анонимно в полицию. Что он мог изменить теперь?