Понедельник

    Аня шла ко врачу. Она-таки решила ответить девочке Маше, написавшей ей ночью, и указать на невежливый тон послания. В ответ девочка стала требовать, чтобы она дала ей доступ к просроченным ранее заданиям. Тон переписки начинал раздражать Аню. Она чувствовала, что у нее никак не получается объяснить этим детям, что нельзя «выжимать» из другого человека то, что тебе нужно. В любом случае, у нее была уважительная причина ничего не делать. Она заболела. Именно это она четко обозначила Маше. И добавила, что, конечно, понимает, что их (имелся в виду весь класс, так обидевший ее) интересуют только оценки, но она заболела. И точка. Маша попыталась убедить ее, что ее здоровье очень интересует их, но это было явным враньем. Аня давно и четко научилась чувствовать человеческую ложь.
    Еще много лет назад она заметила, что ложь имеет характерный запах. Этот запах – довольно мерзкий, как запах новых вагонов метро, - вызывал у нее раздражение и мигрень. Любое лицемерие, любая фальшь отдавались в ее голове, вызывали дрожь по коже, раздражая нервные рецепторы. Наверное, именно поэтому она сама была так прямолинейно-честна. Она знала, что это плохо. Плохо для карьеры. Плохо для отношений с людьми. Плохо потому, что в этом мире все строится на фальши. Много лет назад ее друзья показали ей фильм «Изобретение лжи». Фильм был так себе, если честно. В нем было много пошлости. Но идея о том, что люди лгут повсеместно, часто не отдавая себе в этом отчета, запала в душу. И с тех пор Аня все острее ощущала вранье и фальшь.
    Наверное, именно потому, что она не хотела быть такой, как все, она и не врала. Просто молчала, если что-то могло обидеть другого человека, или если говорить это было нецелесообразно. А еще она научилась любить людей. Она просто искренне хорошо относилась ко всем. Правда, ровно до тех пор, пока чаша ее терпения не оказывалась переполненной. Вот как теперь.
   
    Врач продлил больничный еще на несколько дней. Она отписалась завучу, что пока еще болеет, и пошла домой. По дороге она получила сообщение от подруги, у которой недавно умерла мама. Да еще и квартиру обворовали. Вот она, черная полоса. Подруга была в депрессии, т.к. боль потери матери стала медленно, но верно проникать в ее сознание. Аня знала это чувство, т.к. в ее жизни было много таких потерь. Она сама могла неделями жить как в забытьи после смерти дорогого человека. А потом вдруг осознавала всю тяжесть и боль потери. И начинала страдать.
    Так было, когда ушел ее любимый. Потерять его было равносильно смерти. Они больше не общались, хотя, когда она тайком залезала на его страницу в соцсети, она случайно получала крохи информации о том, что происходит в его жизни. Он, как многие молодые мужчины, любил играть в компьютерные игры, щедро деля свое свободное время между основной занятостью и игрой. Она с горечью наблюдала, что он начал играть в новую сетевую игру и даже принял участие в каком-то чемпионате по ней. А для того, чтобы позвонить, написать, приехать к ней у него времени не было. Впрочем, это логично, если человек для тебя ничего не значит. Она с удивлением замечала, что он гораздо ближе по мировосприятию к этим ее детям, чем она сама. Наверное, у него не было бы с ними проблем. Он бы просто начхал на все. Да и дело с концом.

    Когда Аня рассказала подруге о кризе и о том, что привело к нему, та возмутилась: Гадкие дети! Наплюй на все, если сможешь.
    Если сможешь… А что, если не можешь на все плевать? Да, это не ее дети. Да, она опять потерпела неудачу.
    Может, ей просто нужно заниматься чем-то другим? Тем, где она сможет приносить пользу. Тем, где она не будет испытывать такую горечь разочарования от людей.
    Может быть.

    Дома она начала смотреть вакансии. Помимо учительских поближе к дому, которые она просто откладывала пока в сторону, она наткнулась на одну интересную. Рекламное агентство искало переводчика в штат. С высоким уровнем знания языка, способного писать самостоятельные тексты на языке, делать креативный перевод. Зарплата, правда, была низкой – почти в два раза ниже ее текущей. Но, может быть это и был ее шанс?
    Она решила подумать еще немного. Все равно пока поехать на собеседование не удастся. Она слишком плохо себя чувствует. Да и сопроводительное письмо нужно как следует продумать.
    Она знала, что, если она подаст заявление об уходе, никто из ее детей не станет переживать. Детская психика лабильна. Она легко адаптируется к меняющимся условиям. Даже если сегодня они тебя любят, завтра могут ненавидеть и с такой же силой, как тебя, любить кого-то еще.
    Жаль, что она так не могла.
    Наверное, так было бы легче жить.
    Легче забывать.
    Легче предавать.
    Просто легче.