Возвращение в Гавань Кассандры - 5

– Где вы все?! – крикнула от нетерпения Мария, когда после её очередного зова никто так и не откликнулся, не пришёл.
Дотянувшись до пустого стакана на столе, Мария схватила его и швырнула в открытую дверь. Тот тут же разбился вдребезги, как и прошлая жизнь... Так увидела Мария... Так она почувствовала, и злоба одолевала всё сильнее...
– Будьте вы прокляты!!! – кричала она с надрывом. – Дайте мне яду!!!
Слыша её крики, Милана Александровна тем временем была внизу и уговаривала Никиту на время уехать к родителям в Гунгербург...
– Послушай, так будет лучше. Хорошо, что пока что все из дома разъехались. Я за детьми присмотрю, да с Машенькой разберусь. Всё ещё сладится. Не в себе она. Может, и из-за лекарств, что принимает.
– Всякое может быть, – понимающе кивнул тот.
– Я еду с тобой! – спускаясь с большим и на вид тяжёлым саквояжем, спешила сообщить Наталья. – Я не вынесу оставаться здесь и на день!
– Умоляю, – прослезилась Милана Александровна, понимая каждого, но обижаясь на то, что тяжёлые времена настигли их дружные семьи. – Отдохните. Не держите зла. Всё сладится.
– Будьте прокляты!!! Забыли обо мне совсем?!!! – доносились крики Марии до них. – Доктора мне!!!
– Ступайте в дорогу, – перекрестила Никиту и Наталью Милана Александровна и протянула конверт, до того держа его в руке. – Передайте это супругу моему. Нужен он здесь.
– Передам, – пообещал Никита и вместе с сестрой поспешил покинуть родной дом, покинуть, попрощавшись лишь с детьми, которых няня вывела на двор.
Он долго обнимал, целовал то сына, то дочь, слёз не скрывая, не скрывая любви. И всё же, устроившись в карету, вскоре исчез из вида вместе с сестрой, отправившейся с ним к родителям...
Молчаливым был их путь ещё долго, но они и не желали вести бесед, углубившись каждый в свои мысли и глядя лишь за окно.



– Там церковь православная есть? – вдруг спросила Наталья.
– Не знаю, – тут же ответил Никита, так и не взглянув на сестру. – Зачем тебе она? Толку?
– Что ты, теперь из-за супруги своей веру потерял? – возмутилась сестра.
– Нет, – вздохнул Никита, глядя на широкое поле за окном, которое скоро сменилось густым лесом. – Боюсь, всё намного сложнее, как когда-то повторял слова своего отца Фредерик Армоур...
– Да?! – с удивлением слушала Наталья. – И что же он говорил?
– Да ничего, – усмехнулся Никита. – Не буду говорить, что не верю... Верю, и ещё как, что бог есть, что на всё его воля, да понять не могу, за что мне это? Неужто, и правда, не так всё делал?
– Не казни себя, Никитушка, – жалея брата, нежно проговорила Наталья. – Я на миг испугалась, что не веришь ты более, а вера помогает выжить. Я думала, жизнь проще, а вот она какая... И любовь... Нет её.
– Есть, Натальюшка, не сомневайся. Но есть и зло, которое пытается любовь ту убить. А позволять то совершить нельзя. Вот и всё, – взглянул Никита в её грустные глаза. – А бог... Люди раньше так были преисполнены веры. Больше, чем сейчас! И свято верили ведь, что даже царь – посланник бога. Понимаю, знаю и сам нуждаюсь в вере. Вера нас спасает, помогает идти дальше, но становиться фанатиком... Нет, то – не я... Можно видеть церковь, как луч, направляющий нас на дорогу света и добра. И для многих церковь таким лучом является. Для других – это слепой идол. Для третьих – благословение на те или иные дела, даже злодеяния. Мне же... Я туда давно не хожу.
– Зря, наверное, – еле слышно проговорила Наталья, но Никита вновь отвёл взгляд за окно и усмехнулся:



– За то, поди, и наказан...
Наталья не знала, как убедить брата в обратном. Совсем растерявшись, она молчала, а Никита вдруг засмеялся и обратился к ней:
– Вспомнился случай один. Не знаю, было ли так на самом деле, но как-то услышал... Однажды Московскому митрополиту Филарету Император Николай задал вопрос, мол, нельзя ли сделать так, чтобы наша обедня была покороче. И Филарет ответил: «Можно сократить число молений о Вашем Величестве и о Царствующем Доме». После этого император не продолжал разговора.
– Страшно мне делается, Никитушка, – было совершенно не весело Наталье.
– Отчего же? – с удивлением взглянул он.
– Веру теряешь ты, – пожала плечами та.
– Не теряю, – появилась на его лице нежная улыбка. – Она во мне как была, так и есть. Только... Только, наверное, чуток иная, чем у тебя.
Наталья смолкла, вновь почувствовав в себе что-то давящее: то ли разочарование, то ли страх. Оставив её в таком состоянии, надеясь и на понимание, Никита вновь отвёл взгляд за окно...


Продолжение - http://www.proza.ru/2015/12/24/1240