Каролина на Саламине

… Участникам нижеприведенной истории уже под сорок, а то и больше. Сегодня они почтенные члены общества, и их фамилии слишком известны для упоминания в литературе, поэтому я счел нужным заменить имена действующих лиц сего рассказа именами трагика Эврипида и мифического героя Илиады, Аякса, благо – оба имеют отношение к острову Саламин,  а описываемые события происходили в Греции.
В далеком 199… году, мы были стипендиатами межгосударственной программы по обмену студентами. Учились в Афинах, снимали квартиру в районе Панкрати у менеджера одного из подразделений «Шелл».
Tем летом Эврипиду должно было исполниться двадцать два года. Непривычные грандиозные масштабы и последствия ожидаемого мероприятия для местных жителей могли подвергнуть суровому испытанию наш кредит доверия как у квартиродателя, так и у соседей и сотрудников ближайшего полицейского участка. Поэтому было решено съездить на какой-нибудь остров поблизости от Афин, наловить рыбы и попить пива. Аякс вспомнил, как один из его сокурсников-греков рассказывал про прекрасный лов на Саламине, в местечке под названием Фанеромени. Сокурсник утверждал, что караси и судаки там клюют отлично – только успевай забрасывать удочку. Удочки и палатка у нас были, уголь и железную решетку для жарки рыбы мы купили в супермаркете, машину – старый белый «Ровер» – взяли в прокат. В день нашего отъезда на площади Синтагмы был митинг, центральные улицы были закрыты. А нам надо было в Пирей, на паром. Поэтому пришлось ехать в объезд, через район Неос Космос. Проезжая мимо одной площади, мы остановились у киоска – решили прикупить несколько бутылок с водой. И тут, у киоска, нам повстречалась Каролина: чудное белокурое создание с зелеными глазами, как потом оказалось –  из Западной Европы. Она пытала киоскера – ей нужна была туристическая карта Афин. Дело в том, что Каролина с подружками приехала в Афины полюбоваться Акрополем, побывать на мраморном холме Ареса, где проповедовал апостол Павел, сфотографироваться у тюрьмы, где содержался Сократ, взобраться к мавзолею полководца Филопаппоса, завещавшего похоронить себя на холме напротив Парфенона, самого чудесного творения человечества. А по причине митинга вместо того, чтобы направиться налево, она с подружками двинулась направо. По дороге подружки потерялись. Забегая вперед, замечу, что нам так и не удалось их найти. Киоскер уже устал объяснять, что туристические карты у него закончились. Каролина никак не унималась и грозила пожаловаться в Министерство туризма. Отчаявшись убедить прямолинейную девушку, киоскер обратился к Аяксу как раз в тот момент, когда последний подошел заплатить за воду:
- Уймите ее, пожалуйста, если знаете английский лучше меня!
Взъерошенные волосы и уставший голос киоскера говорили сами за себя. Аякс расчувствовался, ему явно льстила роль посредника. К переговорам с новой знакомой он подошел серьезно. Так серьезно, что в машину вернулся уже не один:
- Знакомьтесь – Каролина! – бросил он нам, галантно открывая заднюю дверь и предлагая девушке сесть в автомобиль позади водителя.
Эврипид был за водителя. Я сидел рядом. А на заднем сиденье заливался соловьем наш друг Аякс, который невероятным образом сумел познакомиться с высокой девушкой по имени Каролина и убедить ее поехать с нами на остров («...Парфенон никуда не денется, его не смогли разрушить итальянские пушки, не смогли разломать турки. Ничего не произойдет, если ты увидишь его на день позже...»). Я и Эврипид молчали. Прелестная незнакомка разговорилась и чувствовала себя так хорошо, что даже закинула руку на шею нашему другу.
...Вечером, наловив карасей, зажарив их прямо на пляже, и опорожнив порядочное количество Хайнекена и Стеллы Артуа, я и Эврипид сидели у догоравшего костра и, наслаждаясь закатом, беседовали о смысле жизни. Эврипид утверждал, что человек рождается против своей воли, следовательно, государство не имеет права требовать от него соблюдения каких-либо обязанностей. Я что-то лепетал про патриотизм, мораль и нравственность. Потом наш разговор перекинулся на политику. А Аякса с Каролиной не было. Накупавшись в лучах заходящего солнца, они куда-то исчезли. Объявились утром. Каролина бойко щебетала, Аякс расслабленно кивал ей в ответ.
...В Афинах мы высадили Каролину перед зданием парламента. Она чмокнула Аякса, обняла Эврипида, а мне пожала руку: благодарность за прекрасно проведенный предыдущий день.
Дома, вопреки ожиданиям, Аякс не проронил ни слова. У него на лице было то выражение лица, которое бывает у всех влюбленных. А вечером ему позвонила Каролина и пригласила к себе в гостиницу. Эврипид хмыкнул, а я даже не удивился. Удивляться пришлось утром следующего дня: Аякс примчался домой на рассвете, потный и бледный. Проказница Каролина забыла сказать нам, что приехала в Афины не только с подругами, но и с мужем. Неизвестно – где он был в тот вечер. Зато известно, что в пять часов утра он позвонил жене и сказал, что будет в гостинице через пятнадцать минут, попутно спрашивая, не хочет ли она чего-нибудь, например, кофе? Я и Эврипид давились от смеха, когда наш двухметровый, широкогрудый друг, выпучив испуганные глаза, строчил короткими фразами о том, как он не мог надеть носки, как вместо майки чуть не натянул на себя пододеяльник и как, выбежав из номера и давая себе зарок никогда не поддаваться чарам замужних женщин, мчался вверх по лестнице, ибо уже слышался звук поднимающегося лифта. И в нем мог быть безымянный муж Каролины.
О Каролине мы больше не слышали. Неизвестно, как сложилась ее судьба, ведь Аякс впопыхах забыл у нее свое кладдахское кольцо и один носок.